И вдруг ясно увидела, что мое лицо словно затуманивается и сквозь него проступает лицо Грега. Это было настолько странно, что я замерла, не в силах пошевелиться. На месте моих глаз медленно, словно кто-то неторопливо их прорисовывал, появились его голубые глаза с четко очерченным контуром. И вот я вижу его прямой нос на месте моего, тонкого и небольшого, со слегка приподнятым кончиком. Моя улыбка сменилась его улыбкой. У нас обоих губы были небольшие, и это выглядело так, как будто мои губы стали более яркими, а их кончики медленно приподнялись вверх.
— Грег? — тихо позвала я и прикоснулась пальцем к отражению.
И тут же его лицо словно ушло в глубь зеркала, и я четко увидела свое. От неожиданности я рассмеялась и потрясла головой. Затем сполоснула горящие щеки холодной водой. Я так размечталась, что все это мне, конечно, привиделось.
К тому же я всегда отличалась бурным воображением и часто грезила наяву. В моей голове рождались такие интересные образы, что я могла часами предаваться грезам. Особенно часто это происходило, когда я ложилась спать. У меня была излюбленная игра. Я закрывала глаза и начинала придумывать того, кто когда-нибудь меня полюбит. Я словно видела цветной художественный фильм и выступала в роли главной героини. Все начиналось с того, как я встречаю своего любимого. И каждый раз это было новое место, другие обстоятельства, я выглядела по-другому. Но часто я не досматривала до конца свой фильм и засыпала. Правда, потом меня мучили сны эротического характера. И именно во сне завершалось то, о чем я грезила, когда засыпала. Наутро я не всегда помнила подробности, а если все-таки что-то оставалось в памяти, то обычно эти картины вызывали у меня противоречивые чувства. Я и хотела повторения этих ощущений, и боялась их, и стыдилась. Я думала, что распущенна, что у меня порочная натура, ведь часто во сне я испытывала чисто физическое удовольствие. Я понимала, что в моем возрасте уже пора это испытать в реальности, но пока серьезных отношений у меня ни с кем не было. К тому же я не могла относиться к этому с такой легкостью, как большинство моих подруг. Мне казалось неправильным, бессмысленным и противным переходить от одного парня к другому. Поэтому такой опыт я приобретать не хотела и ждала того единственного, с кем у меня возникнет настоящее чувство.
Моя подруга Лиза меня совсем не понимала и считала, что я зря трачу свою молодость. Сама она еще в четырнадцать лет лишилась невинности с парнем из нашего двора. И через пару месяцев с ним рассталась. Потом у нее были еще столь же короткие связи, и Лиза с гордостью мне о них рассказывала, причем в таких подробностях, от которых меня бросало в жар. Она всегда отличалась излишней откровенностью и грубоватостью. Хотя лично меня именно эта ее открытость, простота и легкость характера притягивали. И однако даже с ней я не делилась своими мечтами. Как ни странно, о том, что я люблю фантазировать, знал лишь мой отец. Конечно, всего я ему не рассказывала. Просто как-то упомянула, что люблю в своем воображении создавать интересные фильмы с динамичными сюжетами и мне доставляет удовольствие менять эти сюжеты и придумывать различные варианты развития событий. Отец заинтересовался и попросил рассказать. Я кое-что описала, и он заметил, что у меня, несомненно, креативный склад ума и мне нужно учиться на режиссера или на клипмейкера. Или даже писать книги. С его подачи я и решила поступать именно в этот институт. Но мама всегда хотела, чтобы я стала непременно врачом. Они как-то разговаривали на эту тему по телефону. Я слышала, как мама сердилась и очень резко возражала отцу. А потом провела беседу со мной. Буквально приперла меня к стенке и выясняла, что это за бредни по поводу моего желания учиться на режиссера.
— И куда ты собралась поступать? — возмущалась она. — Во ВГИК? В МГУ? В ГИТИС? У меня нет таких средств, чтобы оплачивать твою учебу! А на бюджетное отделение ты не поступишь! Там нереальный конкурс! Это все знают.
— Мама, это просто разговоры, — пыталась я ее успокоить. — Папа считает, что из меня получился бы неплохой режиссер клипов или рекламных роликов. А это сейчас востребовано. Вот и все, о чем мы говорили.
— Врач и только врач! — настаивала она. — Вот это действительно всегда востребованная профессия. И потом, я не хочу, чтобы отец оплачивал твою учебу, — уже тише добавила она.
Вот в чем была вся загвоздка, и я это отлично понимала. Для меня все еще оставалось загадкой, почему мама так упорно отказывается от материальной помощи бывшего мужа. Она никогда не брала у него деньги и даже отказалась от алиментов. Когда мне исполнилось шестнадцать и я получила паспорт, отец открыл счет на мое имя в банке и положил на него сумму, казавшуюся мне огромной. Но он строго-настрого запретил говорить об этом маме.
— Это твои деньги, — сказал он, когда отдавал мне пластиковую карточку, — и ты можешь распоряжаться ими по своему усмотрению. Но сама понимаешь, если ты вдруг заявишься домой в дорогущем норковом жакете, то у мамы, естественно, возникнет вопрос. И тогда наш маленький секрет будет раскрыт. Поэтому трать деньги с умом. И не волнуйся, я буду постоянно пополнять счет, чтобы моя единственная и любимая дочка ни в чем не нуждалась.
Конечно, я ничего не сказала маме об этом счете и снимала с него понемногу, когда хотела купить что-нибудь из вещей. Ценой покупок мама, как правило, особо не интересовалась, а если и спрашивала, то я значительно приуменьшала их стоимость. Поначалу меня мучили угрызения совести, что я вру. Но потом я решила, что так действительно лучше. Мама будет спокойна, ничего не зная об этом счете, а я имею полное право пользоваться помощью родного отца и вовсе не обязана ни перед кем отчитываться.
После окончания школы, когда встал вопрос о моем поступлении в выбранный институт, между родителями произошел нелицеприятный разговор. И он был настолько серьезным, что меня даже попросили удалиться из гостиной. Уж не знаю, каким образом отцу удалось убедить маму, но мое обучение было оплачено, я благополучно подала документы и прошла собеседование. И вот с сентября начала учиться.
Когда я вышла из ванной, мама уже ждала меня в гостиной. В ее руках я увидела подарочный пакет. Она поцеловала меня и поздравила.
— Давай к столу, — сказала она. — Твой любимый пирог уже готов.
— Я быстро, — ответила я и скрылась в своей комнате.
В пакет я заглянула мельком и положила его в кресло. Я знала, что там находится, так как мама всегда покупала подарки, заранее обсуждая со мной, чего бы мне хотелось. Это было, конечно, практично, но лишало меня приятных сюрпризов. В этот раз я попросила эпилятор и получила его.
Когда мы выпили чай, мама спросила, не передумала ли я отмечать день рождения в ночном клубе. Я видела, что эта идея ей не очень-то нравится. Но мне совершенно не хотелось, как обычно, собирать друзей в нашей квартире. Мама, конечно, готовила стол и сама никогда не уходила. А при ней мы не могли чувствовать себя свободно. В прошлом году я решила собрать всех в небольшом кафе на соседней улице, но публика там оказалась неподходящей. Мы заняли два столика, и очень скоро к нам начали приставать какие-то темные подвыпившие личности, как я поняла, завсегдатаи этого заведения. Поэтому мы быстро ушли. И вот в этом году Лиза предложила отметить мой день рождения в клубе «Релакс». Он находился неподалеку от метро «Пролетарская». Мы жили на Воронцовской улице, почти посередине между станциями «Пролетарская» и «Таганская». И до клуба можно было дойти минут за пятнадцать.
— Мам, тут же рядом, — ответила я, — потусуемся и все вместе вернемся. Ты зря волнуешься. Меня проводят до подъезда. А ты ложись спать и не жди меня.
— Слава тебя проводит? — уточнила она.
— Да, — кивнула я. — Ну и Лиза тоже.
— Куда же без нее? — вздохнула она. — Только вот не пойму, что там хорошего? Музыка гремит, все курят, толком не пообщаешься. Хоть что за программа сегодня?
— Doom-metal, — ответила я. — Ну, ты все равно не знаешь. Короче, тяжелый рок, если это тебе о чем-нибудь говорит.
— В общем, как я и думала, бессмысленные вопли охрипших волосатых парней, — констатировала мама и вздохнула.
— Ты «битлов» слушала, сама рассказывала, и тебя также родители не понимали, — мягко заметила я. — А вот мне именно эта музыка нравится. Что тут такого? К тому же сегодня я могу делать что хочу.
— Нет чтобы к нам пригласить ребят, чаю бы выпили…
— Ага, еще скажи, и мультики про кота Леопольда посмотрели, — недовольно сказала я.
Фест начинался в четыре часа дня. Сегодня выступали семь групп, играющих в стиле dark-gothic-doom. Но мы решили пойти часам к семи, так как планировали еще остаться на пати Gothic Princess Night, которое начиналось в одиннадцать. Я заранее купила кое-какие вещи и оставила их у Лизы. Знала, что мама будет категорически против такого моего внешнего вида. И спорить с нею было бесполезно, в этом я уже не раз убеждалась. Поэтому мне было проще тайком переодеться.
