РОССИЯ. МОСКВА. 5 МАРТА, СУББОТА
Когда взяли группу Дзевоньского, президенту доложили об этом в тот же день. Директор ФСБ лично приехал, чтобы проинформировать его о реальной угрозе, которую могла представлять авантюрная затея Дзевоньского с похищением журналиста Абрамова. Если бы глава государства отправился встречать освобожденного заложника, трагедия была бы неминуема. Террористы рассчитали всю операцию с учетом именно этого фактора. Ни один глава государства не упускал случая появиться рядом с освобожденным заложником, тем более если это был журналист. Так происходило во Франции, Италии, Румынии. Могло случиться и в Москве. Никто не стал бы серьезно осматривать бывшего заложника, проверяя его на наличие пластида. И тогда «живая бомба» могла бы сработать. Задуманный план был интересен еще и тем, что сам Абрамов не подозревал о том, как его раскручивают в средствах массовой информации и как собираются использовать.
— Мы знаем о существовании камикадзе, — доложил президенту директор ФСБ, — но тут, пожалуй, впервые из заложника хотели сделать невольного смертника, устраивая такую террористическую атаку. Теперь мы будем перестраивать нашу работу с учетом и этого фактора. Хотя всегда считали, что среди погибших террористов, которые действовали на территории нашей страны, могли быть люди, одурманенные наркотиками или находящиеся под сильным внушением, наркозом. Но нельзя исключать и таких вариантов.
Президенту было ясно, что его противники могут прибегнуть к любым ухищрениям. Собственно, они этого и не скрывали. Он посмотрел на лежащие перед ним документы. Тот факт, что среди арестованных оказалось несколько поляков, был ему особенно неприятен. Отношения с Польшей ухудшались с каждым годом. И дело было не только в антироссийской риторике польских политиков. Они также охотно разыграли антироссийскую карту во время событий на Украине.
Среди сообщений были и последние донесения о работе совместной комиссии генерала Машкова. Особо отмечалась значительная роль эксперта-аналитика, обычно работающего под кличкой Дронго.
Президент отложил эту бумагу, чтобы позже перечитать ее еще раз. И начал просматривать остальные. Самое сложное, с чем ему пришлось сразу столкнуться, это террористические акты, произошедшие в Москве, когда тут начали взрывать жилые дома. Тогда в многомиллионном городе мог поселиться страх. А он в свою очередь мог породить панику, волнение и как прямое следствие — всплеск ненависти ко всем инородцам. В огромном мегаполисе, где, по самым приблизительным оценкам, проживало полтора миллиона выходцев с Кавказа и еще около миллиона мусульман, такой неконтролируемый выброс ненависти был бы очень опасен. Он мог привести к погромам в самой столице. Но, к счастью, этого удалось избежать.
Президент подумал, что все эти годы он изо всех сил пытался сдержать рост ксенофобских настроений, вызванных войной на юге страны. После каждого крупного террористического акта можно было ожидать вспышки насилия, которая привела бы к абсолютно непредсказуемым последствиям.
За эти годы удалось стабилизировать обстановку на юге, наладить нормальную жизнь во многих регионах. Но теперь его противники собирались снова нарушить эту стабильность. Он хорошо представлял группу людей, которые его ненавидели. Слишком очевидными были их намерения и возможности. У него об этом имелась вся возможная информация. Неслыханно, невероятно разбогатев во времена грабительского капитализма в начале и в середине девяностых годов, они считали, что так и должно продолжаться. Их семьи проживали в других странах, дети учились за рубежом, даже не думая возвращаться на родину. Они скупали на Западе виллы, дворцы, замки, яхты, самолеты, не вкладывая денег в родную страну. Масштаб вывезенных ими средств потрясал воображение. Свою страну и собственный народ они откровенно презирали. Президент все это знал. Но с другой стороны, он был связан именно с этими людьми — они в немалой степени способствовали его восхождению, помогая ему в трудные минуты. К тому же многие из них были составной частью той политической системы, которую выстраивал прежний президент.
Об этом следовало помнить. Иначе пришлось бы дожимать еще нескольких олигархов, среди которых были даже близкие друзья и родственники прежнего главы государства. Новый президент не хотел рвать все свои прежние связи столь кардинальным образом. Когда в Москве произошел энергетический сбой, вызванный пожаром на небольшой электростанции, стало отчетливо ясно, что вся система энергоснабжения, выстроенная при прежней власти, требует перестройки. Руководил энергетической отраслью человек, имя которого олицетворяло грабеж населения в девяностых. Мумбайс был умным, грамотным, умелым организатором. Когда-то в Питере он начинал с продажи цветов, а затем вырос до самых крупных должностей в стране, занимая посты вице-премьера и руководителя администрации президента. Во многом именно благодаря его выдающимся организаторским способностям были выиграны выборы прежнего президента в девяносто шестом году. Помог он и новому президенту, когда тот потерял работу в Санкт-Петербурге. Вместе с тем президент знал, что Мумбайс был категорически против его назначения руководителем правительства. Мумбайс привык видеть в нем исполнительного помощника Кобчака и не верил, что он сумеет удержать огромную страну от распада. Просто не видел в нем такого лидера.
Привыкший решать глобальные проблемы, Мумбайс менее всего понимал проблемы обычных рядовых людей. Цинизм в сочетании с выдающимся талантом менеджера и абсолютным пренебрежением к людям сделали из него холодного администратора и совершенно беспринципного политика. Он мог спокойно оправдывать своего друга, получившего невероятный гонорар за издание брошюры. Мог реформировать энергетическую отрасль самой большой страны в мире, не думая об интересах обычных людей, живущих на пенсии и пособия. Эта была ошибка, характерная для его единомышленников, которые мыслили категориями миллионов людей и миллиардов долларов.
Беспримерная авария, произошедшая в Москве, заставила по-новому взглянуть на работу Мумбайса и его группы. Первая же проверка выявила удивительные подробности. Имея оборудование сорокалетней давности, руководство энергетической отрасли умудрялось получать прибыль в размере почти двух миллиардов долларов в год, при этом не вкладывая денег в модернизацию собственного производства и объясняя это отсутствием необходимых средств. А московская энергетическая компания, непосредственно отвечавшая за работу в столице, умудрилась раздать бонусы и премиальные проценты более чем на миллиард рублей.
Когда президенту доложили об этом, он пришел в ярость. Однако президент хорошо представлял себе все последствия отставки Мумбайса и его подчиненных. Мумбайс олицетворял на Западе либеральное направление, неформально возглавляя это крыло. После осуждения Кочуровского его отставка вызвала бы там однозначное осуждение. Но более молчать было тоже невозможно. Пришлось наказать руководителей, предельно жестко обозначив свою позицию.
Президент отчетливо понимал, что обязан сломать государственную машину, созданную под царя, каким был прежний глава государства, и создать новую. Понимал, как осторожно нужно действовать, как невозможно применять только силовые методы. Ему было тяжело. Он не обладал качествами выдающегося вождя, харизматичного лидера или трибуна. Это был исполнительный и дисциплинированный чиновник, изо всех сил пытающийся соответствовать своей высокой должности. Но именно поэтому он обладал способностью к самоанализу и росту. Именно поэтому так упрямо демонтировал прежнюю систему, выстраивая новую страну и новые отношения. В отличие от Мумбайса и других олигархов, он любил эту страну и понимал ее народ. Его приход был ожидаем. Страна и народ устали от перемен. Они хотели стабильности, порядка, справедливости. И новый президент олицетворял в глазах людей гарантию этих чаяний.
Но система сопротивлялась его попыткам все изменить…
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. ЧИКАГО, 5 МАРТА. СУББОТА
Олеся замерла, оглядываясь по сторонам. Нужно было принять какое-то решение. Денег при себе у нее было мало, уехать она никуда не могла. Но с другой стороны, стоять у ратуши и плакать тоже глупо. Убийца может вычислить, в какую именно аптеку она пошла. Подумав об этом, Олеся выбросила пакет с лекарствами и, повернувшись, побежала в другую сторону от дома. Увидела остановившийся автобус, направляющийся в сторону Аквариума Шедда, вскочила в салон и пристроилась на заднем сиденье. Но успокоилась, лишь когда автобус отъехал. Ей казалось, что убийца находится уже рядом.
Она вышла на остановке у музея Естественной истории. Можно купить билет и войти в музей, но у нее не так много денег, лучше их поберечь. Она пошла дальше по тротуару, вспоминая, что сегодня даже не завтракала. Но есть совсем не хотелось. Она взглянула на свой телефон. Почему они не звонят? Почему не звонит пан Тадеуш? Он сказал, что перезвонит через три часа. Как еще долго ждать! Может, поехать в полицию? Нет, это не выход. Придется объяснять, почему она ушла из дома и каким образом узнала, что в их квартире убийца. А может, полиция уже арестовала этого киллера, и она напрасно переживает, не находя себе места? Нет, возвращаться нельзя в любом случае. Нужно переждать, пока ей позвонят. И куда ей идти? Может, в кино? Но билеты такие дорогие! Лучше все-таки зайти в музей и переждать там. В музее ее не станут искать.