На пятнадцатом году самоотверженного труда на ниве колонизации им наконец повезло, хотя и не совсем в той области, на которую они делали основную ставку, поскольку вгрохали в нее все силы, знания и лучшие годы своей жизни. А удачу им принесло в конце концов побочное увлечение мамы, служившее с момента создания семьи главной мишенью для папиных шуточек и едких подковырок: любимым маминым хобби с младых ногтей были азартные игры с государством и владельцами крупных межзвездных компаний — в лотереи, плэнет-рулетки, галактик-лотто и прочие лохотроны. Каково же было их всеобщее удивление — в том числе и самой мамы, — когда в каком-то очередном вояж-гейме она выиграла самый дорогой круиз по галактике, с заходом в крупнейшие процветающие колонии Земли. Им обламывалось путешествие для всей семьи на грандиозном, единственном в своем роде межзвездном лайнере-станции. Правда, вторым классом и в один конец — до пункта назначения «Ковчега», то есть до самой матушки-Земли. Родителями это знаменательное событие было воспринято как знак Судьбы. Всего семейного капитала, сколоченного за четырнадцать лет, должно было хватить на перелет от Глоба, который они в последнее время осваивали, к Адонису — ближайшей из развитых планет, куда заходил «Ковчег», на покупку домика на Земле, где-нибудь в Австралии или, на худой конец, в южных областях исторической родины — Польши, и на открытие там своего маленького дела, а какого именно — на месте будет видно. В полете семья Чарли находилась три с лишним месяца, четыре раза они покидали «Ковчег» ради дежурных экскурсий по колониям; и вот, надо же такому случиться, в последний день полета у Чарли нежданно-негаданно появилась возможность попасть в строжайше запретную для пассажиров зону — в помещения ведущего корабля.
Поставив машину в рядок с другими «капами», Леха выскочил первым и быстро пошел к задней стене гаража, не говоря ни слова и не оглядываясь. Именно там около больших ворот, выводящих в предшлюзовую зону, находилась служебная дверь для персонала.'
Однако мог бы и сказать пару слов, не собачку прогуливает, раздраженно подумала Чарли, следуя за ним без особой поспешности — не потерять бы из виду, да и ладно. Чувствовала она себя, надо сказать, прескверно — так, словно сама навязалась с Лехой на эту экскурсию, а не он ее сюда заманил — кстати говоря, обманным путем. Только подойдя к двери, он наконец обернулся — кажется, вспомнил, что не один явился сегодня на дежурство.
— Чарли!
Так произносить ее имя умел только отец. «Торопись, копуха! Шевели фигурой! Опаздываем, черт возьми!» — все это и многое другое, в зависимости от обстоятельств, у него умещалось без проблем в одном только звуке ее имени, в точности как сейчас у Лехи. Только у того в голосе отчетливо прозвучало еще и «пожалуйста!». Поэтому она ускорила шаг. Все-таки можно понять человека: должно быть, всерьез рискует, проводя на ведущий корабль постороннего. А если система допуска сработает, как ей и положено, то ему еще придется выводить Чарли из гаража обратно на Простор. После чего ей вероятно, предстоит пилить до дому пешим ходом. Причем перспектива утреннего променада казалась ей с каждым шагом все более реальной.
Остановившись рядом с Лехой напротив двери, она спросила с сомнением:
— Уверен, что меня пропустит?..
— Не дрейфь, прорвемся, — авторитетно заверил он. — Автоматику обмануть легче, чем живого человека. Даже детям порой это удается. Ну мы-то, понятно, давно уже не дети. Он взял ее за запястье, строго, по-инструкторски глянул в глаза.
— А теперь ты должна меня слушаться и делать все в точности, как я скажу. Да?
Что он ее, за дурочку держит?
Чарли кивнула энергично, и еще раз — для вящей убедительности.