– Простите, – повторила Джен, но тут же плюхнулась обратно на кровать, не собираясь никуда уходить. Биш лег рядом, на этот раз поближе к нареченной.
– А меня не прощайте, – шепнул он, а потом поцеловал Джен и прижал ее к груди. Они замерли, будто уснули.
– Может, на крышу? – многозначительно шепнул мне Калеб.
– Фу! – выдохнула Джен. – Имей совесть, братишка, не мурлычь при нас своим похотливым голоском.
– Комната наша, – парировал Калеб и улыбнулся мне своей фирменной улыбкой «Я-счастлив-чем-бы-мы-ни-занимались».
Так он улыбался только мне, втайне от остальных. Я улыбнулась в ответ и повела было его на крышу, но за дверью нас встретил Хэддок.
– Мэгги, Калеб, – поздоровался он и беспокойно переступил с ноги на ногу. Я, само собой, не слышала его мыслей, а потому понятия не имела, чего он хочет. – Нужно поговорить. Пока вы не уехали.
– О чем? – поинтересовалась я.
Я не сердилась на Хэддока и не хотела, чтобы он чувствовал себя передо мной в долгу. Я закрыла дверь в комнату: Биш не должен был нас слышать, ведь он еще ничего не знал. Однако Хэддок заговорил о другом:
– Завтра я вместе с вами поеду в Теннесси. В смысле, в город.
– Что? – громко выпалила я. – Зачем?
Он выпрямился.
– Понимаю, все эти годы я не был тебе отцом, а теперь у тебя есть Джим… что, конечно, здорово… Но когда-то я тебя потерял, даже не зная, что ты у меня есть. И больше терять тебя я не намерен.
Я закрыла глаза и попыталась дышать ровнее. Папа с Фионой, мы с Калебом, Биш с Джен, а теперь еще и Хэддок. Семья растет на глазах…
– Ладно, как хочешь, – вежливо ответила я, стараясь улыбнуться. – Мы что-нибудь придумаем, но я ничего не скажу своему отцу… Джиму. Ты понимаешь, о чем я. Он ничего не знает.
– Понял. – Хэддок улыбнулся. – Увидимся за ужином.
Тут я вспомнила об эсэмэске, прожужжавшей в моем кармане, и, перестав метать молнии Хэддоку в спину, выудила мобильник. Мой телефон теперь был набит номерами всех членов клана. Я попросила написать мне, если кто-нибудь еще запечатлится. Мы с Калебом хотели быть в курсе всего, что творится с Асами.
Я открыла сообщение. Калеб бурчал что-то про Хэддока и «одни неприятности», но тут почувствовал волну моих мыслей и замолк.
Я перечитала эсэмэску раз пять, а Калеб обхватил меня и не отпускал. Затем прижал меня к себе, я уткнулась лицом в его шею, и он проговорил:
– Детка, мне так жаль…
И я поняла, что сообщение от мамы Бекки пришло наяву.
Бекки и Ральф пропали в горах. Я неск. раз пыталась тебе дозвониться. Машину нашли, но внутри никого не было. Полиция дум., они пытались позвать на помощь и… Сегодня поиск. отряд отозвали. Похороны в субб. Пжлст, приезжай домой.
У меня задрожали колени. Калеб отодвинулся и обхватил мое лицо ладонями.
– Едем сейчас же.
Я ощутила всю его любовь и заботу, направленные на меня. Я никогда еще не была ему благодарна так, как в то мгновение. У меня задрожала губа, и я закусила ее. Калеб с состраданием посмотрел сначала на мою губу, а потом – в глаза. Он ничем не мог исправить положение и от этого ощущал бессилие, которое, конечно, не любил. Впрочем, как и я.
– Мэгги… скажи, что сделать, – произнес он с болью в голосе и провел большим пальцем по моей щеке. – Чем я могу помочь?
Я обняла его за шею.
– Ты уже помогаешь, – вздохнула я, стараясь собраться. – Уже помогаешь.
Калеб снова заговорил, но теперь мягко, на ухо, пытаясь еще больше меня успокоить:
– Я пойду скажу папе, что мы уезжаем. А они пусть едут следом. Давай-ка ты… посидишь немного с Джен и Бишем, пока я не вернусь, ладно?
Я кивнула. Он отвел меня в комнату, и все было как в тумане. За последнее время со мной столько всего приключилось (пусть и важного, меняющего жизнь), что я едва находила на Бекки время.
Ребекка. Я никогда не называла ее полным именем, а она – меня.
Я тут же ощутила утрату, сожаление, вину… И тогда же меня покинули тепло и забота Калеба. Я услышала его вздох и оглянулась. Под руки меня держали Биш и Джен; Калеб пытался уйти. Он хотел в это скорбное мгновение оставить меня горевать с братом… но не мог. И я решила: пускай Биш расскажет остальным, что мы уходим и что я потеряла друзей, – он ведь все понимает. А мне нужен Калеб.
Мы одновременно двинулись навстречу друг другу и обнялись. Я услышала, как Биш сказал что-то про папу и самолет, но сосредоточилась на мягкой клетчатой рубашке Калеба: принялась разглядывать ее, гладить пальцами.
И в это мгновение я почувствовала себя девушкой, которой была раньше. Брошенной, одинокой в мире, полном людей и вещей. Но теперь все-таки кое-что изменилось. Стоя возле кровати в своей комнате, я взглянула на Калеба и прочла в его глазах одно-единственное желание – прогнать всю мою боль.
Нет, я больше не была одна.
Однако я потеряла подругу.
Глава 2. Калеб
Ее по-прежнему трясло, но я знал, что ничем не могу ей помочь. У нее умерла подруга, и теперь… теперь я чувствовал, как ее трясет уже минут двадцать и от слез намокает моя рубашка… С каждой минутой острая боль у меня в животе становилась все сильнее. В конце концов я поднял Мэгги на руки и лег вместе с ней на кровать. Мы ждали ответа от родителей.
Я смотрел в потолок и пальцами мягко и, как я надеялся, успокаивающе гладил Мэгги по голому плечу. Она переплела свои ноги с моими и сжала в кулак мою рубашку.
Я старался держать свои подозрения при себе и ненароком не выдать их Мэгги. Я подозревал, что это расплата. Уотсоны из-за нас потеряли Марлу и Дональда; могло так статься, что они напали на наших из мести. Если они убили Бекки и Ральфа, значит, виноват в их смерти я, втянувший во всю эту кашу Мэгги…
Я рассерженно застонал и чуть отодвинулся. Мэгги приподняла голову и посмотрела на меня.
– Чего ты так сердишься?
– Ничего, детка, – заверил я. – Мне просто… тебя жалко.
– Ты злишься, я же вижу. – Она придвинулась ко мне. – Но я слишком устала, чтобы допытываться.
Я тихо рассмеялся.
– Уж за меня не волнуйся. Я о тебе беспокоюсь.
– Со мной все хорошо. – Мэгги всхлипнула, и у меня сжалось сердце. – Жаль, что я не могу еще хоть разок ее увидеть. Она так на меня сердилась… а потом мы приехали сюда и… – Мэгги посмотрела мне в глаза. – Но тел ведь не нашли, верно? Может, надежда еще есть?
– Конечно, есть. – Мне очень хотелось в это верить.
Она облизнула губы и продолжила:
– Может, я смогу их найти. Может… – Она вдруг помрачнела. – Нет, чтобы получить видение, мне нужно к ней прикоснуться, верно?
Я начал было что-то говорить (сам не знаю, что), когда в дверь постучали. Я вздохнул.
– Чего? – спросил я громко.
В комнату заглянула Джен.
– Привет, – нерешительно протянула она.
Заметив, как она мнется на пороге, я скорчил мину, мол, прекращай. Уж она-то прекрасно знает, как Мэгги не любит все эти церемонности.
Джен выпрямилась и открыла дверь.
– Мы забронировали рейс.
– Вы тоже едете? – спросила Мэгги. – Я не хотела срывать вам поездку.
– Да ладно, одним днем больше – одним меньше… Ты как?
Мэгги вздохнула.
– Почему все за меня-то беспокоятся? Еще недели не прошло, как вы потеряли кузена.
– Да, – согласилась Джен и тоже вздохнула. – Потеряли. Но все же.
– Я так… – Мэгги покачала головой. – А как ты?
– И я… – Джен тоже покачала головой и пожала плечами.
Они обе грустно улыбнулись. Мэгги поднялась с кровати и обняла Джен. Долгое время они так и стояли в обнимку. Джен кивнула.
– Какая горькая и сладкая выдалась неделя.
– Мне очень жаль, что я не смогла его спасти, – прошептала Мэгги, и мою грудь пронзила острая боль.
– Хватит, Мэгги, – велел я, вставая с кровати.
Она не поднимала на меня глаз; Джен с недоумением на нас посмотрела.
– Хватит, Мэгги, – повторил я мягче.
Наконец она взглянула на меня – ее глаза блестели.
– Он нас спас. Спас, а я его спасти не смогла…
– Ты ни в чем не виновата. – Я оторвал ее от Джен, но она продолжала говорить, словно не слыша:
– …И его нареченная осталась одна, все из-за меня. А теперь Бекки… Я не спасла и ее… – Мэгги задрожала, и я привлек ее к себе. Она хотела отстраниться, но я ее не пускал. – Нет, не надо меня успокаивать. Это я во всем виновата. – Она посмотрела на меня, и в ее глазах мелькнул вопрос. – Почему же ты не сердишься, что я его не уберегла?..
– Хватит, Мэгги. – Я глубоко вздохнул. – Прекрати.
Прекращать она не собиралась, поэтому я прижал ее к себе. Она хотела меня оттолкнуть, но я обхватил ее крепче. Она никогда еще так мне не противилась.
В следующее мгновение Мэгги перестала вырываться и уткнулась лицом мне в шею. Я обнимал ее так же крепко, как и она меня.
