Невеста из коробки - Куликова Галина Михайловна

Галина КУЛИКОВА НЕВЕСТА ИЗ КОРОБКИ

Глава 1

— Ну, что там с дедом? — с порога спросил Константин Глубоков, стряхивая с зонта прилипшие капли.

Встречавшие его брат и сестра хмуро переглянулись.

— С дедушкой случился удар, — произнесла Верочка дрожащим голосом.

— Я знаю. Нужно чем-то помочь?

— Нет, мы тебя не из-за этого вызывали.

— Из-за чего же?

— Кажется, дед совершил нечто ужасное, — сообщил Борис, первым входя в комнату и падая на диван.

— Мы, конечно, не можем утверждать, но… — Верочка яростно накручивала на палец локон, пряча голубые глаза от старшего брата.

— Перестаньте меня готовить, — рассердился Константин. — Давайте по существу.

Он тоже был голубоглаз. Намокшая темная челка топорщилась, придавая ему взъерошенный вид.

— Наш химический гений что-то изобрел, — мрачно сказал Борис. — Какую-то гадость.

Борис уступал старшему брату ростом и в отличие от него обладал внешностью простачка, хотя был весьма неглуп и удачлив.

— В каком смысле гадость? — опешил Константин.

— В самом прямом.

Константин некоторое время медлил, разглядывая расстроенные физиономии родственников, потом осторожно поинтересовался:

— И где же эта гадость сейчас?

Борис двинул бровями и заявил:

— Дед отдал ее неизвестному.

— Вот как? — пробормотал Константин, не понимая, из-за чего, собственно, столько переживаний. — Я что-то не совсем…

Тогда Верочка набрала полные легкие воздуха и выпалила:

— Мы полагаем, дед придумал новый синтетический наркотик.

Константин рассмеялся:

— Наш ученый дед? Вы что? Да его монографии издаются на пяти языках! Как лауреат… — Он оборвал себя на полуслове и мрачно уставился на собеседников. — С чего это вы взяли?

— В последнее время дед вел себя странно, — едва не плача принялась рассказывать Верочка. — Сначала злился. Говорил, что ученый не должен быть бедным. Сутками пропадал в лаборатории. И вот в один прекрасный день он переменился. Стал постоянно посмеиваться, потирать руки. Когда мы его спрашивали, в чем дело, он бил себя в грудь и хохотал. Говорил: «Я — Крез, Я — граф Монте-Кристо, я — Билл Гейтс». Говорил, что мы все скоро заживем по-другому. Это началось уже после того, как приходил тот человек.

— Тот человек? — эхом откликнулся Константин.

— Он приходил несколько раз. Тайно. В последний раз я решила подслушать. — Верочка искусала нижнюю губу до красноты. — Я слышала, как в разговоре с ним дед называл свое творение «невидимкой». А тот человек… Он сказал, что сделать то, что сделал дедушка, — это все равно, что открыть нефтяное месторождение…

— Может быть, он изобрел лекарство от СПИДа? — высказал догадку Константин.

— Ну конечно! — Борис достал сигарету и принялся ее жевать. — Любое лекарство сто лет тестировать будут. На нем быстро не разбогатеешь.

— Я слышала, как он говорил тому человеку: «Честные граждане меня, конечно, не одобрят…» — пискнула Верочка.

— На чем сегодня можно быстро сделать большие деньги? — вопросил Борис и сам же ответил:

— На оружий и наркотиках. Ты же не маленький.

— Может быть, поспрашивать его коллег в лаборатории? — задумчиво пробормотал Константин.

— Даже не вздумай! — ахнула Верочка. — Так мы только опозорим фамилию.

— Но все это исключительно ваши домыслы, — немного подумав, заявил Константин.

— Если не считать чемоданчика с долларами, то да, — грустно подтвердила Верочка.

— Чемоданчика? Ничего себе тара! И много там денег? — мертвым голосом спросил Константин.

— Мы даже побоялись считать. Слишком много. Тысячи долларов. И они настоящие, Борис проверил несколько купюр. Мы не знаем, что делать с этими деньгами.

— Только этого нам не хватало!

— Если «невидимка» — действительно наркотик и дед передал кому-то технологию его изготовления или, допустим, пробную партию, мы оказываемся в ужасной ситуации, — подытожил Борис. — Когда этих деловичков накроют, рано или поздно выйдут на деда. Вся его заслуженная жизнь полетит коту под хвост! Бабушка этого не переживет.

— А что говорят врачи? Граф Монте-Кристо выкарабкается после удара? — с сумеречной физиономией спросил Константин. — Ведь чай не мальчик уже.

— Если это и случится, то не сей секунд.

— И что вы надумали? — Константин пытливо взглянул на брата и сестру по очереди. — Обратиться к органам?

— Да ты что?! — взвился Борис. — У меня бизнес, у тебя репутация. На всю жизнь засветимся! Нет-нет, тут придется действовать самим.

— Надо точно узнать, что такое «невидимка», — поддержала Бориса Верочка. — Как он выглядит, как действует, в чьи руки попал. А потом уже думать, что делать дальше. Может быть, придется даже выкрасть его!

— У вас есть какая-нибудь зацепка? — спросил Константин, потирая подбородок. — Имя покупателя, например?

— Имени нет, — сокрушенно покачала головой Верочка. — Но зато я услышала номер телефона, который тот тип дал деду. Он сказал, это контактный телефон. Я его сразу запомнила, потому что в нем полно пятерок.

— Телефон, разумеется, принадлежит какой-нибудь старушке, — пробормотал Константин.

— Боюсь, ты недалек от истины, — кивнула Верочка. — Незнакомец сказал, надо передать для него информацию женщине, которая ответит на звонок.

— Пока что мы выяснили только адрес той квартиры, где установлен телефон, — сообщил Борис. — Там прописана всего одна дама. Некая Людмила Николаевна Лютикова.

— Что ж, — сказал Константин, хлопнув себя ладонями по коленям. — Действовать нужно быстро, пока дело не приобрело опасный размах. И раз уж у нас нет ничего более конкретного, займемся Людмилой Николаевной Лютиковой.

Глава 2

Мила Лютикова неторопливо вошла в подъезд представительного офисного здания и важно кивнула охраннику. Путь ее лежал на второй этаж, в редакцию журнала «Возраст женщины», конкретно — в кабинет главного редактора Алика Цимжанова. «Возраст женщины» был толстым иллюстрированным изданием, большую и лучшую половину которого составляла реклама духов, пудры и колготок. Мила писала для журнала маленькие рассказы, взятые, как нагло сообщалось читателям, прямо из жизни. На самом деле они были высосаны из пальца, и именно поэтому шли хорошо, как крупные семечки на базаре.

Мила относилась к своему творчеству весьма цинично и держалась за сотрудничество двумя руками только ради небольшого, но постоянного заработка. Алик Цимжанов был ее другом детства. Мила полагала, что он давно и безнадежно в нее влюблен. Пожалуй, это объясняло тот факт, что за три года сотрудничества ни один из ее опусов не завернули. Кроме того, никто не решался эти опусы править, поэтому в руки домохозяек попадала авторская отсебятина в чистом виде.

— Добрый день! — бодро поздоровалась она с секретаршей главного, Любочкой Крупенниковой, распахивая дверь в приемную.

Любочка была бы очень хорошенькой, не носи она на людях злое лицо с художественно выщипанными бровями. Брови неподвижно стояли над вредными глазами двумя коромыслами. Любочка терпеть не могла Милу Лютикову и всегда старалась ей напакостить, насколько позволяли, разумеется, ее секретарские полномочия.

— Главный у себя? — спросила Мила, замедляя шаг, но не останавливаясь.

— У себя, но безумно занят, — подскочила Крупенникова.

— Говорите так всем, кто появится после меня! — бросила ей Мила. — И с таким же зверским выражением лица.

Она ударила в дверь костяшками пальцев и вошла, не дожидаясь ответа. Алик Цимжанов сидел за столом, сдвинув очки на затылок, и увлеченно грыз попку шариковой ручки, нависнув над бумагами. Ему, как и Миле, недавно исполнилось тридцать восемь, он мог гордиться хорошим ростом, приятным смуглым лицом и густыми черными волосами. Алик всегда старался производить впечатление человека открытого, конструктивного и добродушного. На самом же деле он был скрытен и коварен.

— Милочка! — вскинулся он, когда его подруга и по совместительству авторша вошла в кабинет. — Ты сегодня потрясающе выглядишь!

— Ловлю тебя на лести, — ответила та. — Вчера вечером у моего родственника был день рождения, я напилась пьяная и сегодня утром сестрица едва отскребла меня от постели.

— Ночевала не дома?

— Не дома, но без удовольствия.

— Кофе хочешь?

— Буду очень тебе признательна. А то моим языком сейчас можно зашкуривать деревяшки.

Алик связался с секретаршей и потребовал у нее кофе.

— Ну, давай свой опус, — сказал он и протянул руку, в которую Мила послушно вложила пластиковую палку.

— Может, сразу посмотришь? — спросила она.

— Нет, потом. Хотел с тобой поговорить… О личном.

Алик заметно смутился, залез двумя руками в волосы и пошевелил там пальцами. Очки шлепнулись на стол.

— Черт! — выругался он и, выйдя из-за стола, предложил: