– Вам это удалось… – скосил на Яну несколько близорукие глаза Никита, судорожно прикидывая, каким образом у него в доме могла появиться эта женщина, весьма смахивающая на девицу легкого поведения.
Среди знакомых Никиты были проститутки, поэтому особо он не удивлялся, просто никак не мог ее вспомнить. Мужчина снова задумчиво уставился на изящные ножки незнакомки, и Яна поежилась под его взглядом.
– Знаете, я очень эмоциональна и иногда, увлекаясь одной главной идеей, забываю о сопутствующих мелочах, – присела рядом с ним Яна, накрывая ноги скатертью. – Я только сейчас поняла, что, как бы это выразиться, сама одета не по случаю. Надо было бы надеть что-то длинное, скромное, темное, то есть траурное, а я… – махнула рукой Яна, оправдываясь. – Но мы работали всю ночь! Пока сделали эти чертовы венки, искололи все руки, надышались краски. Да что там говорить! – Яна махнула рукой еще раз, звякнув обилием золотых браслетов на тонких запястьях, и доверительно посмотрела на Никиту. – Я вообще-то в этом бизнесе первый день, открою вам секрет, и очень переживаю, как все получилось.
– По-моему, неплохо, – обвел круглыми глазами венки Никита и закашлялся. – А по какому поводу торжество? Извините…
– Умер известный человек – Серебрянников Никита Глебович, – скосила глаза на венок Яна.
– Да что вы? – искренне удивился Никита и вдруг почувствовал внезапное головокружение и тошноту. – Тут есть пиво?
– Только водка и вино, – ответила Яна. – Пиво на поминках не пьют.
– А будут поминки?
– А как же! Я жду гостей… ну с похорон. Вы первый. Вы хорошо знали покойного? – вела светскую беседу Яна.
– Думаю, что лучше других, – ответил Никита, наливая целый стакан минеральной воды и залпом выпивая его.
– Лучший друг? – уточнила Яна.
– Вроде того… Вы сказали «пока сделали эти чертовы венки»? Здесь что, еще кто-то есть? – с ужасом спросил Никита.
– Нет, рабочие помогли мне задрапировать окна и зеркала и ушли, – ответила Яна, наливая себе в бокал немного вина. – За покойного!
Никита поперхнулся.
– А где Мира Витольдовна?
– Кто? – не поняла Яна.
– Мира Витольдовна. Такая маленькая пожилая женщина…
– А, домработница? Да, я ее видела, она мне и оставила ключи. Очень милая дама.
– Я не сомневаюсь… Вы ей сказали, что хозяин умер, вы будете украшать дом, и Мира Витольдовна спокойно оставила вам ключи и ушла? – удивился Никита, подумав о том, что всегда хорошо платил своей домработнице и не заслужил такого отношения.
– Нет, я не говорила, что хозяин умер. Если она убирается в доме, значит, и так это знает. Я просто сказала, что мне надо поработать над интерьером. Я умею располагать к себе людей, – заверила его Яна.
– До Хеллоуина вообще-то далеко… – Никита обвел глазами гостиную, сообразив, что Мира Витольдовна, видимо, приняла девушку за одну из сотрудниц фирм, которых он иногда приглашал для организации вечеринок в своем коттедже. Ну там воздушные шарики, серпантин, конфетти и прочая чушь…
– Как вы так можете шутить? – произнесла Яна с укоризной в голосе. – Умер ваш друг!
– Мы точно не встречались с тобой в сауне? – снова посмотрел на незнакомку Никита. – Это не розыгрыш?
– Какая сауна? Вы что? За кого меня принимаете? – вполне искренне удивилась она.
– А кто вас направил в этот дом?
– Если вам интересно… – пожала плечами Яна и рассказала о просьбе Аллы Юрьевны, находившейся в тяжелом состоянии.
– И она дала вам визитку с этим адресом? – уточнил Никита.
– Конечно! Могу показать! А в чем, собственно, дело? Я что-то не так сделала?
– Произошла какая-то путаница. Дело в том, что Никита Глебович Серебрянников жив, – вздохнув, ответил Никита, несколько расслабившись, поскольку уже понял, что еще не совсем сошел с ума.
– Как жив? – не поняла Яна. – Вы шутите? Такого не может быть! Сейчас привезут тело. Мы всю ночь вязали эти долбаные венки – «от коллег, от друзей, от родных…». Да вы что! – Казалось, она искренне огорчилась, что человек жив.
– Мне очень жаль, что вы потратили столько сил и времени, но Никита Глебович Серебрянников – это я. И я, как видите, хоть и с похмелья, но живой. И даже не болен! Простите…
Яна с минуту смотрела на него, затем молча потянулась за бутылкой вина.
– Давайте, я поухаживаю… – попытался изобразить кавалера Никита.
– Не надо, я сама! Еще будет мне покойник помогать! – возмутилась Яна.
– Я не покойник! – возмутился, в свою очередь, Никита.
– Это очень плохо! – ужаснулась Яна и метнулась к своей сумке, в которой лежало всё – от зубочисток и батончика «Баунти» прошлогодней давности до шпилек и отвертки. Она сунула ему под нос визитку: – Вот смотри, я ничего не напутала!
– Действительно, моя карточка… и адрес моей рукой написан… – прищурился близоруко Никита.
– Вот видишь! – обрадовалась странная девица, словно предлагая ему не обижаться и немедленно стать покойником.
– И я даже помню, кому и при каких обстоятельствах я ее дал… – с каждой минутой все больше трезвел Никита.
– Алле Юрьевне! – вклинилась Яна.
– Постой! Все не так! – остановил ее Серебрянников. – Да, я прямо вот так пришел и сказал: завтра меня будут хоронить, приготовьте венки! Чушь! Только я дал визитку своему адвокату Асе Юрьевне Кудиной, вот!
– О господи! – Яна сначала побледнела, а потом вспыхнула как маков цвет. – Пресвятые угодники…
– Что, знаешь ее?
– Черт! Черт! Черт! Я виделась с ней вчера.
– У тебя тоже нелады с законом? – посочувствовал Никита.
– Я – чиста, как слеза младенца. Аська моя лучшая подруга. Мы вчера виделись в кафе, она говорила, что у нее известный клиент, возможно, и визитку доставала, а я так спешила, что, наверное, сгребла ее со стола к себе в сумку… – Яна, осененная страшной догадкой, начала снова шарить в своей сумке. И из вороха, вернее, груды ненужных вещей, которую она вывалила на стол, – от ее вида у Никиты округлились глаза, – вытащила еще одну визитку и безжизненным тоном прочитала: – Герман Алексеевич Куприянов, заместитель начальника округа… Вот дьявол!
– Почему? Может, он был хороший человек, – попытался пошутить Никита.
– Я перепутала… Алла Юрьевна дала мне вот эту визитку… – Яна взлохматила волосы и с ужасом уставилась на Никиту. – Ничего себе я ей помогла! Сейчас в доме Куприянова траур, и у такого уважаемого человека ни венков, ни цветов, ни соответствующей драпировки… А ведь клиенты заплатили большие деньги! Как же я подвела Аллу Юрьевну! – Яна закрыла лицо руками, низко опустила голову. – Вот ужас: я разукрасила дом, потратила столько сил совсем не на того, на абсолютно живого человека! – сокрушалась она.
– Ну, извини, что жив! Но самое главное в твоей речи, что ты даже не просишь у меня прощения за то, что напугала до чертиков! – обиделся Никита, снова наливая себе минеральной воды.
– Ничего, переживешь, – недовольно покосилась на него Яна, – вон здоровый какой… У кого мне надо просить прощения, так это у Аллы Юрьевны и родственников покойного! Ой, а что, если мы еще успеем? – вдруг загорелась Яна. Затем закричала: – Срывай венки! Поехали по адресу начальника! – Яна с указующим перстом была похожа на родину-мать с известного плаката. И ведь мертвый бы пошел на фронт, услышав ее призыв!
Вот и Никита даже поднялся со своего места, готовый бежать, куда скажет эта худая девица. Но, вовремя опомнившись, опустился на стул.
– Ты что, с ума сошла? Тогда уж точно балаган получится! Ворвемся на чужие поминки с венками, написанными мне. Нас отправят в «желтый дом»! Да еще венки в виде сердец, словно с карнавала. Там подумают, что мы издеваемся!
Яна поутихла. Плечи ее опустились, и на нее было жалко смотреть.
– Ладно, не расстраивайся так… – подбодрил ее Никита. – Винегрета положить? Соленых огурчиков? Капустки? В общем, давай поедим салатиков с поминок. Будешь?
– Угу, – уныло кивнула Яна.
У Никиты вдруг проснулся аппетит от запахов закусок.
– Кто готовил-то? Мира?
– Нет, сотрудники ресторана приезжали. Быстрого обслуживания, – ответила Яна, ковыряя вилкой в салате. – Русская и европейская кухня.
Никита все же порывался поухаживать за Яной и налил ей вина.
– А себе? – предложила она.
– Мне скоро на работу, – ответил он.
Яна подняла глаза и посмотрела на пресловутую визитку.
– За Германа Алексеевича! Пусть простит, что на тот свет отправился без венков!
– Думаю, ему уже все равно, – чокнулся с ней стаканом минеральной воды Никита и закусил ломтиком ветчины с хлебцем. – Можно поинтересоваться?
– Валяй… мне теперь тоже все равно…
– А почему у тебя траурные венки в виде сердец? Мне сначала показалось, что обман зрения. Присмотрелся, и вправду – сердца! – рассмеялся Никита.
Яна насупилась.
– Вот чего пристал? Что смешного? Я хотела как лучше. Всегда обычные венки да обычные, а тут такой оригинальной формы, в виде сердец. Мол, ты останешься навеки в наших сердцах, в нашей памяти, мы тебя сердечно любим, – сказала Яна.