– А в среду Петр забеспокоился и позвонил тебе, – закончила ее мысль я. – И с этим Петром, думается, мне нужно встретиться в самое ближайшее время. Тебе он только звонил, да?
– Да, только звонил. Но хотел приехать, чтобы поговорить более конкретно. Я сослалась на то, что болею, и отказалась.
– Почему?
Валерия слегка замялась:
– Не очень он мне нравится. Какой-то дотошный тип, вечно всем недовольный… Неприятный, короче говоря.
– Ну, приятный он или неприятный, в данном случае это неважно. Встретиться с ним надо. Но это уже моя забота. А что по поводу тех друзей, которых ты обзванивала? Кто это? Что за люди?
– Да, собственно, у нас их всего трое. Причем двоих сейчас в городе нет.
– Вот как? Интересно…
– Ничего особо интересного, – вздохнула Валерия. – Есть так называемый Кролик, – она слегка улыбнулась, – ну, вообще-то он Коля Кремнев. Доморощенный философ, а работает таксистом. У него «Фольксваген» – не новый, правда. На нем и работает. С ним я разговаривала. Еще один друг, Дмитрий, бизнесмен, он сейчас в Москве. Наконец, самый близкий приятель Игоря, музыкант Андрей Рубальский, сейчас в Швеции, приехать должен завтра. И кстати, если что… Если уж куда-то Игорь и собрался бы исчезнуть, тем более к какой-то другой женщине… То именно с Андреем он и должен был чем-то поделиться. Вернее, даже не должен – это не совсем подходящее слово, – а мог бы. То есть если бы с кем-то он и пооткровенничал, то только с Андреем. А так вообще Игорь человек довольно закрытый.
– Понятно. Это все?
– Ну, это те друзья, которых я знаю, к которым мы ходили и которые приходили сюда. У Игоря много контактов по работе, но о тех людях, как ты понимаешь, я ничего не знаю. Да и вообще…
– Так, я совсем забыла, – перебила Валерию я. – А родственники Игоря? С ними ты связывалась?
– У него нет родственников, – ответила Валерия.
Я слегка опешила.
– Совсем?
– Ну, в нашем городе нет, – уточнила моя соседка и по совместительству уже и клиентка.
– Интересно, – протянула я. – То есть Игорь не из нашего города. А из какого же?
– Точно я не знаю, – с едва заметной усмешкой ответила Валерия.
Видимо, она понимала, что в моих глазах ее ответ выглядит не совсем адекватным.
– Как это – ты не знаешь? – только и смогла вымолвить я.
– Ну, он приехал сюда с Урала, у него там остался отец и первая семья, о которой он крайне не любил говорить. Утверждал только, что с женой расстался очень нехорошо. Он запрещал мне об этом его расспрашивать.
«Совсем замечательно, – подумала я. – А этот Игорь, выходит, очень даже непростой человек… В смысле своей биографии и в том смысле, что искать его, похоже, можно во многих местах».
– Так, тогда у меня такой вопрос. Ты говорила, что единственный человек, с которым Игорь мог бы быть откровенен, – это композитор Андрей Рубальский?
– Верно, – подтвердила Валерия.
– А почему именно он? Ведь Игорь живет в Тарасове совсем недолго, и по натуре он человек закрытый, как ты сама утверждаешь. Да и мне он кажется таким же. То есть с ним можно проговорить без остановки часа два подряд о чем угодно, а потом обнаружить, что о нем самом ты так ничего и не знаешь.
– Да, это точно про него! – подхватила Валерия.
– Так откуда же такое доверие к Рубальскому с его стороны?
Валерия призадумалась.
– Вообще-то они, кажется, знакомы давно… – произнесла она не очень решительным тоном.
– Это ты так думаешь или кто-то из них говорил об этом более опеделенно? – уточнила я.
– Я так думаю, исходя из неких нюансов их бесед. То есть дословно я не могу привести пример, но общее впечатление складывалось именно такое: что они знают друг друга уже много лет.
– Понятно, – с легким разочарованием ответила я, думая, что стоит переговорить с этим Рубальским как можно скорее. Я вернулась к началу темы: – Значит, никаких адресов и телефонов из его родного города ты не знаешь…
– Конечно, нет, – сказала Валерия. – Понимаешь, может быть, это и не совсем обычно для тебя и для других людей, но… Мы не интересовались прежней жизнью друг друга. Для нас было важно то, что происходит сейчас. У меня тоже до Игоря была не слишком-то счастливая жизнь. Жила я с одним парнем, потом он меня бросил и покончил с собой.
– Сразу же? – удивилась я.
– Нет. Спустя полгода. Он ушел к другой, а там – не сложилось. И вообще, он употреблял наркотики, так что…
Договаривать Валерия посчитала лишним.
– Извини, а ты как насчет наркотиков? – решила спросить я.
Валерия ответила очень просто, ничуть не смущаясь:
– Раньше было, но так… Несерьезно, на уровне травки. Баловство, короче. Всерьез меня не зацепило. А потом я стала готкой. – И Валерия показала на фотографии и картины, висевшие на стенах ее квартиры. – Убедившись, что это, как говорится, мое, я поняла, что травка была лишь временным увлечением, подменой искавшей выхода моей готической сущности.
– То есть сублимацией, – вставила я, вспомнив занятия по психологии во время моей учебы.
– Можно называть это как угодно, – согласилась Валерия. – А когда я нашла свое истинное «я», наркотики просто оказались лишними. Вот и все.
– Слушай, а как вы вообще с Игорем нашли друг друга? – наморщив лоб, поинтересовалась я, думая, что все это как-то плохо вяжется с образом такого подчеркнуто благополучного традиционалиста, как Минаев.
– С Игорем познакомилась на рок-концерте. Он выглядел очень необычно, был не похож на других. В отличие от молодежи, которая посещает в основном такие мероприятия…
Я почувствовала, что образ, сложившийся у меня в результате поверхностных наблюдений за этой парой, весьма серьезно корректируется после детального знакомства с их жизнью. В самом деле, нельзя было подумать, что такой солидно и очень официально выглядевший Игорь, кстати, разменявший пятый десяток, посещает рок-концерты и вместе с Валерией увлекается готикой, причем в субкультурно-молодежном понимании этого слова.
– Теперь понятно, что вас сдружило все это, – я обвела рукой пространство, заполненное готическими элементами.
– Ну, не совсем это, – не согласилась Валерия. – Как-то так получилось, что мы подходим друг другу. И не только в этом. Игорь меня очень хорошо чувствует, понимает. Заботится обо мне. Знаешь, до него никто еще не относился ко мне так бережно.
«Да уж, заставлять спрашивать разрешения на лишний бокал вина и при этом исчезнуть, не черкнув женщине ни слова, – это очень бережное отношение!» – настал мой черед усмехаться.
Впрочем, возможно, я несправедлива к Игорю Минаеву, поскольку не знаю всех обстоятельств его исчезновения. Но количество первоначальной информации было достаточным для того, чтобы обдумать дальнейшие действия уже в одиночестве. Поэтому я собралась идти к себе.
– Значит, ты говоришь, что музыкант Андрей Рубальский, который сейчас находится в Швеции, будет здесь как раз завтра? – переспросила я, уже стоя на пороге квартиры Валерии.
– Да, только телефона его у меня нет. Придется Андрея искать, – слегка извиняющимся тоном проговорила Валерия.
– Поищем. Только где?
– У него как раз завтра концерт в клубе July Morning. Знаешь, где это? Недалеко от набережной, возле здания налоговой полиции.
– Ну, я там никогда не была, но ты меня отведешь, – подвела итог я. – Во сколько у него концерт?
– Обычно начало в восемь вечера, я уточню, – пообещала Валерия.
– Отлично, я зайду за тобой в половине восьмого, и отправимся вместе. Только вот еще что… Ты ему пока что не говори, что обратилась к частному детективу, о’кей?
– Хорошо, – кивнула девушка.
– Вот и ладненько, а теперь я пойду домой, подумаю, если что-то будет новое, сразу сообщи мне.
И мы с Валерией обменялись номерами телефонов. Напоследок я посоветовала клиентке успокоиться и обнадежила ее общими словами. Впрочем, Валерия внешне всегда выглядела спокойной. Это свойство интровертных людей иногда приводило меня в замешательство и порою даже заставляло делать неверные выводы. Во всяком случае, подобное их свойство всегда усложняло мою задачу – из таких людей приходилось вытягивать информацию чуть ли не клещами и гадать об их скрытых мотивах и чувствах. Однако это была моя работа, и жаловаться на клиентов я могла себе позволить, что называется, лишь в ситуации «Таня устала от всего и хочет слишком легкой жизни». Короче говоря, Валерия – такой же клиент, как и все прочие, и моя задача заключается на данный момент в том, чтобы найти ее гражданского мужа.
Вернувшись домой и поужинав, я включила легкую расслабляющую музыку и предалась размышлениям. Итак, судя по всему, Игорь Минаев, сожитель моей соседки, появился в городе Тарасове примерно с год или чуть более тому назад. Приехал откуда-то с Урала, где у него не сложилась жизнь с прежней женой, там остался его отец. Здесь он находит Валерию, видимо, как-то «обвораживает» ее и начинает жить с ней в ее квартире. Обзаводится работой – а может быть, и собственным бизнесом, это еще надо проверить. Почему он приехал именно сюда? И если он сменил место жительства один раз, почему невозможен еще один его ход в том же направлении? В этом случае у него должен быть, так сказать, запасной аэродром. Валерия мало что знает о своем самом близком человеке за пределами своей квартиры и за пределами их отношений. Кстати, отношения эти накладываются на их общее увлечение готикой… Я заглянула в Интернет и поинтересовалась более детально, что же представляет собою подобная субкультура. «Одно из распространенных обвинений в адрес готики – пропаганда суицида», – прочла я в Википедии. Что, в принципе, сочетается с реальным эпизодом, произошедшим с бывшим парнем Валерии. Интересно, однако, что все это характерно скорее для молодежи, а Игоря отнести к этой возрастной категории никак нельзя. Тем не менее, по утверждениям Валерии, он вполне «в теме». Этот готический след мог привести меня к разнообразнейшим версиям, но информации было слишком мало для их выстраивания на каком-либо реальном фундаменте, а заниматься пустым фантазированием мне не хотелось. Впрочем, для подобных ситуаций у меня есть помощники, которые многими людьми не воспринимаются как нечто реальное. Но моей – вполне реальной – работе они, в мистическом плане, помогают прекрасно. Точнее, практически, а не мистически, помогают, хотя на первый взгляд это может выглядеть чуть ли не оккультизмом. О как! А если говорить проще и понятнее, то речь идет всего лишь о гадальных костях – гладеньких двенадцатигранниках, которые хранятся у меня в замшевом мешочке уже… даже и не помню сколько лет! И пусть скептики усмехаются и болтают что им угодно, а я, человек тоже далеко не наивный и зачастую довольно-таки циничный, отношусь к ним весьма серьезно и почтительно. Я люблю свои косточки, люблю гладить их пальцами, ощущая их приятную отполированную поверхность, люблю и просто рассматривать, любуясь их строгой математической красотой, и при этом я их… уважаю. Я отношусь к ним как к личностям, и пусть кто-нибудь бросит в меня камень и скажет, что это – бред сивой кобылы, но я-то знаю, что мои кости всегда говорят правду! Недаром я упомянула о своем долголетнем знакомстве и «сотрудничестве» с ними. Так вот, за все это время кости не подвели меня ни разу. Просто с ними нужно именно сдружиться, понять их, чтобы верно толковать выпавшие комбинации. Ну вот, например…
