Тот, в кипе, бросил что-то резкое, отрывистое, Марина испугалась еще больше и ответила упавшим голосом, что рассталась с Ларисой вчера вечером, сразу после ужина. Кажется, Лариса собиралась прогуляться по берегу.
– Ночью она не приходила? – сухо спросил джинсовый костюм.
– Нет, никто меня не будил. Алла, да скажите же, наконец, что с ней! – взмолилась Марина.
Алла всхлипнула и закрыла лицо полотенцем.
– Ее убили ночью на берегу, – сказал полицейский, – утром рабочие пошли на стройплощадку и нашли труп.
Марина удивилась, что известие не шарахнуло ее как молотом по голове. Не то она в глубине души ожидала чего-то подобного от визита полицейских, не то голова после снотворного ничего плохого уже больше не воспринимала. И тут же вспомнилось ее ночное пробуждение. Не зря так сильно колотилось сердце, а она-то думала, что это от духоты или кошмар приснился. И еще злилась на Ларису и завидовала, что у той случилось легкое приключение под конец отпуска. Ничего себе приключение, развлеклась напоследок!
– Но что, что она делала там ночью? – пролепетала Марина.
– Это было не ночью, – нехотя сообщил полицейский, – врач говорит, что смерть могла наступить от восьми до десяти часов вечера…
– У вас же спокойная страна! – с ненавистью сказала Марина и посмотрела в глаза старшему полицейскому, что был в кипе. – У вас уровень преступности – ниже плинтуса, у вас можно сумку оставить на скамейке и уйти на полдня, и она там лежать будет!
Кажется, он понял, потому что отвел глаза. Потом они собрали вещи Ларисы и ушли.
– Собирайтесь, Марина. – Алла нарушила затянувшееся молчание. – Самолет ждать не будет.
– Неужели мы улетим? – вскинулась Марина. – А как же… она?
– Этим займутся соответствующие органы, – вздохнула Алла, – у нас же билеты, и номера надо освободить…
Марина смогла опомниться только в самолете, до этого она действовала как в тумане. Слава богу, Ольга Васильевна взяла ее под свою опеку, помогла собрать чемодан и проследила, чтобы Марина ничего не оставила в номере.
«Вот так отдохнули… – думала Марина. – Наверное, если бы я пошла с ней, то ничего бы не случилось, на двоих не стали бы нападать. Или убили бы и меня тоже…»
Она поежилась, хотя в салоне самолета было тепло, и ощутила вдруг острую жалость. Какая ужасная смерть! А Лариса была такая славная, им было так легко вместе, как будто сто лет знакомы. И что значат теперь перед лицом такого несчастья все Маринины неприятности?!
Она вспомнила их с Ларисой последний разговор, когда они сидели в кафе на берегу моря и ветер приносил с пляжа желтые песчинки. И еще кольцо, Лариса же отдала ей кольцо…
Кольцо никуда не делось, оно сидело на безымянном пальце левой руки, как будто всегда там было. Не давило и не натирало, Марина его просто не чувствовала. Сейчас она сняла кольцо и рассмотрела его поближе. Ей показалось, что кольцо не такое темное, каким нашли они его вчера в крошечной лавчонке на блошином рынке. Теперь было видно, что кольцо не серебряное. Но и не золотое, золото не темнеет и не окисляется. Скорей всего, какой-то сплав. Рисунок на кольце напоминал струящийся поток воды. Казалось, что вода течет с силой, это может быть горная речка или ручей после грозы.
«Пристегните ремни»! – зажглась надпись.
Марина надела кольцо и закрыла глаза. Самолет заходил на посадку. Внизу сверкал огнями Петербург.
Царь Ирод удалился в свою опочивальню, но никак не мог успокоиться. Криул, его доверенный слуга, привел было к Ироду новую наложницу, юную аравитянку, но тетрарх бросил на смуглую деву равнодушный взгляд и отослал ее к солдатам караула.
Он попытался заснуть, но сон все не шел.
Тогда он поднялся с ложа, хлопнул в ладоши.
Криул безмолвно возник на пороге.
– Принеси мне уличный хитон, темный плащ и позови Фануила! – приказал тетрарх.
Прислужник молча кивнул и удалился, всем своим видом выражая сомнение: он на дух не выносил Фануила.
Прошло совсем немного времени, и Криул вернулся с одеждой, помог тетрарху облачиться в нее.
Ирод вышел из своих покоев.
Тут же от стены отделилась темная фигура, и он едва узнал в ней Фануила.
Так же как тетрарх, старик облачился в темный плащ, край которого накинул на голову. К поясу его был прикреплен тяжелый тесак в простых кожаных ножнах.
– Я хочу, чтобы ты отвел меня к тому человеку, о котором говорил на пиру! – сказал Ирод как можно спокойнее, как будто его сердце не колотилось в груди, как птица в клетке.
Фануил кивнул, как будто ничуть не сомневался в намерениях тетрарха. Однако, увидев за спиной Ирода телохранителя, старик вполголоса проговорил:
– Мы должны пойти туда вдвоем. Только ты, государь, и я. Никакой охраны.
– Вокруг много врагов, – возразил Ирод.
– Я буду твоей защитой. – Фануил коснулся тесака. – А еще лучшей защитой будет ночь.
– Ты стар, – в голосе Ирода звучало недоверие.
– Стар – не значит немощен! – ответил Фануил. – Мне приходилось сражаться с сильными противниками. Мне довелось даже выступать гладиатором в Риме…
– Вот как!.. – Тетрарх с интересом взглянул на старика. – Ты полон сюрпризов, старик! Что ж, так и быть, я доверю тебе свою жизнь! – Он махнул рукой телохранителю, и перс, всем своим видом выразив недоверие к Фануилу, удалился.
– Пойдем! – Старик запахнул плащ, зажег факел и нырнул в темный проем.
Ирод последовал за ним.
Сперва они прошли благоухающим дворцовым садом, знакомыми дорожками, по которым не так давно тетрарх прогуливался с Иродиадой.
В небе сияла полная луна, и сад был залит ее призрачным светом, так что факел в руке Фануила казался излишним. Воздух был напоен ароматом цветов, журчанием фонтанов и птичьим пением.
Старик пересек сад и подошел к маленькой, незаметной калитке, скрытой за густыми зарослями гибискуса. Он толкнул дубовую дверь и шагнул вперед.
– Как просто, оказывается, попасть ко мне во дворец! – недовольно проворчал тетрарх.
Словно в ответ на его слова, из темноты возник рослый темнокожий воин в короткой тунике и круглом медном шлеме, с луком за спиной и копьем в руках.
– Кто идет? – спросил он хрипло.
– Свои! Пароль – Тиберий! – негромко ответил Фануил.
Воин почтительно вытянулся, приветствуя тетрарха, отступил в сторону.
– Теперь хорошенько смотри под ноги, государь! – бросил старик через плечо.
Действительно, сразу от стены дворцового сада тропинка побежала круто вниз, под гору. На ней то и дело попадались корни сикомор и большие камни, так что Ирод пару раз едва не упал. Фануил двигался по тропинке очень ловко, опираясь на крепкий кедровый посох.
Они спускались недолгое время, затем Фануил остановился, вглядываясь в темноту, словно что-то искал. Он даже повел носом, принюхиваясь, как охотничья собака.
Наконец, узнав какую-то примету, раздвинул колючие кусты и пошел в сторону от тропинки.
Тетрарх старался не отставать, однако с каждой минутой все больше жалел, что послушался старика.
Пройдя густой кустарник, спутники вышли на пологий глинистый склон, ярко залитый лунным светом. Слева от их пути виднелась нищая глинобитная хижина, на пороге ее спала тощая собака. Почуяв путников, собака подняла голову и залаяла. Издалека, из-за приземистых холмов, ей ответило резкое тявканье шакала.
Фануил миновал хижину. Теперь он шел вверх по холму, направляясь к купе темных деревьев.
– Куда мы идем, старик? – окликнул Ирод своего провожатого. – Мы не заблудимся? Я не знаю этих мест!
– Не бойся, царь! – ответил Фануил без прежнего почтения, и в темноте насмешливо блеснули белки его глаз. – Не бойся, мы найдем дорогу! Мне случалось здесь бывать, и не раз!..
Ирод все больше жалел, что ввязался в эту авантюру.
Они поднялись на холм. Отсюда были хорошо видны близкие предгорья. Вдалеке, между двумя холмами, горел пастушеский костер. Но Фануил направился не к этому костру, а к одинокой скале, расположенной на полпути к лесу.
Они шли по каменной осыпи, и теперь Ирод старался не отставать, чтобы факел Фануила освещал дорогу у него под ногами.
Приближаясь к скале, старик замедлил шаги. Он повернулся к тетрарху и проговорил со странным волнением в голосе:
– Мы почти пришли, государь. Сейчас ты увидишь его. Но имей в виду – этот человек не из числа твоих подданных…
– Он римлянин? – уточнил Ирод.
– Нет. – Старик криво усмехнулся. – Он также и не из числа подданных императора Тиберия…