— …Говоря иначе, это похоже на сигнал. Этот сон — предупреждение. Видимо это то, что может случиться, если мы не постараемся избежать этого.
— Понятно… То есть ты говоришь, что это не имеет ничего общего с тем странным фильмом, что мы смотрели на сон грядущий. Тогда какая связь между этим сном и поездкой на виллу Кавасимы?
— Ха-а-а-а… — Она глубоко вздохнула и положила палочки, словно не находя слов. Вздёрнула подбородок, высокопарно подперев его ладошками, и свысока посмотрела на Рюдзи.
— Сегодня твоя тупость уже достала. Это изрядно действует мне на нервы. Я из-за тебя даже аппетит потеряла, так что можешь всё убрать.
— …Если ты в одиночку слопала два полных пакета лапши… позаботься хотя бы о своих чашках.
— Я так наелась, что не могу двинуться.
— Знаешь, ты так толстой коровой станешь.
— Уж лучше, чем бездарным псом.
Кажется, убрать самому будет несколько быстрее и не так утомительно, чем придумывать остроумные ответы. Обдумывая, как бы обругать её, вроде «Ну и становись коровой, а я тебя доить буду», Рюдзи начал собирать пустые чашки. Жить фермером с коровой тигрового окраса казалось привлекательнее, чем влачить дни подневольным псом.
— Ладно, вернёмся к теме. Этот сон, иными словами, наш сон, где у тебя даже не было возможности признаться Кусиэде, а у меня — быть с Китамурой, право, уже достаточно печальное будущее. Вы же не хотите, чтобы всё так повернулось, правда? Это ужасно, разве нет? Если так, то вы должны очень постараться! Вот что он говорит нам. Ты ведь тоже думаешь, что это было бы неприятно, правда?
— Да… Кажется, мы уже выяснили, что не хотим этого, — недовольно пробормотал Рюдзи, взглянув своими тускло блеснувшими глазами на Тайгу, и пальцем не шевельнувшую, чтобы помочь ему убрать со стола.
— …Ты довольно нахален, если учесть, что это ты во сне на коленях ползал… Но как бы то ни было, это верно. По существу это предупреждение, что если мы не добьёмся решающего успеха в предстоящей поездке — а это отличная возможность — то нас ждёт именно такое будущее. Вот что я вынесла из него.
Говоря это, Тайга сложила подушку, на которой сидела, и пристроила её под голову, улёгшись на татами. Развалившись на полу, она подняла свою белую ногу строго вверх, как в синхронном плавании, а затем упёрлась ступнёй в стену.
Что за дурные манеры, нахмурился Рюдзи, но возможности поспорить по основной теме не нашёл. Он просто хотел, чтобы она не выискивала сомнительные намёки, называя сон предупреждением.
Упомянутая Тайгой отличная возможность, иначе говоря, предстоящая поездка на три дня с двумя ночёвками на виллу Ами, намечалась на завтра.
В конце первого семестра они крепко поспорили, кто едет, вовлекая в это оставшуюся часть класса, и в конечном итоге решили вопрос состязанием по плаванию. В конце концов решили, что в поездку отправляются пятеро: Китамура, Минори, Ами и Рюдзи с Тайгой. Для Рюдзи и Тайги, обычно не участвующих в семейных поездках по разным причинам, это было важнейшим событием их унылого и скучного лета. Хотя сейчас они не были честны друг с другом. На самом деле они были настолько взволнованы, что буквально считали дни, оставшиеся до начала. Они даже запланировали на сегодня большой поход в привокзальный универмаг за покупками для этой поездки.
Главной причиной волнений была перспектива ночёвки под одной крышей с предметом своего обожания… Они оба рассчитывали, что может случиться что-то хорошее. Для Рюдзи, разумеется, это означало побыть вместе с Минори Кусиэдой.
Не прерывая работу, Рюдзи позволил себе расплыться в счастливой улыбке.
— Тебе действительно не стоит опираться на такие невнятные вещи, как предчувствия. Вряд ли такое случится. У меня действительно не получается поговорить с Кусиэдой в школе, так что если это возможно, я надеюсь, что теперь мне повезёт и я стану хоть чуть-чуть ближе к ней.
— Вот оно. На это ты мастер.
По-прежнему развалившись, Тайга посмотрела на Рюдзи своими пугающе яркими глазами.
— Ч-что?
— Это потому, что тебе это нравится. Вот почему мы дошли до такого кошмара, как тот сон-предупреждение.
Смахнув свои длинные волосы, мягко струящиеся до талии, Тайга подпёрла подбородок руками, по-прежнему лёжа на подушке и глядя вверх. Сквозь просветы в её длинной чёлке просматривались тонкие линии её лица, бровей, носа. Её тонкие губы напоминали бутон розы, а сонные глаза, глядевшие на Рюдзи, смахивали на мерцающие драгоценности. Хоть их и прикрывали длинные ресницы, сквозь них пробивался мерцающий свет…
— Блин, ты действительно до невозможности тупой пёс. Твой даси[1] слишком крепкий, знаешь ли. Только для законченных маньяков.
Если не принимать во внимание её характер, перед ним была действительно прекрасная девушка.
— …На что это ты уставился? Мне закутаться?
— …
Эта девушка слов на ветер не бросала — она что говорила, то и делала.
В созвучии со своим именем, Тайга Айсака была девушкой со свирепостью и отчаянностью тигра. Её так и называли — Карманный Тигр. Несмотря на 140 сантиметров роста, небольшую фигурку, не слишком подходящую старшекласснице второго года обучения, её энергия, темперамент и свирепость заставляли окружающих в страхе держаться на расстоянии.
С учётом сказанного, Рюдзи, сидящий рядом с ней по-японски, выглядел как минимум подходящей парой Карманному Тигру. Его глаза с маленькими зрачками сверкали безумной яростью — будь он обычным хулиганом, то мог бы ухлопать пятерых за раз, лишь взглянув на них. Но на самом деле это была лишь унаследованная от отца внешность, не более того.
Методичный, нескладный и мягкий человек, не слишком сильный, для кого заниматься домашней работой столь же естественно, как дышать — вот каким был Рюдзи Такасу. Рюдзи про себя думал, что для такого, как он, просто невероятно проводить время с такой девчонкой, как она.
Но конечно, он не собирался позволить Тайге узнать о таких своих мыслях.
— Ну так что? Так и быть, я объясню подробно, раз уж ты такой тупой, так что слушай внимательно, договорились?
— Угу.
Она сильно толкнула Рюдзи снизу в подбородок своим тонким пальцем и продолжала давить. Её глаза, взглянувшие на него, блестели презрением, граничащим с возмущением.
— Ты сказал что-то вроде «если это возможно», «хоть чуть-чуть» и «если повезёт», так?
— Т-так. И что с того? И прекращай тыкать людей в подбородок.
— Ты всегда так говоришь. «Если возможно», «если всё хорошо», «будет замечательно, если всё пойдёт хорошо», «уф-уф» (корчась), и так далее. Уже столько времени ты… Нет, мы оба так себя ведём, робеем и ждём, пока повезёт, а в результате всегда облом. Разве не прослеживается эта схема? Если мы и дальше так будем себя вести, то всю жизнь проживём таким макаром. Если мы не обратим внимания, что пора действовать, ты будешь псом, а я его женой, и на нашей свадьбе в собачьей конуре Минорин и Китамура, наверно, скажут что-нибудь вроде «Мы всё время поддерживали эту парочку!!», произнося искренний тост.
— Не… не может быть… это…
Он не припоминал «уф-уф» или корчи, но… Её мысль, что они вязнут в этой схеме, выглядела вполне резонно. Так могло быть. Он не мог этого отрицать. Взглянув на лицо Рюдзи, Тайга решительно кивнула…
— Верно? Вот почему мы увидели этот сон-предупреждение. Всё окончательно решится именно сейчас, так что если вы не покончите с этой схемой облома, вас действительно ждёт псиное будущее — вот о чём он говорит. Это тот долгожданный и единственный в жизни шанс, так что если мы упустим его, другой может уже никогда не представиться.
— …Иначе говоря, в этой поездке мы должны будем действовать совместно и надеяться на лучшее…
— Опять ты со своим пессимизмом! Всё тот же ход мыслей. Нет, мы должны сделать всё возможное именно сейчас. Мы совершенно, абсолютно не хотим закончить так, как в этом кошмаре. Ты не думаешь, что мы должны сконцентрировать все наши усилия, чтобы один из нас помогал другому? Это лучше, чем наш общий крах, верно?
— У-угу…
Поскольку её палец по-прежнему упирался ему в подбородок, он не мог кивнуть, но она, пожалуй, была права. Похоже, раз в жизни и Тайга могла сказать что-то умное…
— Хорошо, тогда забудь о своей собственной ситуации и помогай нам с Китамурой, потрудись как следует, лады? На кону наше будущее, займись им.
— …А?
Она говорила до смешного быстро. Верный признак того, что где-то таится подвох, словно глубоко запрятанный мелкий шрифт в письменном контракте. Полностью ошарашив Рюдзи своим беспрекословным высказыванием, она улеглась обратно на подушку для сиденья.
— А-а, пить хочу. Эй, ты, подай мне ячменный чай. И лёд туда кинь.
Немедленно подумав «Эй, погоди-ка!», Рюдзи продолжал сидеть по-японски, сурово глядя сверху на лицо Тайги, небрежно развалившейся на полу.