Пиренн поднял взор и моргнул.
– Прекратите это! – сказал он ворчливо.
– Э?
– Эту вашу бесконечную игру с монетой! Прекратите.
– Ах вот оно что, – Хардин сунул металлический диск в карман. – Скажете мне, когда будете готовы, а? Я обещал вернуться на заседание Городского Совета до начала голосования по проекту нового акведука.
Пиренн вздохнул и оторвался от стола.
– Я слушаю. Только, надеюсь, вы не собираетесь мучить меня городскими делами. Займитесь этим сами, ладно? Все мое время отнимает Энциклопедия.
– Слышали новости? – флегматично поинтересовался Хардин.
– Какие новости?
– Те, что два часа назад были получены ультраволновым приемником Терминуса. Губернатор Анакреонской Префектуры принял титул короля.
– Хорошо, ну и что из того?
– Это означает, – ответил Хардин, что мы отрезаны от внутренних областей Империи. Мы ожидали этого, но все равно – неприятно. Анакреон лежит поперек нашего последнего торгового пути на Сантанни и к самим Трантору и Уэге. Откуда будет поступать наш металл? За последние шесть месяцев мы не смогли получить ни одного груза стали или алюминия, а теперь вообще не будем в состоянии получить что-либо иначе как по милости Короля Анакреонского.
Пиренн недовольно защелкал языком.
– Тогда получайте их через него.
– А сможем ли? Послушайте, Пиренн, в соответствии с хартией, учреждающей настоящее Установление, все административные полномочия предоставляются Коллегии Попечителей Энциклопедического Комитета. Я, как Мэр города Терминуса, имею власти ровно настолько, чтобы высморкаться и, может быть, чихнуть, если вы утвердите приказ, позволяющий мне сделать это. Так что это касается вас и вашей Коллегии. Я прошу вас от имени города, процветание которого зависит от бесперебойной торговли с Галактикой, созвать чрезвычайное заседание…
– Оставьте! Это не речь перед избирателями. Вот что, Хардин. Коллегия Попечителей не препятствовала образованию муниципального правительства Терминуса. Мы понимаем, что с увеличением населения со времен организации Установления пятьдесят лет назад и возрастанием числа людей, занятых делами, не относящимися к Энциклопедии, такое правительство стало необходимостью. Но это не означает, что первой и единственной задачей Установления более не является публикация итоговой Энциклопедии всего человеческого знания. Мы являемся государственным научным институтом, Хардин. Мы не можем – не должны – и не будем вмешиваться в местную политику.
– Местную политику! Клянусь левой ногой Императора, Пиренн, ведь это вопрос жизни и смерти. Эта планета, Терминус, сама по себе не сможет поддержать механизированную цивилизацию. Она не содержит металлов. Вы это знаете. В камнях на поверхности нет и следа железа, меди, алюминия да и по части всего остального мы не богаты. Как вы думаете, что произойдет с Энциклопедией, если этот самозваный Король Анакреона прижмет нас?
– Нас? Вы забыли, что мы находимся под прямым управлением самого Императора? Мы не есть часть префектуры Анакреона или любой другой префектуры. Хорошо запомните это! Мы – часть личных владений Императора, и нас ничто не касается. Империя в состоянии защитить свою собственность.
– Тогда почему она позволила губернатору Анакреона забыть обо всех приличиях? Да разве только Анакреона? По крайней мере двадцать внешних префектур Галактики, – в сущности, вся Периферия, – стали заправлять делами по-своему. Я говорю вам, что я совершенно не уверен в Империи и ее способности защитить нас.
– Чушь! Губернаторы, короли – какая разница? Империя всегда выбиралась из любых политических дрязг, когда разные люди тянули ее то туда, то сюда. И губернаторы восставали, и, кстати, Императоров свергали, а то и убивали. Какое это отношение имеет к самой Империи? Забудьте, Хардин. Это не наше дело. Мы, в первую очередь, ученые, и в последнюю – тоже. Наша задача – Энциклопедия. Да, я чуть не забыл. Хардин!
– Да?
– Сделайте что-нибудь с этой вашей газетой! – голос Пиренна звучал рассерженно.
– "Городские ведомости" Терминуса? Она не моя, она в частном владении. И что же она пишет?
– Уже неделю она советует, чтобы пятидесятая годовщина основания Установления стала поводом для народных гуляний и совершенно неподходящих празднеств.
– А почему бы и нет? Через три месяца компьютерные часы откроют Свод. Я бы назвал это первое открытие серьезным поводом, а вы?
– Но не для глупых зрелищ, Хардин. Свод и его открытие касаются только Коллегии Попечителей. Все важное будет сообщено народу. Это все; так и разъясните своим "Ведомостям".
– Сожалею, Пиренн, но Городская Хартия гарантирует некую незначительную вещь, известную как свобода печати.
– Может быть. А Коллегия Попечителей – нет. Я являюсь представителем Императора на Терминусе, Хардин, и в этом смысле обладаю полной властью.
Хардин выглядел как человек, мысленно считающий до десяти. Он мрачно сказал:
– В таком случае, в связи с вашим положением императорского представителя я имею сообщить вам заключительную новость.
– Об Анакреоне?
Пиренн поджал губы. Он почувствовал беспокойство.
– Да. Через две недели к нам с Анакреона прибудет специальный посланник.
– Посланник? Сюда? С Анакреона? – Пиренн не сразу переварил все это. – А зачем?
Хардин встал и задвинул свое кресло под стол.
– Попытайтесь угадать с одного раза.
И, не прощаясь, вышел.
2.
Ансельм-от-Родрик – "от" само по себе обозначало благородную кровь – субпрефект Плуемы и Чрезвычайный Посланник Его высочества Анакреонского – плюс полдюжины других титулов – был встречен Сальвором Хардином в космопорту согласно всему внушительному ритуалу для событий государственного значения.
С натянутой улыбкой и низким поклоном субпрефект вытащил свой бластер из кобуры и протянул его Хардину рукоятью вперед. Хардин вернул приветствие с помощью бластера, специально одолженного по такому случаю. Дружба и добрая воля были, таким образом, установлены, и если Хардин и заметил выпуклость на плече высокородного Родрика, то благоразумно ничего не сказал.
Принявший их вслед за тем мобиль, окруженный со всех сторон приличествующим случаю облаком младших чиновников, медленно и торжественно проследовал на Энциклопедическую Площадь, по пути приветствуемый толпой, чей энтузиазм соответствовал рангу события.
Субпрефект Ансельм принимал приветствия с вежливым безразличием воина и дворянина.
– Этот город и есть весь ваш мир? – спросил он у Хардина.
Хардин повысил голос, чтобы быть услышанным в общем гаме.
– Мы молодой мир, ваша эминенция. За нашу короткую историю лишь несколько особ из высшего общества посетили нашу бедную планету. Отсюда наш энтузиазм.
Без сомнения, особа из "высшего общества" не признала в услышанном скрытой иронии и задумчиво произнесла:
– Основан пятьдесят лет назад! Хм-м! Да у вас здесь полно неиспользуемой земли, мэр. Вы никогда не думали поделить ее на поместья?
– В этом пока нет необходимости. Мы предельно централизованы; такими мы и должны быть из-за Энциклопедии. Возможно, в будущем, когда наше население вырастет…
– Странный мир! У вас нет крестьянства?
Хардин подумал, что не нужно обладать особой проницательностью, чтобы заметить, как его эминенция решил заняться весьма неуклюжим вынюхиванием. Он непринужденно ответил:
– Нет – равно как и дворянства.
Брови высокородного Родрика поползли кверху.
– А ваш лидер – человек, с которым я должен встретиться?
– Вы имеете в виду доктора Пиренна? О да! Он Председатель Коллегии Попечителей и личный представитель Императора.
– Доктор? Без прочих титулов? Ученый? И он имеет ранг выше, чем гражданские власти?
– Ну а как же, – дружелюбно ответил Хардин. – Мы все здесь ученые. В конце концов, мы являемся не столько миром, сколько научным установлением – под прямым руководством Императора.
Неявный нажим на последние слова, казалось, смутил субпрефекта. Весь остаток неторопливого пути к Площади Энциклопедии он оставался погруженным в задумчивое молчание.
Все, происходившее днем и вечером, надоело Хардину; но он по крайней мере был удовлетворен, осознав, что Пиренн и высокородный Родрик, встретившие друг друга громкими взаимными заверениями в почете и уважении, тут же прониклись взаимной ненавистью.
Высокородный Родрик с тусклым взором внимал лекции Пиренна во время "ознакомительного визита" в Энциклопедический Дворец. С вежливой и отсутствующей улыбкой он слушал ученую скороговорку, пока они проходили по обширным складам справочных микрофильмов и многочисленным проекционным помещениям.
Лишь миновав, один за другим, отделы редактирования, отделы издания и отделы микрофильмирования, он сделал первое обобщающее высказывание.
– Все это очень интересно, – сказал он, – но это кажется странным занятием для взрослых людей. Какая от него польза?