Если сумочку фей называть правильно, это будет звучать как «орципаниканикч», что означает «кожаная сумка, в которой живет мир». Правда, Зофья всегда писала это слово по-разному. Это совершенно необходимо. Она объяснила, что его нельзя писать правильно, иначе может случиться беда.
Сумочку фей я так называла, потому что однажды, когда мы играли, я написала «феи». А Зофья сказала, что слово пишется с «й», а не «и». Она нашла в словаре правильное написание и признала, что проиграла.
Бабушка рассказывала, что в Бальзацивурлекистане доску и керамические плитки с буквами использовали для гадания и предсказания, а иногда просто так, шутки ради. Это чем-то напоминало нашу игру в слова. Бальзацивурлекистанцы использовали доску и пластинки для общения с людьми, которые жили под холмом. Эти люди знали будущее. Бальзацивурлекистанцы снабжали людей под холмом брагой из молока и меда, а деревенские девушки ходили на холм, чтобы провести ночь под звездным небом. Очевидно, люди из-под холма были очень симпатичными. Главное, никогда не спускаться в холм и оставаться там на всю ночь, даже если парень из-под холма очень красивый. Если остаться там хоть на одну ночь, наверху может пройти сотня лет. «Помни об этом, - наставляла меня Зофья. – Неважно, насколько красив молодой человек. Если он захочет, чтобы ты снова пришла к нему, это будет не самой лучшей идеей. Нет ничего плохого в том, чтобы развлечься, но на ночь оставаться нельзя».
Время от времени женщины из-под холма выходили замуж за мужчин из деревни, хотя это ничем хорошим не заканчивалось. Все дело в том, что женщины из-под холма ужасно готовили. Они никак не могли привыкнуть к деревенскому ходу времени, поэтому ужин всегда подгорал, или, наоборот, не был прожарен. Но они не выносили критики в свой адрес. Это ранило их чувства. Если деревенский муж жаловался или хотя бы казалось, что он собирался пожаловаться, всему приходил конец. Женщины из-под холма возвращались к себе домой, и даже когда их мужья извинялись и умоляли и упрашивали их вернуться, могло пройти три года, или тридцать лет, или вообще несколько поколений, прежде чем жены соглашались.
Даже самые удачные и счастливые браки между бальзацивурлекистанцами и людьми из-под холма распадались, когда дети вырастали и начинали критиковать обед. Все же в жилах всех жителей деревни текло и немного «холмистой» крови.
«В тебе она тоже есть, - сказала Зофья и поцеловала меня в нос. – От моей бабушки и от ее мамы. Вот почему мы такие красивые».
Когда Зофье было девятнадцать, шаманка из ее деревни бросила керамические плитки и увидела, что грядет беда. К деревне приближался конный отряд. Сражаться с ними смысла не было – они бы просто сожгли все дома, а юношей и девушек забрали бы в рабство. Но не это было самым ужасным. Скоро должно было случиться землетрясение, которое разрушит холм. Это значило, что деревня не сможет опять укрыться на ночь под холмом и выйти на утро, не опасаясь всадников, ведь они уже уехали бы месяцы, десятилетия или даже столетия назад.
Люди из-под холма были в опасности. Их дом погибнет, а их постигнет участь неприкаянных скитальцев, оплакивающих свою злую судьбу. Они будут обречены на скитания, пока не лопнет солнце, не рухнет небо и не выкипят океаны, а люди не высохнут и не превратятся в прах, который развеет ветер. Шаманка продолжала гадать и предсказала еще кое-что. Тогда люди из-под холма велели ей убить черную собаку, содрать с нее шкуру и сделать из нее сумку, в которую поместились бы цыпленок, яйцо и кастрюля. Так она и поступила, а люди из-под холма сделали сумку внутри такой большой, чтобы туда поместились вся деревня и все люди из-под холма, горы и леса, моря и реки, озера и сады, небо и звезды. А еще духи, сказочные чудовища, сирены, драконы, дриады, русалки, животные и все маленькие боги, которым поклонялись бальзацивурлекистанцы и люди из-под холма.
«Твоя сумочка сделана из собачьей шкуры? – спросила я. – Фу, какая гадость!»
«Лапочка моя, − ответила задумчиво Зофья, - собаки очень вкусные. Для бальзацивурлекистанцев это настоящий деликатес!»
Прежде чем прибыл конный отряд, жители деревни собрали все свое имущество и переехали в сумку. Застежка у сумочки была из кости. Если ее открыть одним способом, то можно увидеть простую сумку, в которую поместятся цыпленок, яйцо и кастрюля или очки, библиотечная книга и упаковка таблеток. Если открыть ее по-другому, окажешься в маленькой лодке, плывущей по устью реки. И по сторонам можно будет увидеть лес, в котором поселились бальзацивурлекистанцы и люди из-под холма.
А вот если сумочку открыть неправильно, можно очутиться во мгле, которая пахнет кровью. Там живет страж сумочки – пес, из шкуры которого она сшита. У стража нет шкуры, а от его воя уши и нос начинают кровоточить. Эта собака разорвет на части любого, кто повернет застежку не в ту сторону и не так откроет сумочку.
«Вот как не нужно открывать сумку, - пояснила Зофья и повернула замок, чтобы я видела. Она приоткрыла сумочку и протянула ее мне. – Давай, милая, послушай чуть-чуть».
Я наклонилась к сумке, но не очень близко. Ничего не было слышно.
«Я ничего не слышу», - сказала я.
«Бедный пес, наверно, спит, - предположила Зофья. – Даже кошмарам иногда нужен сон».
После того, как Джейка выгнали из школы, его все называли Гудини. Все, кроме меня. Я объясню, почему, но будьте терпеливы – трудно рассказывать все по порядку.
Джейк умнее и выше, чем почти все наши учителя. Хотя и не такой высокий, как я. Мы познакомились, когда были в третьем классе. Он всегда был в меня влюблен. Он говорит, что любил меня еще до третьего класса, даже до того, как мы встретились. А мне понадобилось время, чтобы влюбиться в Джейка.
В третьем классе Джейк уже все знал, не знал только, как знакомиться. Он преследовал меня целыми днями, и это меня так злило, что я пнула его по колену. Когда и это не помогло, я выбросила его портфель в окно автобуса. Это тоже не сработало, но в следующем году он написал несколько тестов, и учителя решили, что он может пропустить четвертый и пятый классы и сразу перейти в шестой. Даже я тогда из-за этого расстроилась. Но трюк с шестым классом не прошел. Шестиклассники постоянно окунали его головой в унитаз; тогда он поймал скунса и запустил его в раздевалку для мальчиков.
Руководство школы собиралось исключить его до конца года, но Джейк решил пропустить два года и перейти на домашнее образование. Он выучил латинский, иврит и греческий и научился писать стихотворения из шести шестистиший, делать суши, играть в бридж и даже вязать. Еще он умеет фехтовать и танцевать бальные танцы. Он работал в бесплатной столовой и снял настоящий фильм об игроках Супер Лиги, которые, разыгрывая Гражданскую войну, прямо в костюмах играли в экстремальный крокет, вместо того, чтобы стрелять из пушек. Он начал учиться игре на гитаре. Он даже написал роман, хотя я его никогда не читала – он сказал, что получилось отвратительно.
Когда через два года Джейк вернулся – тогда у его мамы впервые обнаружили рак – его опять определили к нам, в седьмой класс. Он все еще был намного умнее нас, но его ума уже хватало на то, чтобы понять, как лучше вписаться в коллектив. К тому же, он здорово играл в футбол и был очень привлекательным. А я уже говорила, что он играет на гитаре? Все девчонки в школе с ума по нему сходили, но после школы он шел со мной домой, играл с Зофьей в «Скраббл» и расспрашивал ее о Бальзацивурлекистане.
Маму Джейка звали Синтия. Она коллекционировала керамических лягушек и шутки-дразнилки.Когда мы были в девятом классе, у нее снова обнаружили рак. После смерти мамы Джейк разбил всех ее лягушек. Это были первые похороны, на которых я присутствовала. Через несколько месяцев папа Джейка пригласил его учительницу по фехтованию на свидание. Они поженились сразу после того, как Джейка выгнали из школы из-за его учебного проекта о Гарри Гудини в рамках курса истории для продвинутых.Это была первая свадьба, на которой я присутствовала. Мы с Джейком стащили бутылку вина и вдвоем ее выпили. После этого меня стошнило в бассейн кантри-клуба, а его прямо на мои туфли.
Как бы там ни было, люди из деревни и из-под холма счастливо жили в сумке уже несколько недель. Свою сумку они привязали к камню в высохшем колодце, который, как они определили, должен пережить землетрясение. Но некоторые Бальзацивурлекистанцы хотели снова выйти и посмотреть, что происходит в мире. Зофья тоже была с ними. Когда они поселились в сумочке, было лето, но когда они вышли оттуда и вылезли из колодца, падал снег, а их деревня превратилась в руины и кучу камней. Они брели по снегу – сумочку несла бабушка – и вскоре вышли к другой деревне, которую раньше никогда не видели. Все ее жители собирали вещи и покидали дома. Зофья и ее друзья почувствовали неладное, казалось, что вся история повторяется.