На кухню забежала старшая сестра. На ней как всегда были одеты голубые в обтяжку джинсы, подчеркивающие уже недевечьи формы аппетитного задика, и белоснежная блузка, сквозь которую просвечивались остроконечные грудки. Она откусила большой кусок бигмага и запила апельсиновым соком.
— Мама, я уже ухожу в колледж! — невнятно прокричала она с набитым ртом.
— Хорошо! — Женщина поцеловала дочь в щечку и на дорогу сопутствовала: Долго не задерживайся. Я не хочу этого придурка оставлять одного дома.
Грейс томно улыбаясь посмотрела на пунцового от стыда брата и убежденно заверила: — Мама, как закончатся уроки я сразу вернусь домой, — и нацепив на лицо маску безразличия, между делом поинтересовалась: — А вы с отцом во сколько сегодня вернетесь с работы?
— Поздно вечером, — ответила женщина и вышла в коридор переодеваться.
— Очень хорошо. — Блаженно заключила девушка, провожая мать долгим испытывающим взглядом и радостно захлопала в ладоши. И томно улыбаясь с сарказмом заключила:
— Сегодня к нам в гости придет наш старый общий друг Нобби и мы займемся полюбившимся для тебя занятием. Так что никуда не уходи, а жди нас. — Она больно дернула брата за ухо и вызывающе покачивая бедрами удалилась из дома на последок громка крикнув:
— Я ушла.
За ней с грохотом захлопнулась входная дверь. Послышался шум подъезжающей машины. Том из любопытства осторожно выглянул из занавески. К лужайке плавно подкатил белоснежный Катилак-Кабриолет, за рулем сидел здоровенный парень в безрукавке с внушительными бицепсами, новый друг сестры по имени Нобби. Он играючи похлопал подругу по бедрам и страстно поцеловал в губы, нажал на педаль газа и влюбленные с визгом скрылись за поворотом. Том с ненавистью посмотрел вслед удаляющейся машине, Катилак был его самой самозабвенной мечтой. Он тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что автомобиль так и останется несбыточной мечтой, и приступил за унылое мытье посуды.
— Что! За собой свинарник убираешь, — за спиной парня раздался насмешливый голос отца. От неожиданности Том испуганно вздрогнул и выронил из рук чайную кружку, которая со звоном упала на пол и разбилась на мелкие кусочки.
Глаза мужчины налились кровью, он гневно заорал:
— Может тебя сразу убить, чтобы ты не мучился и не трепал нервы другим.
Том сжался в комок ожидая наказания, — Тварь, — разошелся тот угрожающе наступая, — Ты даже простые поручения не в состоянии добросовестно выполнить, не говоря у же о сложных. Да, по тебе уже давно дурдом плачет, не знаю как ты мог так долго задержаться в нормальной семье.
Мальчик нервно заплакал, судорожно вздрагивая худенькими плечиками. — Да ты посмотри на себя, — мужчина презрительно окинул похожую на скелет фигуру сына: — Ты ошибка природы, — заключил он, — жертва несостоявшихся обстоятельств. Гнойник, который нужно немедленно удалить, — и усмехаясь ехидно позвал: — Мать иди сюда, посмотри, что наделал твой любимый МА-ЛЫ-Ш! Последнее слово он выделил интонацией особенно отчетливо.
Парень для родителей был рыбьей костью поперек горла. Весь его вид вызывал острое отвращение и мгновенное раздражение. Он отрицательно действовал на нервную систему. Без исключения почти все нормальные дети презирали мальчика за уродство и не хотели с ним дружить. Их мстительные шутки по поводу его рождения вызывали еще большую ненависть со стороны родителей к своему никчемному отпрыску с лицом монстра, вышедшего из фильма ужасов.
— Что случилось, — в дверном проеме появилась улыбающаяся женщина, но увидев разбитой любимую чашку, не скрывая гнева произнесла: — Ты похоже издеваешься над нами. Ты понимаешь, что твои действия до добра не доведут, я придушу тебя собственноручно. — Она задохнулась от ярости, нераздумывая схватила со стола железную подставку и со всей силы ударила сына по голове, при этом грозно выкрикивая:
— Мне кажется тебя нужно немедленно убить и незаметно похоронить где-нибудь на помойке. Все равно о тебе никто не вспомнит.
Том испуганно заслонил руками голову, но железка минуя заслон, с глухим стуком врезалась в череп в области темени.
Парень истошно всхлипнул, судорожно дернулся, сознание затмила черная пелена непроглядного тумана. Он пошатнулся и бесчувственно рухнул на пол. Из рваной раны вязкой жижей потекла багровая кровь. Лужа медленно росла в размерах.
Женщина озабоченно посмотрела на неподвижно лежащего мальчика, растерянно сжимая до обеления в суставах увесистую железку обагренную кровью. Она нерешительно переминалась с ноги на ногу, осознав что совершила убийство.
— Убила! — злорадно заключил мужчина, взъерошивая рукой седые волосы и язвительно добавил: — И тем самым огородила мир от появления еще одного ублюдка! В лице собственного сына!
— Да он не меньше твой, чем мой! — огрызнулась женщина не сводя широко открытых глаз с темного пятна крови. Она не хотела его убивать. Ругать, отшлепать как следует, наказать — это одно, но убивать… Если бы это не произошло по чистой случайности, она бы никогда не смогла умышленно лишить мальчика пусть он даже урод — жизни. Женщина испуганно наклонилась над ребенком, внимательно всматриваясь на залитое бледностью лицо, она с ужасом заметила, что мальчик не подавал ни малейших признаков жизни и как ей показалось даже не дышал.
— Что я наделала! — жалобно простонала миссис Бутс. — Он живой?! — И она с надеждой посмотрела на мужа, словно от его решения зависела жизнь ребенка.
Мужчина тяжело вздохнул и с недовольным лицом опустился на колени, брезгливо прикасаясь пальцами к вене на запястье сына. Затаив дыхание подушечками пальцев улавливая слабое биение пульса.
— Ну что он живой? — нетерпеливо поинтересовалась женщина, вытирая слезы рукавом халата.
Мужчина сохранял молчание. Он неторопливо встал, тщательно отряхнул от пыли брюки, и только после этого ехидно заметил:
— Твое порождение ада не осилить обычным способом, на него по меньшей мере потребуется серебряная пуля или осиновый кол. Он хрипло рассмеялся. — Демоны не погибают в обычных условиях.
Женщина облегченно вздохнула. Сын ее больше не интересовал, он не мертвый, а значит будет жить и она снова начала его ненавидеть, даже сильнее, за то что он заставил ее поволноваться. Но сейчас она переключила все свое внимание на обвинительные нападки со стороны мужа.
Миссис Оутс раздраженно прищелкнула языком и убежденно повторила:
— Он так же мой как и твой! И не стоит всю вину за его рождение сваливать на меня. Ты не меньше виновен в том, что он родился круглым дураком!
— Даже так! — возмутился мужчина, поправляя на переносице круглые очки. — А из чьей утробы он вылез?! — и покачивая головой издевательски добавил, — Из моей что ли! Если это так то мне стоит присудить Нобелевскую премию — за рождение единственного ребенка мужчиной! Оказывается я — отец героиня! Он скептически улыбнулся. Расправил могучие плечи и с хрустом сжал кулаки, которые соизмеримы были пивным бочонкам.
— Он весь в меня! Нас не различить где отец, а где его драгоценный сын!
Мистер Бик кашляя рассмеялся.
— У нас одинаковая внешность и физические данные.
Женщина задохнулась о возмущения:
— Ты хочешь сказать, что он похож на меня! — Ее нижняя губа задрожала от обиды. — За чем же ты меня в жены взял такую уродину? Для того, чтобы обезьянник у себя дома устроить! — Она разошлась не на шутку. — Ведь ты должен знать генетику, правда я даже сомневаюсь что ты слышал это слово вообще. Так вот ученые доказали, что внешность ребенка не зависит от того из какой дыры от вылез, многое зависит от генов отца, а они как я замечаю у тебя совсем никудышные!
Теперь настала ее очередь рассмеяться.
— Ах вот значит как мы обернули дело! — мистер Бик нахохлился, — А дочь? Ты же не хочешь сказать, что она уродина?!
— Конечно нет! — спокойно согласилась женщина. — Но в этом нет ни доли твоей заслуги!
— Как это? — растерялся мужчина, удивленно взирая на жену.
— Понимаешь ли растяпа! Дочь всегда похожа на мать и материнские ДНК влияют на создание ребенка женского пола, а ты только служил толчком для зарождения жизни. Но на счет мальчика можно сказать обратное, тут то гены отца играют основную роль. Она многозначительно замолчала.
— А я уже подумал что и дочь не от меня! — зашипел от наглого обвинения в свой адрес мистер Бик. — Мне кажется все намного проще, и генетика тут не имеет к этому никакого отношения! Просто у меня выросли огромные ветвистые рога, когда зародился этот подлец, которого я ненавижу до глубины души. Ведь не может же отец питать к родному сыну столь противоречивые чувства. Или ты забыла твое признание на море? — теперь он многозначительно замолчал.
Женщина насупилась и усмехаясь огрызнулась:
