— И всего-то, — фыркнул один из учеников.
— Во-первых, это лишь один из принципов, а во-вторых, чрезмерная усложненность никогда до добра не доводит. Чем проще вещь, тем она надежнее, долговечнее и удобнее. Хотя при этом очень важна точность. Вы сами заметили, что мои упражнения достаточно просты, однако на пользу они пойдут только при точном их выполнении.
Учителя звали Вэйшен Тянь. Он принадлежал к старинному роду лекарей. Из поколения в поколение Тяни передавали секреты врачевания, делавшие их известными целителями. В Китае народная медицина имела древние традиции, здесь хватало знаменитых врачевателей. Тяни не относились к числу самых прославленных лекарей, однако совершенно точно были среди лучших.
Вэйшен был поздним ребенком. В родословной Тяней, которую ныне живущие представители фамилии знали до двадцатого колена, всегда первыми или, в худшем случае вторыми, рождались мальчики. Вэйшен стал исключением. До его появления на свет у отца уже было две девочки. По существовавшим тогда в Китае законам больше двух детей в семье нельзя было иметь. Отец Вэйшена совершил антигосударственный поступок. Но врачевателя Тяня хорошо знали, повсюду уважали, а некоторые влиятельные сограждане пользовались его профессиональными услугами. Поэтому появление третьего ребенка в семье Тяней обошлось без последствий. Да и отец решился на зачатие только под влиянием видения, говорившего, что третьим ребенком в семье окажется сын. Так оно и вышло.
Отцу к тому времени перевалило за пятьдесят, он уже стал подлинным мастером своего дела. Однако тут на врачевателей пошли гонения. Укрепившаяся коммунистическая власть формально придралась к некоторым ритуалам народных целителей. На самом деле она старательно избавлялась от любых, даже не представлявших для них угрозы людей, пользовавшихся известностью у народа. Как говорится, зачищала площадку от конкурентов. Лишь артисты и спортсмены, находившиеся под жестким контролем властей, имели право на толику популярности. При этом господа от компартии продолжали лечиться у отца Вэйшена, только делали это скрытно, стараясь не попадаться на глаза народным массам. Они же устроили старшего Тяня на какую-то липовую работу, поскольку в Китае, как и в большинстве остальных стран соцлагеря, не должно было существовать безработных.
Свое искусство отец по традиции передавал сыну. Когда старший Тянь в возрасте ста лет без одного года отправился на небеса, Вэйшен достойно подхватил эстафету поколений. К тому времени народные целители снова перешли на легальное положение, кое-кто из них даже зарабатывал стране валюту. Многие богатенькие иностранцы ехали в Поднебесную, соблазнившись рассказами о китайской медицине. Предлагали подзаработать на врачевании иностранцев и Таню, но он предложение отклонил. Почтенный лекарь категорически отказывался покидать родные места, где жили многие поколения его предков, а толстосумов сложно было заманить в такую глушь. Разве что Тянь начал бы воскрешать мертвых, но такие чудеса были Вэйшену не под силу.
Ритмичное течение занятий прервал шум автомобильных двигателей. Целитель и ученики увидели кортеж из трех легковушек. Из передней и задней машин выскочили шустрые молодцы, цепким взглядом просканировавшие собравшихся людей. Тут же Вэйшен увидел своего давнего знакомца и клиента, местного партийного руководителя. Рядом с ним шествовал мужчина с властными манерами очень большого начальника. Таковым он и оказался. Партийный руководитель подошел к целителю:
— Уважаемый Тянь, разрешите представить вам товарища Фан Мо.
«То-то мне его лицо показалось знакомым», — подумал Вэйшен.
Память у него было отменная, однако целитель редко смотрел телевизор, а Фан Мо еще реже выступал с речами и всегда старался держаться в тени, не высовываться.
— У меня к вам серьезный разговор, — сказал товарищ Мо вроде бы тихо, без нажима и требовательных интонаций, однако Вэйшену сразу стало ясно: говорить придется не обязательно здесь, но прямо сейчас. Ученики подождут. Как подождет и партийный руководитель, тут же сделавший шаг назад и скромно потупивший взор.
Фан Мо неторопливо пошел в сторону от людей. Целитель двинулся за ним, уже догадываясь, о чем намерено говорить с ним то ли шестое, то ли восьмое лицо государства. Но уж никак не ниже десятого. И мысленно посмеялся над опасливостью партийного бонзы. Вот чего он дергается?
Вэйшен умел уже по внешнему виду пациента предварительно диагностировать его болезни. Он обнаружил у Фан Мо несколько заболеваний, типичных для человека его возраста. Все довольно легкой степени, не представляющей угрозы для жизни. Для более точного диагноза требовались дополнительные обследования, но благодаря огромному опыту и наследственному дару Вэйшен был уверен, что жизни Фан Мо в данный момент ничего не угрожает.
Наверняка товарища Мо пользовали еще более квалифицированные, чем Тянь, целители. Они-то уж, конечно, разложили все по полочкам. Видно, пациент им попался болезненно мнительный, вот и отправился к черту на рога, желая получить консультацию целителя со стороны.
Вэйшен много раз встречал таких больных. Особенно это касалось онкологических заболеваний. По каким-то «левым» симптомам человек вдалбливал себе в голову, что у него рак, и разубедить его оказывалось крайне сложно. В самых запущенных случаях у больного действительно развивалась онкология — недаром говорится, что все болезни от нервов.
Однако Фан Мо сумел удивить врачевателя.
— Говорят, вы лечите наркоманов, — сказал он.
— Пытаюсь, — скромно ответил Тянь. — Скорее, это не лечение, а замена подобного подобным. Иногда врачевание дает эффект, но чаще я оказываюсь бессилен. О нас, Тянях, ходит много легенд, однако в действительности мы такие же люди, как все.
— Конечно, а то бы китайцы давно жили по тысяче лет, — усмехнулся Фан Мо. — Но мы уклонились от темы разговора. Я хочу побольше узнать о вашем зелье.
— Которым я пытаюсь лечить наркоманов? — спросил Вэйшен, хотя отлично понял вопрос.
Врачеватель хотел потянуть время, желая определить свою дальнейшую линию поведения.
— Да. И я бы не рекомендовал вам увиливать от честного ответа. Дело государственной важности. А за раскрытие своей тайны вы будете достойно вознаграждены. Конечно, если нас заинтересует ваш секрет. В противном случае я обещаю хранить молчание.
Такие слова, произнесенные одним из первых лиц огромного государства, дорогого стоили. Сам товарищ Мо давал слово какому-то целителю. И не публично, желая произвести должный эффект на народные массы, а в разговоре один на один. И Тянь решился. Для начала он задал вопрос:
— Судя по вашим словам, вы знаете в общих чертах суть моего метода?
— Именно в общих чертах. Что-то вроде того, что клин клином вышибают. У вас есть какое-то волшебное зелье, позволяющее части наркоманов избавляться от зависимости.
— Примерно так. И в то же время несколько иначе. Мое зелье, как вы изволили выразиться, вызывает стойкое привыкание и тягу к нему такую же сильную, как и к любому из наркотиков. Но при этом оно абсолютно безвредно. Это установлено на нескольких сотнях пациентов.
— То есть им трудно обходиться без вашего зелья.
— Обходиться-то как раз легко. В отличие от наркотиков моя травка не вызывает ломки, лишенный ее человек живет нормальной полноценной жизнью. Но он неустанно мечтает получить ее, как настоящий художник — кисти и краски.
— Вы сказали «травка». Или, все-таки, зелье?
— Травка, травка, — усмехнулся в реденькую бороду Вэйшен. — Слух насчет снадобья мы распустили, желая сбить с толку конкурентов. Мол, есть несколько разных трав, и только смешивание их в строго определенной пропорции способно привести к нужному результату. На самом деле я использую только одну траву, чрезвычайно редко произрастающую в естественных условиях. Возможно, когда-то ее было много, но она очень капризна в вегетации. Я сумел подобрать для нее нужные условия, и теперь выращиваю эту травку вместе с другими.
— Вы так откровенны.
— А какой смысл держаться за свою тайну, когда ей заинтересовалась самая могучая сила государства? Если я попытаюсь хранить секрет, сделаю только хуже себе и своей семье, а вы его все равно узнаете.
— Вы умны. Но я держу слово. Если ваша травка поможет нам в задуманном нами грандиозном предприятии, вы получите все, что пожелаете.
— Мои запросы достаточно скромны и касаются только моего дела.
— Я так и думал, поэтому пообещал исполнить любое ваше желание. Раз мы пришли к согласию, давайте поговорим о конкретных деталях. У вас много семян вашей травы?
— Хватит, чтобы засеять ими большое поле. Ведь мне ее и надо много, потому что для изготовления моего зелья используются только ее семена. Стебель и лист дают ничтожно малый эффект.