- Простите, Ваше Высочество, - пробормотал советник.
Септимус вздохнул. Внимательно изучил принесённый слугой кубок с вином. Протянул обратно.
- Отпей.
- Ваше Высочество, если Вы позволите...
- Ну? - поторопил Септимус, флегматично наблюдается, как корчится на полу слуга. - Что там ещё?
- Хумары, Ваше Высочество. При Тридие они стали рабами, и сейчас их статус неясен.
- Хума-а-а-ары, - протянул принц. - Господи, какое мне дело до них?.. Кто-нибудь унесёт отсюда эту падаль?! - прикрикнул он на замерших у двери слуг.
Те быстро отмерли и кинулись поднимать затихшего лакея.
- Ваше Высочество, - наблюдая за суетой, произнёс советник, - хотел бы заметить, что именно хумару Вы вчера оставили в живых...
- Я? - изумился принц. - Когда?
- Э-э-э, - замялся Риций, - когда выбирали себе фаворита...
Септимус задумчиво нахмурился.
- Ну-ну. Поподробнее, Риций. Так он хумара?
- Да, Ваше Высочество, - быстро улыбнулся советник. - Младший сын королевы Изольды.
-Так он ещё и принц! - усмехнулся Септимус. - Дальше!
- Два его старших брата мертвы... как и мать, - продолжил советник. - Но младшего, Эдмунда, король Тридий оставил в живых... прельстившись его красотой.
Септимус хмыкнул, но промолчал.
- Мне показалось, Вам необходимо об этом знать, - закончил Риций.
- Что ж, правильно, - задумчиво протянул принц. - Насчёт хумар - оставим пока. Позже разберёмся. Что ещё?
- Письмо Вашего отца, принц, - поклонился советник, протягивая свиток. - Там не только про... внука Тридия.
- Конца и края этому не будет! - простонал Септимус. - Когда уже пир!
***Принц Септимус, кинжалом отмахиваясь от невидимых врагов, юзом прошёлся по коридору. Ткнулся в одну дверь, вторую. За третьей задержался, но всё равно вылетел в коридор, сопровождаемый истошным женским визгом.
- А...м-м-м... мы... поднимем... т-т-т-тост... ик!... за... п-п-обеду...! Чё тут полы качаются, а? - ни с того, ни с сего заорал он на караульных. - Чё т-т-тут вообще... ик!... п-п-происходит? И-и-и-и к-к-уда делась моя...ик!.. кровать? Тьфу ты! К-к-комната!
Высочество, от которого разило перегаром, вежливо проводили к нужной двери.
- В-в-вот сп-п-пасибо! - обрадовался принц, хлопая гвардейца по плечу. - А т-т-теперь н-н-не беспокоить... ик!.. меня! Я б-б-буду придаваться л-л-любви!
С третьего раза дверь всё-таки открылась и принц ввалился внутрь.
Гвардейцы дружно выдохнули.
...Септимус прислонился к двери и, закрыв глаза, принялся тереть лицо испачканной в крови перчаткой. Открыл глаза, быстро вытащил что-то из кармана камзола, поднёс ко рту, запрокинул голову, глотая.
Выдохнул, выпрямился и тут же встретился взглядом со скорчившимся в углу золотоволосым хумарой.
Тот, вздрогнув, первым отвёл взгляд, привычно уставившись в пол.
Септимус, тяжело вздохнув, прошёл к окну, распахнул створки. Швырнул вздрогнувшему от холода хумаре покрывало. Заглянул во вторую комнатку и снова направился к двери.
-... вашу! Есть в этом дворце вообще слуги! Живо сюда! Всех,..., перевешаю!
Спустя каких-то полчаса целая армия слуг штурмовала покои Септимуса, бегая туда-сюда с вёдрами горячей водой, принося с пиршественного стола блюда и напитки.
Ещё через полчаса бушующий принц успокоился, помылся, сменил платье и устроился, вытянув ноги, на скамье у стола, разглядывая замершего хумару.
- Встань! - громом в повисшей тишине прозвучал приказ.
Юноша медленно поднялся. Покрывало соскользнуло на пол. Лохмотьями повисшая рубашка - единственная одежда - распахнулась.
Септимус моргнул. В карих глазах мелькнуло странное выражение.
- Эд...мунд, значит? - протянул принц, разглядывая юношу. - Подойди.
Хумара покорно приблизился.
Рука в белой перчатке потянулась к обнажённому плечу, но на половине пути неожиданно замерла.
- Когда ты в последний раз ел? - спросил вдруг Септимус, отворачиваясь. - Садись.
Эдмунд покорно сел рядом на скамью, равнодушно глядя куда-то перед собой.
Септимус машинально отодвинулся. Потом и вовсе встал. По-прежнему не глядя, толкнул к юноше поднос.
- Ешь, - и раздражённо добавил, шагнув к окну, - ненавижу дохляков.
Хумара покорно потянулся к еде.
Септимус хмуро изучал ночное небо.
Спустя полчаса обернулся.
- В ванне вода ещё не остыла. Помойся. И сними эту дрянь, которая сейчас на тебе.
Когда хумара вернулся, принц уже лежал на кровати, кутаясь в покрывало. Окно он так и не закрыл.
- Иди сюда, - буркнул он. - Ну!
Побледнев - хотя дальше, казалось бы, некуда - юноша шагнул к кровати. Остановился в нерешительности.
Септимус откинул покрывало.
- Мне долго тебя ждать?!
На мгновение закрыв глаза, юноша скользнул под одеяло.
Не торопясь задувать свечу, Септимус склонился над хумарой. Тот зажмурился, послушно приоткрыв губы.
- Послушай меня, Эдмунд, - в лицо юноше выдохнул Септимус. - Ты, надеюсь, прекрасно понимаешь, что именно от меня зависит судьба твоего народа.
Тяжело дыша, хумара распахнул глаза.
Септимус прищурился.
- Так вот, если тебе небезразлично, что с ним станет... постарайся быть со мной поласковей. Эдмунд, - протянул принц, словно пробуя имя на вкус.
Хумара моргнул.
- Ясно? - вкрадчиво поинтересовался Септимус, пальцем осторожно касаясь щеки юноши.
Тот быстро кивнул.
- Что Вы хотите, господин? - полным усталой обречённости голосом произнёс он. - Я всё сделаю.
- Отлично, - усмехнулся принц, поудобней устраиваясь на подушках. - Рад, что мы поняли друг друга. Тогда давай спать.
- Господин? - спустя минуту изумлённо выдохнул хумара.
- Что? - недовольно буркнул принц, поворачиваясь на другой бок. - Да, я сплю со свечой. Задуешь - голову откручу. И вообще, ляг поближе, мне холодно!
И, обняв послушно придвинувшегося юношу, носом уткнулся ему в шею.
- Спокойной ночи.
- Спокойно ночи, господин, - полным удивления голосом откликнулся хумара.
Палец Септимуса мягко коснулся его лба, словно убирая волосы. Юноша сжался - но тут же расслабился, задышал ровнее.
Септимус приподнялся, рассматривая спящего.
В зеркале напротив отразилась взволнованная рыжеволосая девушка.
-Как жаль, что ты никогда не будешь моим, - пробормотала она голосом Септимуса. - Как же жаль...
***- Ваше Высочество! К Вам едет...
Септимус, в видом ищейки изучающий завтрак - тёплый, словно только из печи, яблочный пирог - недовольно поморщился.
- Неужели отец?
- Нет, - опешил советник Риций, - всего лишь Ваш брат Терциус.
Септимус хмыкнул, отправляя кусок пирога в рот.
- Этому кретину в столице не сидится?
- Ваше Высочество! - изумлённо выдохнул вошедший вслед за Рицием молодой светловолосый мужчина. - Как можно!
- Это кто? - грубо поинтересовался Септимус, отрезая ещё кусочек.
- Мой принц, - поклонился Риций, покосившись на светловолосого, - позвольте представить - королевский посланник, виконт Дерзи!
- М-м-м! - глубокомысленно протянул принц. - Ну... хм... рад. Что ещё, Риций? Ты так плотоядно на меня смотришь, словно путаешь с этим восхитительным ароматным пирогом. Садись. И вы, виконт. Можете тоже отведать. Не отравлено - я проверил, - принц кивнул слугам. Те почти мгновенно, словно по волшебству, приготовили дополнительные приборы.
- Мой принц, Вы так вчера и не решили, что делать с хумарами, - произнёс спустя минут пять советник.
- А! - протянул принц. - Вытащите их с этих приисков, Риций, чего они там дохнут, как мухи? И вообще, хочу сам на них посмотреть. Так что вытащим, пожалуй, вместе.
- А кого же тогда..., - начал, было советник, но его перебил виконт:
- Но это же хумары! - воскликнул он. - Демоны!
Септимус расхохотался.
- Да Вы шовинист, виконт! Бога ради, демоны, люди - разницы никакой. Вы в детстве сказок перечитали?
Покрасневший виконт подавился возражением.
- Поверьте мне, - продолжил принц, - хумары не так страшны, как мы рассказываем детям... Риций, выкладывайте, что там ещё на сегодня? Насчёт брата я понял - встречу.
- Тогда вечером у Вас приём наместников, которых Вы назначили вчера во время пира, - отозвался советник.
- Я кого-то назначил? - искренне изумился принц. - Ну... ладно, глянем. Значит, свобода... Что ж, виконт, расскажите, как там дела в столице? Хорошо ли себя чувствует мой отец?
- Здоровье короля замечательно, - отозвался Дерзи. - Мы не устаём молить Господа, чтобы Он даровал королю долгих лет жизни и отменного самочувствия...
Дверь в залу отворилась - вслед за слугами в столовую вошёл Эдмунд, всё ещё бледный, но с аккуратно уложенными волосами и в богатом белоснежном камзоле. Остановился рядом с креслом принца, как обычно потупившись.