Босс нас увидал — только вздохнул.
— Бедные мальчики, — говорит. — Сейчас техника пришлю. А пока — по глоточку?
Ну, всегда же, пожалуйста, если по глоточку. А босс вытаскивает канистру — оформлена шикарно, серебристый пластик, голограммы — и я понимаю: не просто стимулятор.
А босс говорит:
— Новая формула, мальчики. Ускоряет восстановление живой ткани, да ещё и душу согревает, у кого осталась!
Посмеялись, выпили. Хорошо пошла. Странная штука, чувствую — вправду потеплело, сканеры будто на резкость подстроили, а в движки оно втекло, как масло. Славно, в общем. А босс наливает ещё по стакану:
— Ну давайте — ещё по капельке.
Весело было. Кажется, на капельке не кончилось. Не помню, куда все подевались — только она, та самая, из воспоминаний, в синем комбезе техника, в обтяжку, вошла, кажется, прямо к боссу в кабинет.
И я смотрел и думал: вот что значит живое! Идёт-то как! Сразу чувствуется — не серводвижки, природа!
Мимические функции не очень хорошо контролировал — рожа расплылась сама собой. Дурацкая получилась ухмылка, но, уж, какая есть, я же не декоративный стереотип. А она тронула запёкшийся пластик около раны и говорит:
— Больно, боец?
Как молнией прошило. Закоротило всё, везде, сбой во всех системах, всё тело среагировало мимо контролирующих блоков: руки сами по себе, сердце само по себе, член сам по себе…
Я с неё комбез снимал — глаза у неё были влажные, мечтательные, а руками она меня, вроде, пыталась отодвинуть, но это было злее, чем если бы обнимала. Никакой электроники, ни малейшей — да и синтетики, как мне показалось, самая малость. Может, эти зубки — молочный фарфор… и то вряд ли.
Лепетала что-то… У тебя, мол, дыхание холодное, киборг. Не сломай меня. Танк. Ракетная установка. Реактивный истребитель. Ну что сказать — всё было. Реактивный…
Не сломал. Держал, как бабочку.
Новой формулы хватило минут на сорок, я думаю. Через сорок минут я увидел, кого трахал по-настоящему.
Мадам Фряк. Бандерша. Культурно выражаясь, владелица сети оздоровительных салонов. Деловая партнёрша нашего босса. Ей уже столько лет исполняется тридцать лет, сколько босс себя помнит.
Синтетики, точно, немного. В основном — генетическая модификация. Тяжеленные груди в три этажа, каждые верхние чуть больше каждых нижних. Задница — в стандартное кресло не вмещается. Губы выкрашены в синий цвет, волосы — в красный, глаза томные, вишнёвые, под правым — фингал. Не пойму, то ли нарисованный, то ли настоящий.
Может, и настоящий. У неё любовники делятся на две категории — психи, которые ей платят, и условно нормальные, которым она платит. Кто-нибудь мог и врезать от чувств, я бы предположил.
Улыбнулась мне, как крокодил. Гнида.
Ничего я на это не сказал. Молча, ушёл.
Только боссу потом… намекнул. Мол, нельзя ж так резко. А он мило улыбнулся и говорит:
— Зато я твоё поведение не контролирую, старина. Другой бы заставил через нейрочип, а я к вам, мальчики, отношусь уважительно. Мне — контракт, тебе… ну, я не знаю, что ты видел, но должен был самую лучезарную мечту вытащить, если поставщик стимулятора не обманул. Тоже ведь неплохо, правда?
— Эх, босс, — говорю. — Жизнь — бардак, люди — сволочи.
Он меня хлопнул по спине между имплантантами.
— Да ладно, — говорит. — Вся наша жизнь, в сущности, иллюзия.
Что-то в этом есть, верно? И, тем не менее, я надежды не теряю. Где-то я видел её настоящую, значит, она существует. В Сети таких изображений нет, в телепрограммах — и подавно… Не выдумал же я её!
Чего у киборгов точно нет, так это — фантазии.
© Copyright Далин Максим Андреевич, 14/01/2012.