– Я, – раздался чей-то глуховатый, брюзгливый голос, и в квартиру вошел плотного телосложения коренастый мужчина лет сорока пяти, в камуфляж-костюме, но со знаками различия – двумя большими звездами. – Подполковник Петров, особые операции. Предъявите документы.
Кирилл достал удостоверение, подержал перед глазами старлея и спрятал.
– Подтверди.
– Точно… полковник, – просипел Абрамян. – Служба финразведки.
– Какого хрена вам здесь нужно, полковник? – с пренебрежительным удивлением поинтересовался Петров. – Как вы здесь оказались?
– Стреляли… – усмехнулся Кирилл. – Советую сменить команду, коллега. Грубо работаете, по-любительски. Если не будете махать пушками, я отпущу вашего старлея, и мы спокойно во всем разберемся. Идет?
Квадратное красноватое лицо чекиста с набрякшими веками и мешками под глазами сделалось деревянным.
– Торг здесь неуместен, полковник. Отпустите… э-э… моего сотрудника и верните оружие. Иначе обещаю вам очень существенное понижение в звании.
– Ну, это вряд ли, – качнул головой Кирилл. – Я тоже на службе, и у меня свое начальство. Разговор в таком тоне вообще бесперспективен. Я просто вызову свою спецгруппу, и вам придется иметь дело с профессионалами. С другой стороны, как говорится: пуркуа бы не па? В качестве жеста доброй воли я освобождаю вашего сотрудника.
Кирилл отпустил старшего лейтенанта, вернул ему пистолеты подчиненных, приходящих в себя. Тотчас же четверка спецназовцев с автоматами бросилась к нему, двое схватили за руки, третий упер в живот ствол автомата. Кирилл хладнокровно посмотрел на командира группы захвата, не делая попыток освободиться, хотя мог сделать это без труда.
– Может быть, все-таки поговорим, как умные люди? А то ведь ситуация может измениться.
Один из парней больно сжал Кириллу шею, но подполковник Петров кисло бросил:
– Отпустите его. И Тихомиров оказался на свободе.
– Идите, полковник, – продолжал командир группы. – Мы вас не задерживаем.
В прихожую выглянул растерянный Лаврентий.
– А что будет с ним? – кивнул на него Кирилл.
– Это не ваша забота.
– Ошибаетесь, это моя забота. Он является ценным сотрудником нашей службы и нуждается в защите. Я должен доложить начальству о его задержании.
– Это пожалуйста, – легко согласился подполковник. – Тем не менее прошу покинуть помещение… во избежание, так сказать. Ничего мы вашему сотруднику не сделаем, допросим и… отпустим.
Кирилл внимательно заглянул в не обремененные мыслью глаза собеседника. Последнее слово тот произнес с заминкой, что означало – отпускать Киндинова подполковник не собирался. В связи с чем возникал вопрос: зачем ему понадобился допрос объекта захвата, если в задачу спецназа входит лишь задержание и препровождение его в управление? Однако вслух своих сомнений Кирилл высказывать не стал. Он решил за пределами квартиры Киндинова доложить директору ФСФР о нападении на Лаврика и вызвать своих ребят из группы быстрого реагирования. На всякий случай.
– Можно тебя на пару слов? – сказал Лаврентий.
Кирилл посмотрел на Петрова. Тот недовольно скривил губы.
– Валяйте, только быстро.
Кирилл подошел к Лаврику, и компьютерщик, обняв его, незаметно сунул ему в руку дискету. Торопливо прошептал:
– Спрячь… и не уходи… они меня убьют!
– Не убьют, – громко сказал Кирилл, глянув на командира группы, направившегося в кабинет Киндинова. – Я доложу генералу об этом инциденте. Все будет хорошо.
Похлопав Лаврика по плечу, он вышел, делая вид, что не замечает двух оперативников Петрова, двинувшихся следом за ним.
На лестничной площадке дежурил еще один пятнистый комбинезон, на первом этаже у лифта – второй, в подъезде – третий. Впечатление складывалось такое, будто спецназ брал особо опасного вооруженного террориста или целую группу, а не специалиста по компьютерным технологиям, далекого от применения боевых искусств и оружия.
Кирилл едва не зазевался, сбегая по лестнице к выходной двери подъезда. Двое мордоворотов в камуфляже, очевидно, получили приказ задержать свидетеля захвата, коим стал Тихомиров, чтобы получить время на проведение мероприятий с объектом, а так как проще всего было вывести человека из строя ударом по голове, это и собирались сделать подчиненные подполковника.
Один из них ткнул прикладом автомата в затылок Тихомирову, но не попал: Кирилл в последнее мгновение чуть отклонился, и удар пришелся в шею, довольно чувствительный, так что голова отозвалась звоном и тело на доли секунды отказалось повиноваться. Затем в подъезде мелькнула какая-то тень, раздался глухой удар, и парень в камуфляже осел на ступеньки лестницы. Второй поднял было ствол автомата, не сообразив, что происходит, крутанулся и тоже упал.
Кирилл мягко прыгнул назад, к лифту, перехватил третьего спецназовца, ударил дважды – по руке и в шею. Парень экнул, потерял сознание, мешком свалился на пол.
Тень, обезвредившая трех рослых оперативников в течение одной секунды, сформировалась в человека. Кирилл увидел мужчину с костистым сухим лицом и узкими твердыми губами, говорившими о недюжинной воле этого человека. Глаза его сияли желтым огнем и оценивающе оглядели Тихомирова.
– Кто вы? – сухо спросил Кирилл, готовый к темпу.
– Игорь Утолин, – отозвался незнакомец.
Глава 5 ПСП
Это был тот, кто заказал Киндинову создать универсальную «программу-отмычку» для получения доступа к любой компьютерной сети. Однако выяснять, зачем он появился в столь поздний час у дома Лаврентия, а главное – почему помог Кириллу освободиться от конвоиров, было некогда. Подозрения Тихомирова имели под собой реальную почву, и спецкоманда ФСБ могла иметь задание допросить компьютерщика и ликвидировать. Надо было спасать Лаврика, ни сном ни духом не представлявшего, во что он оказался замешан.
Впрочем, не представлял этого и сам Кирилл, хотя демонстрация включения фрагмента разработанного Лаврентием файла произвела на него неизгладимое впечатление. Здесь пахло чем-то весьма далеким от повседневного человеческого опыта, от рутинности представлений о мире, от научных объяснений происходящего. Здесь пахло мистикой и колдовством или по крайней мере нейролингвистическим программированием, то есть психофизическим воздействием на мозг человека. Или на весь мир, как мимолетно подумал Кирилл, обговаривая план действий с неожиданно появившимся союзником.
На попытку выяснить у него, почему он вмешался в события, Утолин коротко ответил: «Потом». Он был собран, спокоен и действовал как профессионал, что вызывало уважение. Во всяком случае, на то, чтобы связать всех четверых потерявших сознание спецназовцев их же ремнями, ему понадобилось всего полминуты.
Решено было идти по отдельности. Кирилл должен был подняться на пятый этаж по лестнице, Утолин – лифтом. В лицо его оперативники Петрова не знали, и его появление должно было внести элемент неожиданности в ситуацию.
Так все и произошло.
Утолин вышел из лифта на лестничной площадке пятого этажа, направился к двери одной из квартир, поигрывая якобы ключами от двери, увидел двух амбалов в пятнистом и приостановился с удивлением в глазах.
– Вы к кому, ребята?
– Проходи, проходи, – опомнился один из них, показывая на дверь квартиры. – Закройся и не высовывайся.
– А что вы здесь делаете? – продолжал удивляться «жилец».
– Давай топай, – шагнул к нему спецназовец.
В то же мгновение рука Утолина метнулась к лицу парня, раздался треск, и оперативник без звука рухнул навзничь с переломанным носом.
Второй сторож с изумлением проследил за падением напарника, что говорило о его слабой подготовке, рванул с плеча автомат и отлетел к стене от удара Кирилла, бесшумно подкравшегося сзади. Сполз на пол, царапая стену стволом «никонова».
Оба нападавших замерли, прислушиваясь к звукам, доносившимся из квартир на площадку, и услышали приглушенный крик боли. Не сговариваясь, метнулись к двери, ворвались в квартиру Лаврика.
В прихожей томился оперативник в комбинезоне, покуривая в рукав. Он оглянулся и «улетел» в беспамятство от удара в переносицу; похоже было, Утолин владел этим ударом в совершенстве. Кирилл предпочитал «мягкий» стиль и прежде всего искал болевые точки на теле противника, при попадании в которые люди испытывали шок и теряли сознание. Правда, зачастую приходилось применять и технику «дроворубов», то есть бить противника в полную силу, если он был экипирован в спецкостюм и если нельзя было вывести его из строя другим способом.
Второго спецназовца, выглянувшего из кухни на шум, Кирилл ткнул пальцем в лоб, и этого оказалось достаточно, чтобы парень осоловел и обмяк, сведя глаза к носу. Третьего же пришлось брать на прием, на что понадобилось около двух секунд и три удара: по рукам, по ушам и в кадык.