— На Мариэлле Витард? — пораженно уточнил лорд Дрим.
Медленно кивнув, король Максимельян с интересом глянул на своих самых близких ему людей.
— Макс, да ты в отчаянье! — издевательски заржал наемник. — Я предлагал войну, а не самоубийство, коронованный ты кретин.
Последний и единственный наследник рода Роков безрадостно улыбнулся.
— Только не говорите Адель…
Мария Королек,
студентка
С трудом разлепив веки, я жалобно взвыла от боли и схватилась за голову.
— Небо… как же плохо…
Придерживая раскалывающуюся голову одной рукой, осторожно села на кровати и огляделась.
Комната с первого же взгляда получила отметку 'неуютная'. На окнах черные плотные шторы, не пропускающие ни единого лучика света. Стены покрашены в темно — бордовый цвет, навевающие мысли о серийных маньяках и залитых кровью подвалах. К тому же тут нет ничего кроме небольшого кресла, кровати, по меньшей мере трехспальных размеров, и собственно меня, удивленно таращащейся вокруг.
Та — а-а — к… И что все это значит?
Откинув одеяло в сторону, я встала с кровати и босиком потопала к окну. Резко дернув плотную штору, на миг зажмурилась от яркого солнечного света и часто моргаю, стараясь поскорее скорректировать величину зрачка.
Ну и что 'хорошего' на повестки дня?
Хм… Что‑то не припомню, чтобы синоптики обещали бабье лето в ноябре. Да и деревья в листве! В синей листве!!!
— Твою бабушку! — скорбно сообщила я вселенной, делая неутешительные выводы о своем местонахождении.
Вселенная красноречиво промолчала, как всегда отказываясь комментировать происходящее.
— Блин, предки! Ну вот за что?! — возмущенно топнула я ногой и тут же зашипела от редкой боли в висках.
Из увиденного напрашивался только один вывод: после позорного падения в канализации города сердобольные родаки решили запихнуть меня в клинику, расположенную за границей.
'Лишь бы не Израиль!' — почему‑то пришла мне в больную голову глупая мысль.
Быстренько стянув через голову длинную сорочку, в которую меня кто‑то заботливо переодел (вот и гадай теперь — искупалась или не искупалась в продуктах канализационной системы), натягиваю висящее на спинке кресла глухое черное платье и стоящие рядом балетки из удивительно мягкой кожи. По ощущениям обувка больше похожа на танцевальные чешки, но это даже и не плохо.
Сделав круг по палате, я забралась на просторную кровать и обняла руками казенную подушку. Надо собраться с мыслями, подумать, что делать дальше, но в голове словно застрял компьютерный танк из любимой игры брательника. Военная техника вспахивала извилины мощными гусеницами и прицельно шарахала в виски, стоило мне неудачно повернуть голову.
Я уж было решала плюнуть на тщетные потуги подумать и просто выйти из палаты и немного побродить вокруг в поисках мед персонала с ответами или обезболивающим, как в дверь негромко постучали и на пороге возник молодой юноша.
— Прошу прощение, — широко улыбаясь, заявил незнакомец. — Мне необходимо срочно побеседовать с вами.
— Эм… — немного неуверенно выдавила я, глядя на паренька.
На неожиданном визитере были надеты странного покроя штаны, отдаленно смахивающие на шаровары, заправленные в высокие сапоги, и шелковая белая рубашка, расшивая причудливым орнаментом. К тому же длинные светлые волосы парня были тщательно сдобрены гелем и зализаны назад, а глаза подведены светло — голубой подводкой.
Незнакомец казался малость странным. Да что там! Он вызывал во мне желание заржать и повертеть пальцем у виска, но я сдержалась
— Ну заходи, че стоишь‑то? — подавляя рвущийся смех, сказала я и для верности даже руками замахала.
Модный 'казак' радостно заулыбался, уверенным шагом, зашел в комнату, застыл напротив кровати и… уставился на меня!
Нет, я конечно не против чужого внимания. Но не настолько же бесцеремонного и пристального!
— И — и-и? — многозначительно смотрю на парня.
В конце концов это он ко мне зачем‑то приперся.
— Кто ты? — ошарашил незнакомец и, под его изучающим взглядом, стало малость не по себе.
Ощущение, будто попала в гости к людоеду, и теперь тот задумчиво решает, хватит ли мяса на костях жертвы для отбивной, или не заморачиваться и пустить все имеющееся в супчик?
Каюсь, у меня даже мурашки по спине побежали.
— В смысле, кто я? — хмурю брови, коря себя за то, что впустила этого неадекватыша в шароварах. — Я — Мария Королек, — для наглядности тыкаю себя в грудь большим пальцем и, опомнившись что нахожусь заграницей, патриотично прибавляю: — Россия!
Парень задумчивым взглядом оглядел меня, кивнул и без приглашения устроил свою пятую точку на кровать рядом.
— Только пообещай не нервничать, Мария Королек, Россия, — попросил 'казак', — но ты попала в другой мир.
Секунду я просто тупо таращилась на любителя старорусских нарядов, а затем откинулась на спинку кровати и издевательски захохотала.
— Ну ты даешь! — с трудом выдавила сквозь безудержный смех. — Чувство юмора у тебя такое же плоское, как у камбалы жизнь.
Сердито нахмурившись, парень дождался пока я немного утихну и полез в нагрудный карман белой рубахи.
— Это — принцесса Мариэлла Витард, — кладя передо мной небольшую карточку с черно — белой фотографией, ткнул в мой портрет 'казак'. — И она поменяла вас двоих мирами!
На автомате взяв протянутую карточку, смотрю на действительно чем‑то отдаленно смахивающей на меня девушку. Нет, ну если оттереть с ее лица непонятные вензеля, нарисованные красным карандашом, и смыть золотую помаду с губ, а затем переодеть в приличные джинсы и майку, то сходство заметно увеличится. А так…
Оторвавшись от странной фотки с еще большим подозрением кошусь в сторону трендового казака.
Че происходит?
Видимо последнюю свою мысль озвучиваю вслух, потому что парень начинает пояснять:
— Три дня назад принцессе Мариэлле, чей портрет ты держишь в руках, сообщили важную новость — ее отец дал свое согласие на династический брак с королем Максимельяном… Принцесса отреагировала на согласие очень бурно. Всю ночь она плакала у себя в комнате, а на утро бросилась в колодец. А вот спасли и вытащили уже тебя. Понимаешь?
Я выжидательно смотрю на парня, несущего откровенный бред.
Псих! Ну полный псих!
— Суть уловила, — на всякий случай соглашаюсь с неадыкватышем. Мало ли буйным еще окажется? — Только понять не могу — я‑то тут при чем?
— Как при чем?! — схватился за голову собеседник и начал раздраженно орать: — Принцесса Мари поменялась с тобой местами! Ты попала в другой мир!!!
— Серьезно? — насмешливо смотрю на возбужденного парня.
Поверить в такой бред? Ну, уж нет!
Ну как я могу оказаться в другом мире? Это же не дешевая книжка или фэнтезийная игра!
— Не веришь? — наконец дошло до чудика в шароварах. — Тогда выгляни в окошко да присмотрись. У нас тут много чего должно показаться тебе странным.
Послушно встаю и еще раз подхожу к окну. Отодвинув занавеску в сторону, с упавшим сердцем осматриваю творящееся с природой безобразие — по небольшой лужайке с синей травой гордо дефилируют четыре конкурента фламинго.
Почему конкурента? Да потому, что такой приятный розовый оттенок может носить только 'дитя заката', но никак не банальные голуби!
— Теперь веришь? — раздался ехидный голос за спиной.
С ненавистью глянув на пейзаж за окошком, я сжала кулаки и… начала закипать от злости. У меня всегда так: как только чего начинаю недопонимать, то булькаю как закипающий чайник без крышки.
Что поделать — дефекты воспитания!
Резко повернувшись, торопливо возвращаюсь обратно к кровати и хватаю парня за плечи:
— Верни меня обратно!
— Мария, возьми себя в руки и успокойся! — возмутился тот, пытаясь оторвать мои пальцы.
Успокоится? Паника, ты слышала какой бред предлагает этот тупица?
— Человеку, которого зашвырнули из техногенного мира в 'непоймикуда', ты советуешь — успокоится? — едва не кричу на бедного парнишку, тряся его за плечи.
'Казак' впивается в мои руки и пытается отцепить пальцы, чтобы вырваться из капкана, но не тут‑то было! У между прочим вреднючий брательник пубертатного периода. Я не привыкла сдаваться в мелких потасовках!
— Я не хочу застрять здесь до конца жизни! — завываю в страхе я еще сильнее тормоша незнакомца, принесшего дурные вести.
— Да успокойся ты! — в ярости рычит 'казак' и резко дернувшись вырывается. — Никто и не говорит, что мы оставим тебя в нашем мире!
Я перевожу сбившееся дыхание, отступаю назад и подбоченившись с угрозой нависаю над по — прежнему сидящем на кровати парнем.
— А ну‑ка повтори!
