Я быстро теряла интерес к теме, но еще спрашивала, сомневаясь, стоит ли продолжать.
— А сейчас он в своей бывшей фирме директор. А владельцем так Борис и остался. Видишь ли, — продолжила она, увидев мои поднявшиеся брови, — за три года дело очень изменилось, расширилось. Борис столько в него вложил! Так что Андрей и не настаивал на передаче ему всех прав. Но не исключено, что это еще произойдет когда-нибудь. Это с их слов.
— А ты неплохо осведомлена о делах мужа, — похвалила я и, было видно, доставила ей удовольствие.
— Еще бы! — задрала она нос. — Я сейчас хоть и Синицына, но по отчеству так и осталась Владимировной! И мозги у меня — шадовские! Это и Борис подтвердит, только спроси!
За чугунной решеткой ограды остановилась непонятная иномарочка, коротко и мелодично прозвучал сигнал.
— Пошли? — спросила я ее.
— Да, это он! — согласилась она, поднимаясь.
Машина легко и солидно пролетела по полупустым в это время улицам до моего дома.
Родная мне бежевая «девятка» смущенно глядела из глубины двора на свою хозяйку, покидающую шикарный салон не без помощи владельца прибалтийской строительной фирмы.
Борис проводил меня до подъезда, придержал за руку.
— Я еще раз переговорил с отцом Наташи, — сообщил, глядя уставшими глазами. — И у меня к тебе большая просьба. Если не грозит это тебе большими потерями, пожалуйста, побудь сегодня дома до полудня. До двенадцати тридцати, не более. Я отвожу сейчас жену домой и еду к Шадову. Очень может быть, что мы захотим поспрашивать тебя насчет деталей, что помнишь, конечно. И моральный ущерб тебе компенсировать надо, хотя бы деньгами. Не обижайся только, ладно?
— Заинтересовали! — улыбнулась ему. — Ладно!
Чем он проще будет думать обо мне, тем лучше.
— Тогда позвоним тебе, хорошо?
Он кивнул дружески и пошел к машине.
* * *Квартира встретила меня духотой вчерашнего дня, застоявшейся и скучной, как плесень в банке прошлогоднего варенья.
Я распахнула окна в комнатах и на кухне, и остатки ночной прохлады легкими сквознячками загуляли по квартире, приятно лаская кожу.
Душ, завтрак, легкая разминка — и ночных впечатлений как не бывало. Мстительность — не моя черта, и искать покусившегося на меня я не собиралась. Не болела душой и за Наталью. Муж и отец, а, возможно, еще и Андрей — она со всех сторон окружена сильными и серьезными мужчинами, способными решать свои собственные проблемы и проблемы по защите своих женщин.
А компенсация — дело стоящее. Люди солидные. Не парой же сотен собираются они компенсировать мой испуг! А отказаться от денег — это надо либо иметь причину, либо не иметь головы.
Приготовив легкий, но строгий наряд, я сочла себя готовой к любому официозу и взяла с книжной полки замшевый мешочек с гадальными костями. Сейчас момент для них подходящий.
Три двенадцатигранника легли вверх цифрами 17, 10 и 29. Значит так: 10+17+29, так правильно. Формулировку я, пожалуй, помню.
«Однозначно отвергая пришедшееся вам не по душе, но предложенное жизнью со всей определенностью, вы перекладываете это на плечи других людей, возможно, менее вас подготовленных для решения такой задачи. За их тяготы спросится с вас! Будьте готовы!»
Предостережение от неправильных действий. Каждый-де должен нести свой крест и не грузить попутчиков своей тяжестью. Вот теперь я поеду к Шадову не только за обещанными деньгами, но и с желанием помочь чем смогу. А предыдущее мое настроение будем считать приступом эгоизма, к счастью, быстро прошедшим.
Я собрала кости в ладонь. Спасибо! Ссыпала их в мешочек, затянула шнурок, бросила его в сумочку. Пусть при мне будут.
Что значит сделано все ко времени — только управилась, телефонный звонок. Незнакомый голос.
— Татьяна Александровна? — не спросил, а поздоровался со мной моим же именем и, не нуждаясь в ответе, продолжил некто, уверенный во всем: — Вас пригласили сегодня на встречу с Владимиром Степановичем Шадовым. Машина у подъезда.
И отключился. Однако!
Что бы там ни было, а заставлять этих людей ждать не следует. Пока, по крайней мере.
Быстро оделась, прихватила в сумку к замшевому мешочку коробочку сотового телефона и вскоре легкой бабочкой выпорхнула на улицу, к черной «Волге» с тонированными стеклами. Дверь на заднее сиденье распахнулась передо мной сама. Уже занеся ногу, глянула поверх дверцы на свою «девяточку». Она, скромница, потупила свои ясны фароньки…
* * *Кабинет Владимира Степановича оказался под стать его машине, а он сам в кожаном вращающемся кресле с высокой гнутой спинкой был на своем месте, по-иному не скажешь. Владимир Степанович в своем кабинете должен производить впечатление на подчиненных достаточно сильное, для того чтобы у тех само собой происходило отключение управляющих систем и дальнейшее функционирование происходило бы на автопилоте.
Я стояла в дверях, разглядывая его, а он смотрел на меня тяжело, исподлобья, сжимая руками толстые и мягкие подлокотники.
— Проходите! — дождалась наконец-то.
Прошла и села без позволения, нагло взяв стул от стенки и утвердив его напротив хозяина, через стол. Вежливо откашлялась в кулачок.
— Борис сказал, что вы сотрудник частного сыскного агентства?
— Он ошибся. Я частный сыщик, работающий на свой страх и риск.
— Иванова, — он отвел наконец взгляд, — Иванова. По-моему, я что-то такое слышал!
У меня язык чесался сообщить ему, что о Шадове я не слышала ничего. Пришлось сдержаться.
— Вы давно знакомы с Наташей?
— Мы учились с ней в одном институте.
Он наклонил голову.
— И не виделись тоже давно?
— После института практически не встречались. Какое это имеет значение?
— Что?
Как быстро краснеют его уши!
— Зачем вы пригласили меня? Чтобы подвергнуть допросу, подозревая в покушении на вашу дочь? Кажется, прошлой ночью роли распределились по-иному!
Вот он уже и дар речи потерял. Не привык Владимир Степанович, чтобы в его присутствии говорили, а не отвечали на вопросы. По логике, за этим должен последовать взрыв административного возмущения. Лишь бы не лопнул. И плевала я на его деньги!
Он оказался умнее, чем я думала, и сдержанней.
— Да, конечно, — капитуляция досталась ему с трудом, с горечью в голосе. — Извините, нервы.
Он вдавил кнопку на телефонной панели и рыкнул в сторону открывшейся двери:
— Кофе!
Кофе принесли быстро. Кофейник-термос на подносе с двумя чашечками.
— Что вы можете посоветовать мне в этой ситуации? — спросил после того, как за секретаршей закрылась дверь, и жестом пригласил к самообслуживанию.
Хороший вопрос. Я приняла его как тест на мою профессиональную пригодность и, налив себе кофе, принялась за неторопливый и обстоятельный ответ.
— Не подключайте к этому делу правоохранительные органы, как и поступали до сих пор.
Он сморгнул. Хороший знак, в точку попала. В болевую точку. Пошуруем в ней.
— Даже если договоритесь с органами следствия, что вполне вероятно при ваших возможностях, то дадите им в руки дополнительный материал для их досье на вас.
Он осторожно, с полной чашкой, откинулся на спинку, слабо улыбнулся и чуть заметно покачал головой.
— Не обращайтесь к отставникам из уголовки, даже полностью зависящим от вас. Люди они опытные, со связями, но корни их в органах. Сами понимаете, в этом случае от утечки информации вы не застрахованы. Мне продолжать?
Он достал откуда-то снизу небольшую фирменную бутылочку коньяка с кривым сосочком на горлышке, плеснул себе в кофе.
— Хотите?
Я отказалась.
— С чего вы взяли, что я опасаюсь правоохранительных органов?
«Нет, любишь ты их, как дорогих сердцу родственников!» — съязвила про себя, выдерживая приличную паузу.
— Невозможно взять, чего нет! Вы настолько никого и ничего не опасаетесь, что не приняли всерьез угрозу ваших недоброжелателей лишить Наташу жизни и впервые взволновались по этому поводу только сегодня утром. Но и теперь не попытались связаться с руководством угро. Не опасаетесь вы их, нет, — они вам нежелательны. Но вы отвлекли меня от вами же заданной темы. Первый совет вы от меня получили, но я все же хочу услышать ответ на мой вопрос — продолжать ли мне дальше?
— Да, — он пошевелил тяжелой челюстью. — Да-да, конечно!
— Убийца ждал Наташу на том острове. Он знал о ее приезде заранее. И его план был обречен на успех. Благодаря счастливой случайности все вышло по-другому. Вот вам пища для размышлений о том, кому из вашего окружения можно доверять, а кому — нет. Считайте эту предпосылку моим вторым советом. Продолжать дальше?
— Минуту!
Он налил мне кофе, не слушая возражений, добавил коньяка, открыл и положил рядом портсигар с очень хорошими сигаретами, пододвинул пепельницу.
