Обмани лжеца - Серова Марина Сергеевна

Марина Серова Обмани лжеца

ГЛАВА 1

Я с наслаждением принимала жемчужную ванну в SPA-салоне, пока не услышала за ширмой звонок своего мобильника. Судя по мелодии, звонил мой дед, который не имел привычки беспокоить меня по пустякам. Он был настойчив, набирал меня вновь и вновь.

— Вы не могли бы принести мне сумочку? — попросила я медсестру. — Боюсь, что это очень серьезно.

— Хорошо, — ответила девушка в белом халатике. — Вот, пожалуйста.

— Алло! — сказала я в трубку. И в самом деле на связи был дед.

— Полетт, тут такое дело… — Ариша замялся. — К нам пожаловал один симпатичный, но не очень трезвый молодой человек. Он чем-то сильно расстроен и хочет непременно поговорить с тобой. По-моему, у него какая-то драма в личной жизни.

— А я тут при чем?

— Трудно сказать, но Евгений заявил, что ему срочно нужна твоя помощь, иначе он сотворит что-нибудь непоправимое. Ты знаешь, Полетт, я ему верю. Он в таком состоянии… Явно парень на все способен. — Голос прародителя был полон драматизма.

— Ладно, постараюсь поскорее приехать домой. Займи его чем-нибудь.

— Я проводил его в кантри-залу, сказал, что пойду заварю чай, а сам стал звонить тебе. Прости, если не вовремя, — запоздало извинился Ариша.

— Пустяки. Правильно сделал, что позвонил. Значит, его зовут Евгением? — переспросила я.

— Да, — подтвердил Ариша. — Еще он обмолвился, что вы знакомы очень давно, еще с институтских времен.

— Значит, это Крючков, — догадалась я. — Ладно, передай ему, что скоро приеду.

— Хорошо, — сказал дедуля и отключился.

Заинтригованная Женькиным визитом, я прервала сеанс релаксации и поехала домой.

На меня вдруг нахлынула волна воспоминаний. Мы действительно знакомы с Крючковым со студенческих лет. Когда я поступила в юридический институт, он уже перешел на третий курс и успел стать очень известной личностью. Диджей Крюк — это имя было на слуху почти у каждого студента, за исключением небольшой кучки «ботаников», которые предпочитали посещать библиотеки, а не дискотеки. Я могла бы влюбиться в него с первого взгляда, если бы сначала увидела Женьку, а потом услышала о нем. Увы, случилось наоборот. Славе всегда сопутствуют сплетни. Чего только не болтали о диджее Крюке! Одни говорили, что он переспал едва ли не с половиной студенток нашего института, другие шушукались, мол, Женька внезапно сменил ориентацию. Черный пиар сделал свое дело, и мое сердце до поры до времени осталось равнодушным к красавчику и балагуру.

Когда я училась на третьем курсе, а Крючков соответственно на пятом, у нас появилась возможность познакомиться поближе — на областном музыкальном конкурсе «Студенческая весна», куда я попала как единственная в Горовске студентка-саксофонистка, а Крюк — как самый лучший в нашем городе диджей. Впрочем, нас, «юристов», было трое: еще альтист Лопахин, который уже в поезде не давал мне прохода, не упуская случая остаться со мной наедине и пустить в ход свои шаловливые ручки. Я всячески старалась пресечь его поползновения, причем у меня, конечно, получалось, но с большими эмоциональными затратами. Все это, естественно, никак не способствовало творческому настрою, который должен царить на музыкальном конкурсе.

Женька упорно не замечал того, что происходит между нами, пока события не приобрели слишком серьезный характер. Лопахин (уже не помню, как его звали) так меня достал, что я едва не сломала альт об его кудрявую голову. Причем чуть ли не перед выходом парня на сцену. Вот тут уж Крючков не выдержал, встал между нами и попросил оставить выяснение отношений до окончания конкурса. Я встретилась с Женькой взглядом и поняла, что только теперь впервые посмотрела на него своими собственными глазами, а раньше видела только скандальный образ, созданный черным студенческим пиаром и, естественно, не вызывавший у меня положительных эмоций.

Лопахин играл фальшиво, подтверждая своим выступлением высказывание известного юмориста о том, что живой концерт — это когда исполнители портят музыку, которой все наслаждаются, слушая ее в записи. Разумеется, он с треском провалился. А ведь мнил себя горовским Башметом! Я тоже не заняла призового места, на конкурсе было много очень сильных саксофонистов из других городов. Зато диджей Крюк занял в своей номинации второе место (первое получил сын проректора университета, абсолютная бездарность, на мой взгляд). Когда призеры выходили на сцену за своими дипломами, они говорили в микрофон о том, что чувствуют в сей торжественный момент. Евгений сказал, что своим успешным выступлением он обязан одной девушке, которая сейчас присутствует в зале. Я приняла его слова на свой счет, а Лопахин язвительно заметил, что у Крючкова есть девушка — бывшая одноклассница, которая учится в медицинском институте и стоит сейчас где-то на галерке.

Я была тогда молодая, наивная, поэтому поверила Лопахину на слово и запретила себе думать о Женьке. Это было нелегко, я страдала, но время играло на меня. Через несколько месяцев Крючков закончил институт, и мы с ним долго не виделись. Что касается Лопахина, то в стенах родного вуза он не проявлял ко мне никакого интереса. Вероятно, понял, что рассчитывать ему не на что.

Прошло несколько лет, прежде чем мы снова встретились с Евгением. Это произошло в здании Арбитражного суда. Я тогда работала юрисконсультом на кирпичном заводе «Красный Октябрь» и пришла в секретариат забрать постановление арбитража. Крючков был адвокатом и представлял интересы своего клиента, одного скандально известного бизнесмена. В перерыве судебного заседания Евгений вышел в коридор, вот там-то мы с ним и столкнулись. Времени, чтобы пообщаться, особо не было, поэтому мы обмолвились двумя-тремя дежурными фразами и разошлись по разным кабинетам. Крючков успел напоследок сунуть мне свою визитную карточку.

Визитка понадобилась мне только через пару лет. Я тогда уже уволилась с завода и стала частным детективом с очень узкой специализацией. Одной моей клиентке, Ксении Курниковой, срочно потребовалась помощь адвоката, и я, недолго думая, позвонила Крючкову. Тот блестяще справился со своей задачей, Ксюшу освободили прямо в зале суда. В тот же вечер Евгений пригласил меня в ресторан отметить данное радостное событие, но я была вынуждена отложить нашу встречу — у меня были более важные дела. Более или менее освободившись, я перезвонила Крючкову, а он оказался в командировке. Месяца два мы периодически созванивались, но так и не смогли выбрать время для того, чтобы посидеть в ресторане, вспомнить институтские годы да просто вкусно покушать, в конце концов. То он был занят, то я. Мы с ним были похожи на два блуждающих корабля, которым не суждена длительная стоянка в одном порту.

Теперь я спрашивала себя, действительно ли моя жуткая загруженность была виной тому, что мы так и не встретились. Соврать кому-то бывает легко и бывает сложно, но вполне реально, а вот себе — практически невозможно. Мне стало ясно, что с моей стороны были лишь пустые отговорки. Я ждала, что Женька проявит больше решительности…

Свела нас снова работа. Другой моей клиентке опять-таки срочно потребовался адвокат. Я, и в этот раз не раздумывая, к кому обратиться, сразу же позвонила Крючкову, объяснила ему ситуацию, и он отложил все свои дела, тут же переключившись на мою протеже. К тому времени у него уже было реноме одного из самых лучших адвокатов Горовска. Поэтому одно то обстоятельство, что интересы Дарьи Засухиной взялся представлять Евгений Крючков, сыграло решающую роль. Продажный нотариус, увидев его в своем кабинете, не посмел озвучить подложное завещание. В итоге Даша получила наследство покойного мужа, которого пыталась ее лишить корыстная свекровь.

После этого у нас с Женькой возникли идейные разногласия. Ему пришлось не по душе, что я незаконно поставила в кабинете нотариуса прослушивающее устройство и намеревалась наказать сего деятеля своими методами, идущими вразрез с законодательством. Одним словом, Крючков оказался слишком принципиальным. Он, как и подобает юристу, действовал всегда только в соответствии с буквой закона. Меня же жизнь научила тому, что закон не всегда на стороне тех, кто прав, а нередко бывает на стороне тех, кто богаче, у кого власть и связи…

Мне было четырнадцать лет, когда прямо у меня на глазах погибли мои родители. Я видела, как в машину, за рулем которой сидел папа, а рядом с ним — мама, на полной скорости врезался другой автомобиль. Я слышала их предсмертные крики, но ничем не могла им помочь, потому что окаменела, буквально срослась со стеной дома, около которой стояла. А пьяный водитель вывалился из своей иномарки, обошел, сильно качаясь, вокруг нее и остановился, разглядывая покореженный бампер. Я слышала, как он выругался матом, досадуя на то, что его новое авто теперь надо ремонтировать.