Питер – моя вторая рука, такая же, как Ривз, но он у меня дольше. Было такое чувство, что Ривз может напасть на меня, а потом сказать, будто произошел несчастный случай или что-нибудь подобное. Стоял полдень, и он хлебнул немного, когда перекусывал. У него в руках был топор. Я боялся повернуться к, нему спиной, понемногу свирепел. Он самодовольно ухмылялся и покачивал топором, будто хотел ударить меня, хотя стоял и не очень близко. Затем он повернулся ко мне спиной – и тут я ударил его по голове молотком. Пока он падал, я ударил его еще раз, но на сей раз попал по спине. Я не знал, что Питер был рядом со мной, или просто не думал об этом, а он подбежал с топором в руке и сказал: «Здорово. К черту эту свинью» – или что-то в этом роде. Потом… – Дикенсон запнулся, посмотрел на пол, потом на кота.
– А потом что? Ривз умер?
– Да. Все произошло в секунду. Питер докончил, ударив Ривза топором по голове. Мы были рядом с лесом – моим лесом. Питер предложил похоронить эту свинью там же. Избавиться от него. Питер был в ярости, и я тоже плохо соображал. Но Питер сказал, что у Ривза было что-то и с его женой, или тот добивался этого у нее, и что он все знал о Диане и Ривзе. Мы с Питером вырыли в лесу яму, работая как сумасшедшие – вырубая корни деревьев и выбрасывая землю руками. В конце, перед тем как сбросить его вниз, Питер взял топор и, упомянув про обручальное кольцо, ударил пару раз по мертвой руке.
Майкл почувствовал себя не слишком хорошо. Он наклонился вперед, опустил голову и погладил сильную спину кота. Кот по-прежнему был сосредоточен на Дикенсоне.
– А потом мы похоронили его, оба к тому времени мокрые от пота. Питер сказал: «От меня вы, сэр, не услышите ни одного слова. Этот негодяй заслужил то, что получил». Мы утрамбовали могилу, и Питер плюнул на нее. Питер, я должен сказать, настоящий мужчина.
– Мужчина. А вы?
– Я – нет. – Глаза Дикенсона стали серьезными. Он продолжал: – Был один из тех дней, когда Диана участвовала в чаепитии в женском клубе в деревне, а я днем вспомнил: бог мой, остались пальцы! Может, они просто лежат на земле, ведь я не помнил, чтоб кто-то из нас бросил их в могилу. Поэтому я вернулся. Я нашел их. Конечно, я бы мог вырыть еще яму, хотя и не взял с собой ничего, но я и не хотел, чтобы на моей земле было больше Ривза. Поэтому я сел в машину и поехал, не заботясь куда и не обращая никакого внимания, где я, и когда увидел лес, то вылез и швырнул их так далеко, как сумел.
Майкл сказал:
– Это, должно быть, в полумиле от этого дома. Портланд-Билл не рискует забираться дальше. Бедняга Билл был у ветеринаров. – При упоминании своего имени кот взглянул вверх. – Вы доверяете Питеру?
– Да. Я знал его отца, и ему доверял мой отец. И если меня спросили бы, я не знаю, кто из нас нанес смертельный удар, Питер или я. Но, правду говоря, я беру на себя всю ответственность, потому что я ударил дважды молотком. Я не могу претендовать на самооборону, так как Ривз не нападал на меня.
– Правильно. – Странное слово, подумал Майкл, но Дикенсон из тех, кто хотел бы быть прав. – Что вы думаете делать сейчас?
– Думаю? Я? – Вздох Дикенсона был похож на приступ удушья. – Не знаю. Я признался. Во всяком случае, все в ваших руках, или… – Он отмахнул рукой. – Мне бы хотелось пощадить Питера, не впутывать его, насколько я смогу. Вы понимаете, конечно, я могу говорить с вами. Вы такой же, как я.
Майкл не был в этом уверен, хотя и пытался представить себя в положении Дикенсона, то есть себя в подобных обстоятельствах, но двадцатью годами моложе. Ривз был свинья, беспринципный даже по отношению к собственной жене, а должен ли такой молодой человек, как Дикенсон, губить свою собственную жизнь или свои лучшие годы из-за человека, подобного Ривзу?
– А что с женой Ривза?
Дикенсон покачал головой и нахмурился.