И молодой человек убежал.
Хозяин проводил его задумчивым взглядом...
"Эти остолопы как всегда проворонили, - подумал он. - Если бы не наш отдел, этот длинноволосый таких дел натворил бы - всей Конторой потом бы не расхлебали. Он прав - круто... Я ведь хотел о том, как буду его допрашивать, подумать, а подумал об этой белой обезьяне, только не думать, черт... о ней... какие у нее глаза, интересно, а?.."
Молодой человек спешил домой. До полуночи еще оставался вагон времени, но ему не терпелось, и он хотел покамест породить по волнам поискать другие свободные станции, услышать наконец-то безо всяких помех все голоса и все мелодии, которые раньше слушать не мог, потому что не разрешали, а теперь - будет слушать, потому что - плевал он теперь на них на всех с...
- Позвольте-ка!.. - чьи-то крепкие руки подхватили его под локотки. Вот сюда, пройдемте-ка... - и ювелирно подогнанная серенькая машина распахнула заднюю левую дверцу, и крепкие руки специалистов СВОЕГО дела впихнули в салон человека, а портфель его профессионально бережно положил себе на коленки другой человек, в другой машине, и погладил его любовно. Только что _э_т_о_т_ человек, в квартирке на четвертом этаже одной из сотен тысяч похожих как единоутробные сестры-близнецы убогих пятиэтажек улыбался, разговаривая с человеком, которого запихнули в первую машину... Они всегда будут, во все времена при всех режимах - те, кого запихивают, и те, кто на коленки себе положит портфель...
...страшная мысль пронзила сверкающей молнией клубящийся страхом хаос, взбурливший в его мозгу.
"О Боже, моей схемой теперь воспользуются они, перехватчики и глушители неугодных голосов, а _э_т_и_ такого наворотят с ее помощью... Куда мне до них с моей белой обезьянкой...".