«И напрасно! – припечатала тогда мама. – Годы идут, молодость не вечна. И ты это прекрасно знаешь! Женщины нашей семьи, к сожалению, рано стареют. В этом нет ничего ужасного, просто нужно заранее подготовиться и держать руку на пульсе. Или, как говорят, не пускать процесс на самотек».
«Но как я могу узнать человека после нескольких встреч? – вяло отбивалась Марина. – Не могу же я вцепиться в него как клещ и выспрашивать, не было ли у него в родне алкоголиков и сумасшедших, это неприлично…»
«Тебе вовсе не нужно его выспрашивать, – мама строго хмурила брови, чтобы придать словам особенный вес, – ты просто должна внимательно его слушать. Изредка задавать наводящие вопросы. И наблюдать, неусыпно наблюдать. Иногда бывает очень полезно посмотреть, как человек ест – жадно, торопливо, чавкая и рассыпая еду, или же ковыряется в тарелке, брезгливо морщась, как будто выискивая там зажаренного таракана…»
«И то и другое отвратительно!» – скривилась Марина.
«Неплохо характеризует человека его смех, – невозмутимо продолжала мама. – Бывает, мужчина ну всем хорош, а как засмеется – будто шакал залаял. Или вместо улыбки скалится, как дворняжка, у которой кость отбирают. В таком случае нужно очень хорошо подумать, прежде чем иметь с ним дело!»
Нет ничего удивительного, что Марине до смерти надоели такие разговоры. Тем более что по окончании беседы мама неизменно добавляла, что в Маринином положении особо выбирать не приходится и что, в конце концов, можно и поступиться некоторыми принципами и не обращать внимания на мелкие недостатки. Ну, подумаешь, неприятный у мужа смех. Так организуй семейную жизнь таким образом, чтобы ему было не до смеха, – вот и решение проблемы!
Главное, чтобы был приличный, солидный человек, твердо стоящий на ногах, способный обеспечить жену и позаботиться о своих будущих детях, вот уж это условие обязательно. А что касается внешности, то не зря испанцы придумали пословицу «Мужчина чуть красивее дьявола – уже красавец!».
Мама очень любила Испанию, ездила туда отдыхать и даже пошла на курсы интенсивного испанского, чтобы суметь объясниться с аборигенами в Андалусии и на Мальорке.
– О чем задумалась? – Лариса тронула подругу за руку. – Ты уже минут двадцать молчишь и по сторонам не смотришь…
– Устала что-то, – пожаловалась Марина, – давай пойдем к морю, там приятнее.
Лариса согласно кивнула головой, ни о чем не спрашивая, ей тоже надоели шум, жара и всепроникающая пыль блошиного рынка. Она провела платком по лицу, чтобы утереть пот, и мимоходом погляделась в пыльное зеркало в резной бронзовой раме, выставленное прямо на дороге. В зеркале отражались они двое, еще люди – ярко и легко одетые, в разных шляпах и с разным цветом кожи – крупные пышнотелые немки, смуглые, говорливые, бурно жестикулирующие итальянцы, японцы с маленькими непроницаемыми лицами, беспрерывно улыбающиеся американцы, русские – ошеломленные, уставшие от солнца и всего этого вавилонского столпотворения.
И вдруг…
В зеркале отразилась странная фигура, закутанная в белые восточные одежды. «Арафатка» в мелкую клеточку надвинута низко на лоб, виден только хищный нос, узкие, плотно сжатые губы и горящий глаз. Второй глаз закрыт черной повязкой.
Незнакомец в зеркале приближался, и Лариса повернулась, чтобы увидеть его воочию. Вблизи он был еще страшнее.
– Господи! – тихонько ахнула Марина и отступила назад. – Прямо как из сказок «Тысячи и одной ночи»!
Лариса тоже хотела отступить, но за ней было зеркало, а страшный незнакомец подошел к ней вплотную и схватил за плечо.
– Харкам Кумрат! – прокричал он, сверля ее лицо своим единственным горящим глазом. И не прокричал, а прокаркал, и плечо заболело, как будто не пальцы его сжимали, а когти хищной птицы.
– Отстань! – Лариса вырвала свою руку и пыталась оттолкнуть страшного человека. – Помогите!
Тут же подошли двое американцев – закричали, заахали, этим до всего всегда есть дело. Соотечественники, немолодая семейная пара, наоборот, шарахнулись в сторону. Хозяин лавчонки, чье зеркало, боязливо выглядывал из дверей.
– Мы ничего ему не сделали, – быстро заговорила Марина по-английски, стараясь удержать американцев, – мы не понимаем, что ему нужно… Наверное, это сумасшедший…
– Да-да, – кивали американцы, – этот человек – наверняка сумасшедший…
– Харкам Кумрат! – сказал одноглазый более спокойно, сверкнул глазом, повернулся и вдруг исчез, растворился в толпе.
– Придурок! – прошипела Лариса, а Марина в это время горячо благодарила американцев, сама не понимая за что.
Те, надо сказать, приняли благодарность как должное и чинно удалились.
– Вот теперь нам точно пора уходить! – Марина повернулась к подруге.
Лариса была бледна, на лбу снова выступила испарина. Она не хотела признаваться, что одноглазый псих сильно ее напугал.
Быстрым шагом они миновали рынок, перешли площадь с часовой башней посредине, возле которой стояли многочисленные такси, и спустились к морю.
Это называлось променад. С одной стороны широкую аллею отгораживала каменная стена, с другой невысокие цветущие кусты лантаны. А дальше было море – с белыми барашками волн и парусами яхт.
От вида моря Марине сразу же стало легче, и недавний эпизод не казался уже таким неприятным.
– Ерунда все это! – Лариса тоже повеселела. – Выбрось из головы, забудь!
Лариска молодец, подумала Марина, не позволит испортить себе последний день отдыха. И собственную жизнь не позволит испортить никому – ни подруге, ни матери, ни какому-то рефлексирующему ипохондрику с вечно потеющими руками.
От последней мысли Марина даже остановилась, настолько она была неожиданной. «Ты сердишься, Юпитер, – услышала она воочию негромкий, вкрадчивый голос Андрея, – следовательно, ты не прав…» У него на все случаи жизни были заготовлены подходящие латинские изречения, он был твердо уверен, что мудрости древних никто в истории не смог ничего противопоставить.
Еще он умел играть словами и в разговоре расставлять незаметные сети и ловушки, как опытный охотник расставляет свои капканы, заранее зная, что в них попадется и глупый заяц, и хитрая лиса.
Марина покачала головой, чтобы избавиться от назойливого вкрадчивого голоса в ушах. Сейчас не время для воспоминаний, она тоже не позволит испортить себе последний день отдыха!
Подруги спустились ниже и пошли вдоль моря. Берег здесь был высокий и обрывистый, на камнях сидели рыбаки с удочками, и рядом с каждым рыболовом восседал свой собственный кот, неподвижный и загадочный, как сфинкс. Коты приходили из приготовленного на слом здания ресторана, что находилось тут же, на берегу. Очевидно, стояло оно в полуразрушенном виде несколько лет, вот кошки и расплодились. Здесь вообще очень трепетно относились к кошкам – местное население кормило их и обязательно ставило везде мисочки с водой.
Сейчас коты блаженствовали – свежий воздух, море, ласковое ноябрьское солнышко и приятнейшая перспектива полакомиться свежей рыбкой.
Вот одному черно-белому хвостатому джентльмену повезло – рыбак бросил ему рыбешку, сверкнувшую в воздухе живым серебром. Кот подхватил ее на лету и скрылся в камнях.
Лариса засмеялась и прибавила шагу. Когда рыбаки скрылись и обрывистый берег кончился, она потянула Марину к летнему кафе почти на самом пляже.
– Выпьем холодненького!
– Лучше чаю, – предложила Марина.
Они уселись на ветерке на открытой террасе, и им тут же принесли чай, заваренный по местному обычаю, со свежей мятой. Зеленый листик мяты плавал в стакане.
– Хорошо! – Лариса потянулась и почесала за ухом полосатого откормленного котяру, который материализовался из воздуха и сидел теперь на каменном бордюре между ящиками с цветами с самым независимым видом.
– Что это у тебя? – Марина показала на левую руку, где было надето то самое, только что купленное кольцо.
Безымянный палец посинел и вздулся.
– Ну, надо же… – изумилась Лариса, – а вроде бы сначала наделось свободно…
С трудом, морщась и вздыхая, она сняла кольцо и слегка потерла его песком, который в изобилии долетал сюда с пляжа. Кольцо было уже не такое темное, а может быть, так казалось при ярком солнечном свете. Стал виден рисунок – как будто живые потоки воды омывали кольцо и струились дальше.
– Что там внутри, не вижу… – Лариса щурилась на солнце, вглядываясь в кольцо.
Марина взяла из ее рук кольцо. Внутренняя сторона была покрыта какими-то палочками и черточками.
Она сама не знала, для чего примерила кольцо. Оно оказалось впору, мягко охватило палец, не давя и не натирая.
– Знаешь что? – сказала Лариса. – Бери его себе, раз оно на тебя как раз. Будет тебе на память…
– Но как же…
– Да оставь ты! – Лариса замахала руками. – И слушать ничего не хочу!
Они посидели немного молча. Марина думала, что вряд ли они будут встречаться дома – все же разница в возрасте у них лет пятнадцать, у Ларисы есть муж и еще какая-то ответственная работа. Редко когда курортное знакомство перерастает во что-то большее. Ну, позвонят друг другу пару раз, с праздником поздравят, ну, в кафе сходят, поболтают об отпуске, да и все, конец знакомству. На следующий год появятся новые воспоминания и новые друзья.