Машина свернула и остановилась. Дверца распахнулась. Гвардеец, стоявший на посту у ворот дворца, проверил спидометр. Так было установлено, что Гарр сел в машину возле передатчика материи. Затем кратчайшим путем доехал до дворца, нигде не останавливаясь. Гарр никого не видел и ни с кем не разговаривал. Гвардеец знаком показал, что они могут ехать дальше.
Естественно, Гарр не был преступником, находившимся под подозрением. Напротив, он пользовался неслыханным доверием. За последние четыре века только пятерых человек отправили учиться на другие планеты.
Это так, но существовали рутинные меры проверки для всех людей, которые допускались к встрече с королем. Проверка обычного гражданина перед визитом во дворец могла продолжаться месяцами — в результате некоторые попросту сходили с ума.
Наконец машина остановилась, и Гарр вышел. У него вновь сняли отпечатки пальцев. Он произнес несколько слов, чтобы анализатор проверил его голос. И только потом его допустили в здание для обслуги.
Но прежде чем попасть домой, где его ждали жена и дети, он услышал в коридорах свой персональный вызов. Он тихонько вздохнул и доложил о прибытии на ближайший пост командного интегратора. Он не видел жену и детей два года, но должен был повиноваться приказам.
Десять минут спустя он уже дрожал, стоя на огромной посадочной площадке дворца. Та находилась на высоте двух тысяч футов, внизу раскинулся дворец, за ним — город и поля. Горизонт был где-то очень далеко. Дул ледяной ветер.
Открылись двери лифта, и к нему присоединились еще несколько человек. Среди них были Кетт, королевский врач, и Норд, патолог. В течение пяти минут двадцать человек, лучшие врачи Лорена, самые талантливые хирурги, сливки медицинской науки, ждали на посадочной площадке.
Нечто огромное стремительно спустилось сверху. Это был один из тех воздушных кораблей, что постоянно парили над дворцом, готовые при помощи мощных лучей уничтожить любую угрозу. Двадцать человек быстро вошли в подвесную кабину. Корабль начал набирать высоту, а потом полетел на юг. В кабину вошел офицер с документом в руке.
— Господа, — заговорил он официальным тоном, — вас призывает король, — тут он быстро отдал честь, — из-за недомогания его любимого юлита. Его величество находится в своей резиденции — до нее час полета. Я сообщаю вам об этом, чтобы вы использовали время дороги для осмысления возможных причин болезни юлита, а по прибытии были готовы поставить диагноз и начать лечение.
Он развернулся на каблуках и вышел из кабины, дверь за ним закрылась. Воцарилось молчание. Гарр выглянул в окно. Земля внизу быстро проносилась мимо. Корабль мчался на юг со скоростью, в два раза превышавшей скорость звука.
Гарр без особых эмоций подумал, что ему не позволили повидать жену и детей после двух лет разлуки, и теперь он и остальные специалисты будут лечить безволосого маленького уродца, которого специально вывели, чтобы он мог вести такую же паразитическую жизнь, как и ко… Он спокойно прервал размышления и повернулся, чтобы послушать, о чем говорят его спутники.
— Надеюсь, — с тревогой продолжал Норд, — мой ассистент сумеет продолжить эксперимент. Три месяца работы! У меня появились серьезные надежды на успех — если, конечно, он ничего не испортит. — Затем он добавил: — Естественно, болезнь королевского юлита имеет первостепенное значение…
Смуглый мужчина — Гарр помнил, что это лучший нейрохирург Лорена, — спокойно заметил:
— Меня вызвали с операции.
Все поняли, что это значило. Нельзя отрывать от дела хирурга такого калибра. Какой-то человек наверняка умер из-за болезни королевского любимца.
Кетт, королевский врач, спросил:
— Гарр, насколько мне известно, ты только что вернулся. У тебя есть новости?
Гарр едва заметно улыбнулся.
— Новостей нет. Речь идет об открытии, которое еще нуждается в подтверждении. На Йорате все в восторге, но решение следует принимать с большой осторожностью.
Кетт крякнул. Руки у него слегка дрожали. Вне всякого сомнения, он был лучшим врачом планеты. Но стоит ему допустить ошибку, и его положение станет незавидным. Ну а если умрет король, Кетту грозит неизбежная смерть.
Преданный слуга не сможет пережить позора, если не сумеет исцелить своего короля. Ну а раз король решил, что его мерзкий любимец должен выздороветь, королевский врач должен будет совершить самоубийство, если не выполнит приказ. Гарр не завидовал Кетту.
— Неужели они сумели объяснить изменения в психосоматических тканях? — с надеждой спросил Норд.
— Ну, все гораздо сложнее, — ответил Гарр и смущенно добавил: — Речь идет о новой электронной цепи. Вы знаете, что есть приборы, которые способны воспринимать сигналы, идущие от мозга к мышцам. В тех случаях, когда сигнал слаб, его заглушают помехи, исходящие от самого устройства. А когда мы пытаемся его усилить, то получаем лишь статический шум.
— Естественно! — нетерпеливо бросил Норд. — Я уже не раз это проклинал!
— А новая цепь фильтрует случайные импульсы. Вроде бы она дает необходимый эффект. Теперь мы способны без искажений улавливать усиленные сигналы.
Смуглый нейрохирург наклонился вперед.
— Я привез с собой один из таких приборов, — после некоторых колебаний произнес Гарр. — Я бы не хотел говорить о возможностях, которые возникают в связи с этим.
— А на что способен такой прибор? — спросил Норд.
Гарр вновь посмотрел в окно. Под ними пролетали облака. Впереди синело море. Обычным людям запрещалось плавать там, поскольку на одном из островов находилась резиденция короля. Он повернулся к собеседникам.
— Прибор принимает странные сообщения, — сказал Гарр. — Они логически связаны между собой. Образы, звуки, запахи и другие физические ощущения с таких низких энергетических уровней, о которых мы прежде мало что знали. Я пользовался прибором, и мне удалось увидеть иные места и существ, каких нет в нашей Вселенной.
— Искусственный бред? — предположил Кетт, пытаясь скрыть дрожание рук. — Наведенные иллюзии?
— Я бы так не сказал, — осторожно ответил Гарр. — Однако я размышлял об этом, когда пользовался прибором. И я задал вопрос — существу, с которым беседовал. — Он немного помолчал и сухо добавил: — Кстати, речь идет о двухстороннем общении. Сигналы идут с уровня, который прежде был нам недоступен. Я говорю о том, что видел и слышал, — мне удалось получить доказательство, что это вовсе не бред. Иллюзия — да, такой вариант нельзя исключать. Но только не бред!
В трех милях под ними синело море. И Гарр вдруг понял, что люди, которых он безмерно уважает, слушают его очень внимательно.
— Мне бы не хотелось рассуждать об этом, уж очень все неопределенно, — смущенно сказал он. — Нет, я не имею в виду цепь — тут схема довольно проста. Несомненно, она позволяет усиливать крайне слабые сигналы. Однако откуда они идут, пока определить не удалось.
— Микроскопическая культура? — скептически спросил кто-то.
— Нет, такую возможность я категорически исключаю, — покачал головой Гарр. — Я пользовался прибором. Мощность полученных сигналов составляет микромикромикромилливатт в секунду.
Наступило молчание. Двадцать лучших умов Лорена слушали Гарра. До отлета на Йорат он сделал ряд удачных работ. Когда он докладывал о полученных результатах, его стоило послушать. А сейчас речь шла о проблемах психосоматической медицины. Иллюзии и психосоматика — вещи взаимосвязанные. Норд наклонился вперед.
— Итак, ты с кем-то говорил, задавал вопросы. И он отвечал — входил с тобой в контакт — при помощи сигналов, мощностью в триллионные доли ватта в секунду. Так кто же это был?
Гарр медленно покраснел.
— Мой собственный опыт совпадает с результатами йоратиан. Но я бы не хотел описывать свои впечатления. Я говорил — точнее, мне казалось, что я говорил, — с собственным отцом. И он привел рад доводов, убеждая… вести себя, как положено хорошим мальчикам. — Он добавил извиняющимся тоном: — Мой отец умер десять лет назад.
Опять наступила тишина. Наконец кто-то спросил сдавленным голосом:
— Иными словами, появилось научное доказательство сохранения личности?
— Да, именно такое объяснение принято учеными Йората, — неохотно ответил Гарр. — Довольно любопытное предположение. На данный момент мы можем считать его одной из гипотез. На большее не хватает данных. Конечно, ученые часто выдвигали предположения, что эго, человеческая личность, есть силовое поле, эфирная субстанция, которую можно заметить только через эффект воздействия на материю.
Другие силовые поля также можно определить только через воздействие на материальные объекты. Однако до настоящего момента так называемые личные поля влияли только на клетки мозга. Возможно, у нас не было другого достаточно чувствительного детектора.