То, о чем мечтала «Народная воля», с помощью капитализма и самодержавия, стало быстро совершаться в крестьянстве, но на Зимний дворец полицейский доклад не произвел ни какого впечатления, и все осталось по-старому.
Монархия разослала по империи циркуляры, чтобы губернаторы на сходах предостерегали крестьян слушать агитаторов, и мужики даже в неволновавшихся губерниях узнали, что в империи были волнения и действовали агитаторы. В обществе отметили, что самодержавный циркуляр дал работу крестьянской мысли. Волнение 1903–1904 годов охватили уже большее количество губерний, чем год назад. Крестьяне уже не ходили в усадьбы и к земским начальникам. Они бойкотировали помещиков, отказывались от работы, требовали изменить их заработки. Начались убийства самых одиозных помещиков, взаимное раздражение и ненависть быстро росли, опять горели усадьбы, хозяйственные постройки, мельницы, крестьяне вывели свой скот на помещичьи поля и стали сечь помещиков розгами. Самодержавие назначило Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности, но чиновники не стали слушать сельскохозяйственных экспертов, а просто лихо освоили бюджетные деньги, выделенные на создание губернских и уездных комитетов для выяснения сельских нужд. Общество само показало Зимнему дворцу то, что вызывает крестьянские волнения – малоземелье, бюрократический гнет, финансовая эксплуатация, высасывающая все мужицкие доходы. Монархии было все равно, и весной 1905 года деревню охватило массовое волнение, вместе с городскими восстаниями начавшее первую русскую революцию.
Локальные крестьянские волнения со своими конкретными нуждами и целями охватили большую территорию и превратились в грозное движение. Департамент полиции доложил Зимнему, что за несколько лет крестьяне умственно выросли, изменилась их психика, они стали глубже относится к жизни и острее чувствовать житейскую неправду. Монархия мобилизовала несколько сотен тысяч крестьян на русско-турецкую войну и обучила их обращаться с оружием. Одновременно малоимущие хозяйства были лишены так необходимых им рабочих рук, поскольку богатые крестьяне откупились от призыва. Крестьяне быстро делились на батраков, зажиточных и середняков. Батраки стали говорить, что источником их социального гнета является частное землевладение.
Начались массовые самовольные вырубки лесов и потравы помещичьих лугов, затем самовольные сенокосы и уборки хлебов, запашки помещичьей земли, потом погромы усадеб, поджоги господских домов. Дворян грабили бедняки, середняки и богатые, которые на своих лошадях увозили больше всех остальных. Крестьяне выкуривали помещиков и захватывали их земли. Быстро распространялись сельскохозяйственные забастовки. Часто волнения начинали богатые крестьяне, увлекая за собой бедняков и середняков, больше всех остальных захватывал чужое, помещичье имущество. Зажиточное крестьянство грабило помещиков и одновременно защищало свою частную земельную собственность.
Трехлетние волнения 1905–1907 годов, наконец, были подавлены очень жестокими карательными экспедициями. Психология ненависти крестьянства к самодержавию, в наглой форме подчеркивающему бесправное и полурабское положение десятков миллионов крестьян империи, было организовано именно к 1907 году. Через десять лет социалистическое «право на землю всех и каждого в отдельности» в империи было реализовано без учета мнения самодержавия. Раздражение крестьянства против монархии стало заменяться ненавистью именно в 1880-х годах, названных безвременными и глухими. Крестьянство быстро готовилось к участию в революции, которую должны были проводить рабочий класс и интеллигенция, в соответствии с планом Исполнительного Комитет 1880 года. Промышленный переворот 1890-х годов в России успешно создал этот рабочий класс, во всем мире названный пролетариатом.
В 1865 году подданные империи получили законодательное право на торговлю и промыслы. Аристократы, дворяне, купцы, мещане, рабочие, крестьяне получили свободу предпринимательства и право заниматься производственной и коммерческой деятельностью. В стране быстро создавалось сословие промышленников, открывались заводы, фабрики, банки, акционерные общества, торговые дома, газеты, издательства. Все больше и больше людей занимались предпринимательской деятельностью. Торгово-промышленная буржуазия к концу правления Александра III владела тысячами фабрик, заводов, мастерских, большинство которых возникло в 1880-1890-х годах. К тому времени число рабочих в империи достигло уже несколько сотен тысяч человек.
В 1882 году была создана Инспекция труда, которая ввела восьмичасовый рабочий день для подростков, запретила детский труд и работу ночью женщин и подростков. Одновременно с этим за участие рабочих в стачках и забастовках назначалась шестимесячная тюрьма. К этому времени забастовочное движение в империи стало принимать массовый характер.
В январе 1885 года тысяча ткачей фабрики Тимофея Морозова в Орехово-Зуеве, во главе с оставшимися на свободе членами созданного в 1879 году Степаном Халтуриным «Северного рабочего союза» Петром Моисеевым и Лукой Ивановым, остановили мануфактуру и выдвинули политические требования: «Полное изменение условий найма между хозяином и рабочими по изданному государственному закону». Рабочие разбили контору и квартиру хозяина, в Орехово-Зуево были введены войска, арестовавшие шестьсот ткачей.
Через месяц на ткацкой фабрике началась вторая Морозовская стачка, продержанная четырьмя тысячами прядильщиков и ткачей Твери. Опять войска в бастующих городах произвели массовые аресты и в мае 1886 года в Петербурге начался суд, на который монархия решила допустить журналистов, чтобы выставить бастовавших рабочих заговорщиками и бунтовщиками.
Лучшие имперские адвокаты во главе с Федором Плевако показали Морозовскую стачку как справедливое возмущение рабочих произволом и угнетением их фабричными хозяевами и поддерживающими заводчиков властями. На суде все узнали об отсутствии нормальных условий ткачей, об изношенном оборудовании, неотапливаемых цехах, ненормированном рабочем дне, о грубых постоянных нарушениях на фабрике техники безопасности, о массовых злоупотреблениях фабричного начальства. Адвокаты назвали ткачей белыми неграми, а виновниками стачки тех, «кто забыл, что и рабочие – тоже люди с правами на сколько-нибудь сносное человеческое состояние». Суд присяжных оправдал всех сто подсудимых ткачей, и это вызвало колоссальный общественный резонанс, показавший, что ткачам сочувствовали почти все работавшие подданные. Под влиянием стачек монархия в 1886 году издала первый в империи фабричный закон:
«Расплата с рабочими вместо денег купонами, условными знаками, хлебом, товаром и иными предметами воспрещается.
Воспрещается взимание с рабочих платы за врачебную помощь, за освещение мастерских, за пользование при работах для фабрики орудиями производства.
Подстрекавшие к стачке подвергаются заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев, а остальные участники – заключению в тюрьме на время от двух до четырех месяцев. Прекратившие стачку по первому требованию полиции рабочие от наказания освобождаются. Повредившие или уничтожившие заводское и фабричное имущество, а также имущество лиц, служащих на заводе и фабрике, подвергаются заключению на время от восьми месяцев до одного года и четырех месяцев.
За самовольный отказ от работы до истечения срока найма виновный в том рабочий подвергается аресту не свыше одного месяца. За умышленное повреждение или истребление сложных и ценных орудий производства виновный в том рабочий подвергается аресту до одного дня.
Надзор за соблюдением на фабриках и заводах должного благоустройства и порядка возлагается на местное губернское начальство и осуществляется им при содействии губернских присутствий по фабричным делам, чинов фабричной инспекции и полиции.
Губернские присутствия по фабричным делам образуются под председательством губернатора или вице-губернатора, прокурора окружного суда или его заместителя, начальника губернского, жандармского управления, окружного фабричного инспектора или его помощника, председателя или члена губернской земской управы и городского головы губернского города или члена местной городской управы.
На фабричную инспекцию возлагается наблюдение и контроль за исполнением фабрикантами и рабочими договоров, утверждение такс, табелей, предупреждение споров, возбуждение преследований и обвинение на суде виновных в нарушении настоящих правил.
Чины городской и уездной полиции сообщают фабричной инспекции обо всех случаях нарушений порядка и благоустройства на фабриках и заводах и оказывают инспекции должное содействие.
Фабричное управление обязано вести именной список рабочих с указанием в нем места жительства и возраста каждого из них, а также установления, из которого ему выдан вид на жительство.
