Шёпот, шёпот, шёпот… Тайга говорила тихо, и в середине разговора глаза Рюдзи, пьющего холодный кофе, широко раскрылись.
— Серьёзно?! Понимаю, что-то вроде этого… Ну, понимаешь, это так, а как мы…
— Мы сделаем это.
Тайга указала на себя и на Рюдзи своим тонким пальцем. Затем снова заговорила.
— Ты выиграл матч совершенно подлым способом, так что я действительно не хотела помогать тебе, и я не думаю, что ты подходишь Минорин. Но это всё-таки лучше, чем тот кошмар, так что помогу тебе на этот раз… Кстати, чем всю жизнь смотреть тот невыносимый кошмар, не лучше ли закончить благородно? Если ты сумеешь благородно умереть, пусть даже когда немного подрастёшь, то нам уже не придётся беспокоиться о таком жалком будущем, как в том кошмаре.
— …Разве это не значит, что я буду мёртв?
— Не говори так эгоистично. Сейчас тебя хватит лишь на то, чтобы таская взрывчатку, повредить спину, отправиться в больницу и стонать там, глядя в потолок.
Она посмотрела на Рюдзи, сидящего напротив. При этом взгляд её больших кошачьих глаз обжигали сильнее, чем летнее солнце.
* * *Следующий день после полуденной бадминтонной битвы, шесть часов утра.
— …Хорошо!
Рюдзи успокоено кивнул, проверив содержимое холодильника на слабо освещённой кухне.
Он убедился, что там стоят пять пакетиков жареного риса, упакованных вместе с соответствующей посудой. Прочие продукты к этому рису были не ахти, но он выбирал или замороженную еду, или еду в вакуумной упаковке.
— Я хочу кое-что сказать, прежде чем уеду. Это непросто, но слушай меня внимательно. Конечно, я уже приготовил всю еду, поняла? Так что пожалуйста, пожалуйста, не зажигай плиту.
— …У~…
— Ешь йогурт «Каспийское море», он вкусный. Там есть небольшая баночка, которую я хочу сохранить невскрытой — её не трогай. Не забывай помешивать маринад каждый день. Надень на руку пластиковый пакет, думай «Спасибо за всё» и действуй очень осторожно. Кстати, огурцы будут готовы уже к вечеру, а баклажаны дозреют завтра.
— …У~…
— Даже если Инко-тян не выпьет всю свою воду, меняй её утром и вечером. То же и с кормом, меняй его дважды в день. И газеты на полу клетки каждый день меняй. Поговори с ним немного, накрывай клетку перед тем, как уходишь на работу, чтобы он не нервничал.
— …У~…
— О сборщиках долгов сейчас не беспокойся, они не должны прийти. Во всяком случае, я думаю, что не должны… хотя могут. Ну, просто будь готова.
Перед перескакивающим с темы на тему инструктором, иначе говоря, своим сыном, инструктирующим её, пошатывалась мать, не говоря ни слова.
— Эй, ты всё слышала? Всё поняла? Попробуй повторить, что я сказал.
— …У-у…
Как обычно, всё это происходило в тёмной двухкомнатной квартире, до которой не могло дотянуться утреннее солнце. Дыхание Ясуко по-прежнему сильно отдавало спиртным. Этого следовало ожидать, поскольку она вернулась домой лишь за час до того, как её подняли, невзирая на попытки снова заснуть, и притащили на кухню.
Ясуко, продолжая покачиваться, смогла разлепить глаза лишь на пару миллиметров. Ну ничего, есть же люди, которые даже учатся во сне. Повторение завершилось жалобными стонами, но она хотя бы отвечала, так что он решил, что всё хорошо. Наверное… Два года назад он уехал на школьную экскурсию, оставив дом на четыре дня и три ночи. Накопилось стирки, пустые пакеты из-под еды воняли в раковине, отбросы уже забродили, но во всяком случае и Ясуко, и Инко-тян остались живы.
— Ну, я пошёл.
— …Счстлвог пут… Э?
Похоже, только сейчас заметив, что её сын одет в футболку и шорты и прихватил сумку, Ясуко подозрительно наморщилась и покачала головой.
— Рю-тян… А ты куда?…
— Говорил же. В путешествие.
— Путе?… Путе…
Поняв, что бормотанием сложно передать, поняла она или нет, Ясуко несколько раз кивнула, пробормотала что-то вроде «Кргх…» и побрела обратно на свой футон. Подумав «Ладно, может и обойдётся», Рюдзи повернулся…
— Инко-тян… Я пошёл, лады?…
Подойдя к птичьей клетке возле окна, он аккуратно снял с неё покрывало.
— …Ох…
Даже этим утром, когда Рюдзи собрался уезжать, физиономия Инко-тяна шокировала донельзя.
Ну почему бы ему не держать клюв закрытым? Что за пена на его высунутом языке? Почему его слегка выпученные глаза совершенно белые? Почему он дёргается? Даже сейчас эти вопросы оставались без ответа.
Но всё равно, хоть он и выглядел нелепо, он без сомнения оставался любимым питомцем. Так что Рюдзи нежно посмотрел на него, сменил корм и воду…
— Вот так… Ну, я пошёл!
Наконец Рюдзи подхватил сумку, в которую аккуратно упаковал всё необходимое, и повесил на плечо.
Когда он открыл скрипучую входную дверь, всё ещё бодрящее прекрасное летнее утро повеяло прохладой на веки Рюдзи. Хоть из дома этого было и не видно, но погода стояла замечательная.
Высоко в небе уже начали разбегаться облака, обещая жаркий день.
К тому моменту они наверно уже будут на месте. Стоило лишь подумать об этом, как его лицо скривилось от волнения.
Итак, впереди три дня и две ночи. Он задумался, что же интересного может случиться. О чём ему говорить с Минори, и насколько они смогут сблизиться? И с Китамурой он давненько не встречался. Подумав, что Ами и Тайга обязательно сцепятся, он ощутил нехорошее предчувствие, но всё-таки это были летние каникулы. В этой короткой безнадзорной поездке определённо должно произойти что-то захватывающее.
Он осторожно спустился по ступенькам, опасаясь побеспокоить домовладелицу, и направился под утренним небом в краткий путь к соседнему дому.
Подумав «Это же она, небось, всё ещё собирается», он вышел из дома пораньше, но…
— …О!
Тайга взглянула на Рюдзи, стоя на ступеньках отделанного мрамором крыльца.
— Эй, что я вижу? Как необычно, ты действительно так рано вышла?
— …Да просто так вышло.
Несмотря на «просто так вышло», Тайга надела новое фирменное светло-зелёное платье, тщательно уложила волосы, заплетя их по сторонам, и слегка подкрасила губы. Перед такой свежестью, подобной цветущей розе в летнее утро, он смущённо отвёл взгляд, но всё же приветственно поднял левую руку. Тайга ответила тем же.
Хоть она и сказала, что будет во всём помогать ему, всё же в этой поездке участвовал парень, в которого она была влюблена. Рюдзи и Тайга явно были в одном положении — волнение подняло их ни свет ни заря. Рюдзи, пытаясь скрыть непроизвольно наползающую на лицо улыбку, быстро зашагал впереди неё.
До встречи оставалось пятнадцать минут. Этого хватило бы и на неспешную прогулку, но они почти бежали.
И вот когда они, несколько раньше срока, добрались наконец до входа на платформу, где все договорились встретиться, их взору открылось…
— …Хм?
— …Погоди, это же… Минорин… Разве нет? А?
Здесь не бродила толпа народу, но и пустынным это место не выглядело. Пассажиры с семьями, бизнесмены в бизнес-поездке проходили спереди, сзади, посередине, но кое-кто здесь стоял.
— До-оброе у-утро!
Рюдзи и Тайга увидели сияющую девушку с гибким телом, ни кого иную, как Минори Кусиэду. Как только Минори заметила их, она встала в широкую стойку, согнула колени, наклонилась вперёд и начала плавно двигаться, словно описывая лицом окружность. Позади неё точно так же задвигалась знакомая очкастая физиономия.
— Эй! Вы как раз вовремя!
Рюдзи и Тайга застыли перед этой не прекращающей ритмично двигаться парочкой, потеряв дар речи. Окружающие уставились на эксцентричную молодёжь, а группа бизнесменов лет тридцати прокомментировала: «Это из Зоо», «Да, это движения Зоо», ностальгически улыбаясь.
Пара софтбольных капитанов, Минори и Китамура, продолжали меняться местами, двигаясь словно пропеллер…
— Ха-ха-ха, мы слишком выделяемся! Слишком, Китамура-ку-у-ун!
— Зато потренировались.
Партнёры раздвинулись вправо и влево, весело хохоча и похлопывая друга по спине, поздравляя с успехом.
«Отличный танец!» «Настоящий Зоо!»… Похоже, от нетерпения сгорали не только Рюдзи с Тайгой.
— …Ну и ну, вы, ребята, даже рано утром полны энергии, хе… А что такое Зоо?
— Да не беспокойтесь насчёт этого, не беспокойтесь. Просто я была взволнована и пришла пораньше, а тут уже Китамура оказался.
— Там было зеркало, вот мы и решили попрактиковать такое приветствие.
— Как смешно, просто умора… Эй, очкастый, давно не виделись.
— Привет, привет, глаз санпаку[6]!
Честно говоря, даже вот так пикируясь с Китамурой и подталкивая его плечом, Рюдзи полностью сосредоточился на улыбке Минори Кусиэды.
Прекратив свой странный танец, Минори сияла как дитя солнца в утреннем свете. Ероша волосы обнюхивающей её Тайги, она сверкала ярче всех.