— Нет, Грейс, я не хочу это широко разглашать. Никто ничего не должен знать, даже мама и отец. Я не воспользуюсь твоими связями.
— Ладно. Поступай как знаешь, но все же я помогу тебе. Юристам придется много платить, а у меня денег куры не клюют.
Глаза Кэтлин снова наполнились слезами, но она не позволила себе расплакаться. Да, у Грейс есть деньги, она их заработала. Но это ее деньги!
— Я сама оплачу все расходы.
Грейс пожала плечами. Излишняя щепетильность сестры казалась ей еще одним доказательством того, что они совершенно чужие друг другу люди.
— Дорогая, ты не сможешь выиграть это дело на учительскую зарплату. Если уж ты по глупости позволила Джонатану выставить тебя из дома без цента в кармане, то не отказывайся хотя бы от моей помощи.
— Мне от него ничего не нужно. Я расстаюсь с Джонатаном, располагая той же суммой, какая была у меня до замужества, — тремя тысячами долларов.
— Ладно, не будем сейчас рассуждать о правах женщин и о том, сколько за восемь лет замужества ты заработала. — Когда обстоятельства требовали этого, Грейс была способна развить бешеную деятельность. — Но я твоя сестра и хочу помочь тебе.
— Только не деньгами. Называй это гордостью, но я не желаю ни у кого одалживаться. Тем более что у меня есть.., дополнительный заработок.
— Ты что, продаешь изделия Гуппера? Или натаскиваешь школьников, изучая с ними битву при Новом Орлеане? А может, занимаешься проституцией?
Впервые Кэтлин от души рассмеялась и подлила вина в оба бокала.
— Ты угадала.
— Значит, продаешь изделия Гуппера? — задумчиво переспросила Грейс. — Я помню, как мы подрабатывали у него еще в школе. Неужели они все еще производят эти керамические банки для круп?
— Понятия не имею. Я их не продаю. — Кэтлин сделала большой глоток вина, а затем включила свет. — Я занимаюсь проституцией.
Кэтлин так редко шутила, что Грейс не знала, как на это реагировать. Сделав вид, будто приняла слова сестры за чистую монету, она заметила:
— Но, кажется, ты говорила, что равнодушна к сексу.
— Так оно и есть, во всяком случае, сейчас. Но я зарабатываю доллар в минуту и десять — за повторный звонок. А звонят почти все повторно, я очень хорошо справляюсь со своей работой. Вот так и набегает около девятисот долларов в неделю.
— О боже!
Сначала Грейс подумала, что у сестры просто сдали нервы и она сама не понимает, что говорит. Потом она решила, что Кэтлин ее разыгрывает, не желая принимать помощь даже от сестры. При резком флуоресцентном свете она пристально посмотрела Кэтлин в глаза. Нет, она не шутила, а взгляд ее выражал странное удовлетворение, как однажды в детстве, когда Кэтлин было лет двенадцать и они продавали печенье на празднике девочек-скаутов. Кэтлин удалось продать тогда на пять пачек больше, чем Грейс.
— Господи, — не зная, что сказать, пробормотала она и снова закурила.
— Начнешь читать мне нравоучения, Грейси?
— Нет. — Грейс залпом осушила бокал. — Скажи, ты серьезно?
— Вполне.
Еще бы, Кэтлин всегда отличалась серьезностью! «Итак, двадцать за вечер», — подумала Грейс, но тут же отбросила эту мысль.
— Нет, нравоучений не будет, но поговорим о здравом смысле. Кэтлин, оглянись вокруг! Неужели ты не понимаешь, как это опасно? Ты же знаешь, какие встречаются маньяки и сволочи. Об этом постоянно говорят по телевизору. Даже я стараюсь соблюдать осторожность, хотя последние полгода у меня только деловые встречи. Я уже не говорю о риске забеременеть, но ведь ты можешь подцепить что-то, от чего не избавишься и за девять месяцев. Это глупо, Кэтлин, глупо и опасно! Если ты не откажешься от этого, я…
— Пожалуешься маме? — съязвила Кэтлин.
— Дурацкая шутка! — Грейс нетерпеливо пожала плечами и пустила в ход козырную карту:
— Если уж тебе плевать на себя, подумай хотя бы о Кевине. Стоит Джонатану пронюхать об этом, тебе не видать сына как своих ушей!
Кэтлин нахмурилась.
— Только о Кевине я и думаю последнее время. Выпей еще, Грейс, и выслушай меня. Ты всегда делала из мухи слона. Тебе же еще ничего не известно, но ты уже такое выдумала…
— Мне известно, что моя сестрица подрабатывает как проститутка!
— Верно. Но заметь: не проститутка по вызову, а всего-навсего телефонная. Я продаю только свой голос, а не тело.
Грейс изумленно уставилась на нее.
— Странно, пара бокалов вина, а я уже захмелела. Может, ты мне все растолкуешь, Кэтлин?