— Но на всякий случай, — продолжил Гидеон, — не говори никому, кто ты. И не применяй свою магию без необходимости. Мой сын не учился в Акдемии, а вот высший, или даже маг первой — второй ступени, возможно, смогут увидеть твою магию и понять, что её природа другая. Я не могу предугадать их реакцию. Если тебе нужно что‑то в нашем мире, вот мой главный совет — не применяй магию поблизости от них. А уж если кто из них высший магистр, то лучше тебе уносить ноги поскорее.
— Спасибо, — кивнула я. Советы ценить я умею. — Немного не поняла, магистр — это выше или ниже высшего?
— Всё‑то тебе надо разъяснять, — добродушно ухмыльнулся Гидеон, хватая ещё оду булочку. Я же пила только чай, потому что от нервного напряжения ничего бы не могла даже проглотить. — Магистр — это ученая степень, например, бывают магистры боевой магии или целительства. А высший или маг какой другой ступени — это указание на уровень силы. Опять же, вот мой сын — претендент шестой ступени, до магистра ему бы надо было пройти ещё мастера и бакалавра, но с его уровнем силы не стоит замахиваться на такую глубину знаний. Тут уж выше головы не прыгнешь.
Мужчина говорил настолько интересные вещи, что я даже забыла, что прервала его, не дав ответить на мой же вопрос. Но он важнее. Важнее всего на свете.
— Так как я могу попасть в магическую библиотеку?
— Да никак, наверное, — он нахмурился, перебирая в уме варианты. — Она же магическая, туда только магам и ход, ну и недоучкам. То есть это здание при Магической Академии, любой учащийся может почитать там книги, но за пределы Академии не вынесет. А ты не маг, в смысле, не такой маг. Естественно, там нет специальности под тебя или хоть каких‑то специалистов в твоей области. Если тебе и нужно держаться от чего‑то подальше, то именно от Академии.
— И что, совсем нет никакого выхода? — я даже сама слышала отчаянные нотки в своём голосе, а кружка вместе с рукой мелко затряслась. Я быстро поставила её на стол, боясь разбить эту красоту. — Вы не представляете, как мне нужно там оказаться!
Гидеон смотрел на меня, сомневаясь. Мне кажется, у него был какой‑то вариант на примете, но он не решался его озвучить. Затем, видимо, приняв какое‑то решение, позвонил в колокольчик и попросил прибежавшую служанку позвать его сына к нам в кабинет.
Теперь я обратила более пристальное внимание на вошедшего мужчину. Он был очень похож на отца, такой же невысокий, коренастый, только волосы на голове были каштановые, и лысина до них ещё не добралась. Несмотря на то, что они производили впечатление достаточно обеспеченных людей, мужчина был одет просто: штаны из светлой замши, белая рубашка с неброской золотой вязью, высокие сапоги, связка амулетов на шее. Он вошел и удивленно посмотрел на отца.
— Рамон, посмотри на нашу гостью. Магически посмотри. Можно ли её проявить? — он кивнул на меня, так и не представив сыну. Видать, имя у меня действительно странное. Затем он обратился ко мне: — А ты не закрывайся.
Не понимаю, что бы это значило. Но на всякий случай решила не предпринимать никаких действий. Рамон взгянул на меня, чуть прищурившись, и пару минут не отводил взгляда, силясь что‑то понять. Возможно, ему не хватало силы, чтобы сделать это побыстрее. Или со мной было что‑то не так. В конце концов, он нахмурился, его взгляд сменился на неприязненный. Ответ отцу был краток:
— Можно. Будет тёмной.
И вышел.
— Вот как, — поцокал языком Гидеон, но, в отличие от сына, его отношение ко мне внешне не изменилось. Скорее, теперь я занимала его ещё больше. — Тогда выход всё же есть. Ты можешь поступить в Академию, но тебе придется проявить свою суть. Тогда ты хоть и не обретешь магию, но темной энергии хватит для работы с магическими материалами. Мало кто на такое решается с такой сутью.
— Это плохо, да? — это вопрос был практически риторическим. И так всё ясно.
— Ну… не очень хорошо, — обтекаемо ответил он. — Иногда люди в определенный момент времени, под влиянием сильных эмоций или важных событий, получают возможность выявить свою суть. Обычный‑то человек бывает и плохим, и хорошим одновременно, всего в нём намешано, тьма со светом сменяют друг друга в его душе постоянно. Но при поступлении тебе предложат проявиться, и ты должна будешь это сделать, чтобы научиться хоть с чем‑то работать. Только обычно темные не заявляют о себе. А после проявления это будет видеть всякий. Но это не смертельно и не так страшно. Те же магистры тоже проявленные, хотя обычно маги этого избегают.
— Почему?
— Чтобы никто не понимал их сути. На тебе есть отпечаток тьмы, видимый только магам, а они более — менее привычные к этому. Но обычные люди темных не жалуют. А магистры должны расширять свои знания, и им приходится выбирать сторону, чтобы научиться использовать больший спектр заклинаний.
— Значит, всё не так страшно, — я улыбнулась. Новости меня определенно порадовали. В конце концов, какое мне дело, что местные обо мне думают? У меня есть цель, и я не отступлюсь. За этот маленький отголосок надежды я готова заплатить любую цену.
— Набор в Академию будет только через полгода, — продолжил пояснения Гидеон. И снова внутри всё ухнуло, ровно до его следующих слов: — Но я могу тебя позвать манком, если ты мне его оставишь. Ты уйдешь, а когда решишь переместиться в следующий раз, услышишь мой зов. Для тебя ведь время не проблема.
Теперь уже я не могла сдержать счастливой улыбки. Всё начало складываться! На волне таких приятных новостей появился аппетит, и я даже протянула руку за особенно аппетитным шоколадным кексом. Как много событий успело произойти за эту ночь! И моё приключение только начинается. Почему‑то Гидеон не вызывал опасений, я совсем не страшилась оставить ему манок. Наверное, он считал меня очередной диковинкой, о которой нужно позаботиться. И меня это полностью устраивало.
— Я буду вам очень благодарна, если вы так и сделаете. Простите, что утомила вас своими вопросами, но мне придется задать вам ещё несколько, — извиняющимся тоном начала я, но после ободряющей улыбки продолжила: — Где я вообще? Тут же не только люди живут?
— Верно, не только. Ты в Смешанных землях, и, как можно догадать по названию, тут живут разные расы, в том числе и потомки смешанных браков. Вот у меня, например, есть примесь гномьей крови. Тут ты можешь встретить много гномов, эльфов, троллей и орков, людей. Даже демоны заглядывают, но очень редко, конечно.
Все эти названия были мне знакомы. Примерно такого я и ожидала, когда осознала, что в этом мире есть магия. А между тем Гидеон продолжал, отрабатывая свою плату на совесть:
— Ты не очень похожа на местную, поэтому лучше будет говорить, что прибыла с какой‑нибудь глухой деревеньки на границе с эльфийскими территориями. Это совсем другой конец Смешанных земель. Ещё лучше, если там не будет торговых путей, — на этих словах он слегка отклонился в кресле, чтобы найти что‑то в верхнем ящике стола. Выудив оттуда сложенный вчетверо лист бумаги, он принялся его внимательно изучать. А затем, найдя искомое, строго мне сказал: — Кревань. Село в пятидесяти верстах от Дробаса. Запомни. Кревань. Я не могу дать тебе это записать, так как при переходе чернила развеются, они ведь тоже с помощью магии сделаны. Кревань.
— Кревань, — послушно повторила я.
— Как твоё имя, напомни? С ним тоже надо что‑то делать, — командным тоном потребовал Гидеон. Теперь я видела в нём и купца, который своего не упустит и спуска конкурентам не даст.
— Александра Дмитриева.
— Мдаа… — протянул он. — Что из этого имя? Что род?
— Александра — личное имя. Дмитриева — название рода.
— Александра… Алексан… Алесан. Да, Алесан, это больше похоже на наше имя. Как раз чувствуется отдаленное влияние эльфийского. Если не знать, кто ты, то может показаться, что в твоих предках были эльфы. Хотя это только если особенно не присматриваться. И не вдумываться.
— Почему? Обычная же вроде, — удивилась я. И тот взгляд гнома на поле боя, а теперь я уверена, что это был именно он, в котором было видно подозрение… Он понимал, что я чужая.
— У тебя волосы светлые, как эльфийские. Но в то же время у них такого оттенка волос нет, уж я‑то много эльфов повидал немало. Да и кроме странного цвета, нет в тебе больше ничего от них. Уши обычные, глаза тоже, рост маленький, грудь, уж прости за откровенность, есть. Их‑то женщины высокие, тонкие, как лоза, и одинаково…ммм… плоские во всех местах.
Кажется, я даже немного покраснела. Хотя не так‑то просто меня смутить, я‑то уж точно не из средневековья.
— А что с фамилией? Именем рода, то есть, — поправилась я и напомнила, видя, как Гидеон нахмурился, припоминая чуждое слово: — Дмитриева.
— Дмитриева… — он посмаковал это слово и скривился от непривычного звучания. — Дмитр… Митриев… Митра… Митрэ. Точно, Митрэ. Будешь Алесан Митрэ.