Тем временем охранник Максим дремал, убаюканный нашей беседой. Я была возмущена его отношением к работе, видимо, он посчитал, что ничто в частном самолете его хозяину не грозит. Я, однако, придерживалась иного мнения, в котором укрепилась еще больше после посещения туалета, который располагался рядом с помещением бортпроводника. Совместив необходимые потребности с полезным в работе, я приложила к тонкой стенке кабинки устройство, позволяющее послушать разговоры соседей.
– Добавила? – отрывисто спросил мужской голос.
– Нет, высоту наберем, тогда… – взволнованно ответила девушка.
– Смотри, платят за результат, – напомнил первый участник беседы и, похоже, вышел в салон самолета.
Естественно, данный диалог навел меня на весьма определенные размышления, и я повременила с возвращением в свое кресло, где меня ждал Градов. Через несколько минут пилот объявил, что самолет набрал заданную высоту и предложил насладиться полетом и входящими в комплекс услугами. После этих слов в комнатке стюардессы послышался шорох, звон стаканов, звук открывающихся бутылок. Похоже, коварная дама решила что-то подсыпать в шампанское. Возможности отправить содержимое на предварительную экспертизу, естественно, не было, поэтому я решила действовать ва-банк. Тихо притворив за спиной дверь кабинки туалета, я бесшумно проникла за занавеску в помещение стюардессы. Девушка стояла ко мне спиной. Ее каштановые, схожие с моим оттенком, волосы были убраны в высокий пучок, который придавал образу строгости, хотя и не умалял внешней привлекательности, открывая взору длинную шею юной особы. Меня, конечно, совсем не трогали все эти подробности. Ни секунды не колебавшись, я шагнула вплотную к стюардессе и аккуратно зажала ее почти лебединую шею, плотно прижав тело жертвы к себе.
– Ни звука, – грозно прошептала я ей в самое ухо, хотя эта фраза была излишней. Сдавленное моею железной хваткой горло бедняжки вряд ли могло издать даже слабый хрип, не то что позвать на помощь. – Руку медленно разжимаем и показываем мне содержимое! – скомандовала я, заметив побелевшие костяшки кулачка девушки, в котором она, видимо, попыталась что-то спрятать от моего взора.
Стюардесса оказалась понятливой и сразу же разжала руку, из которой выпал целлофановый пакетик с остатками какого-то порошка. Свободной рукой я перехватила подозрительную находку, решив, что взятых мною в дорогу реактивов хватит, чтобы установить природу данного средства.
– А теперь, моя дорогая, тебе придется немного передохнуть, прежде чем я решу твою участь, – все тем же угрожающим шепотом продолжила я и, не давая одуматься девушке, сцепила наручниками ее запястья, рот перетянула салфеткой и упрятала девушку в отделение для грязной посуды, которое на мою удачу еще и запиралось снаружи и являло собой отличную временную камеру для злоумышленницы. Сама же я быстренько переоделась в форму стюардессы, которая висела в узком шкафчике, видимо, служила запасным вариантом. После чего впопыхах соорудила на голове подобную прическу, недостатки которой удачно спрятала под пилоткой, подняв воротничок блузки, так, чтобы подмену члена экипажа было бы сложно заметить с первого взгляда. Для пущей надежности я уменьшила освещение и принялась медленно разливать по приготовленным бокалам шампанское. Сердце бешено стучалось у меня в груди. Несмотря на боевые навыки и кажущуюся уверенность в себе, я все же испытывала волнение. Операцию по нейтрализации коварной дамочки я произвела быстро, и адреналин яростно разгонял кровь по моим жилам. Однако праздновать победу было рано. Я замерла, решительно поборов искушение обернуться на дверь. Мои действия оказались правильными. Через несколько минут в помещение заглянул мужчина. И зашептал мне в спину уже знакомым голосом:
– Что ты копаешься? Подсыпала?
Я неопределенно передернула лопатками в ответ.
– Не тяни, тебе еще вколоть это главному, как только все уснут! – И он протянул мне под локоть шприц. Решив, что я узнала более чем достаточно, я резко ухватила его за запястье. Мужчина удивленно охнул, но произнести ничего не успел, так как я мгновенно развернулась, дернула его на себя и, прежде чем он успел опомниться, рубанула его ребром ладони по горлу, лишая возможности вздохнуть. Следующий удар я нанесла ему в солнечное сплетение, после чего быстренько перевязала заранее подготовленной веревкой, скрученной из свободного фартука стюардессы.
Операция удалась мне с блеском, но она все еще не была закончена. Самолетом продолжал управлять пилот, коллег которого я только что поймала на измене. Гарантий, что не подкуплен весь экипаж, не было. По моей спине пробежала струйка холодного пота, едва я подумала о масштабах нависшей опасности. Но внешне я не имела права выдать переживаний, охвативших меня. С каменным лицом, как боксер перед началом поединка, я вызволила из временной темницы стюардессу.
Мои действия оказались убедительными, увидев поникшего сообщника, девушка, стоило мне убрать кляп, немедленно затараторила:
– Я не хотела, это все случайно, это он меня втянул, – она кивнула на гневно вращающего глазами пилота, отчаянно и, естественно, безрезультатно пытавшегося высвободить конечности из умело стянувших их пут. Технику выполнения морских узлов я с блеском освоила еще в первый год обучения в спецотряде. Этот навык, уже в который раз, оказался весьма полезен. Стюардесса тем временем продолжала: – Он сказал, что ничего не будет, все просто уснут, а потом я начальнику вколю расслабляющее средство, что это не опасно… – Для пущей убедительности она утверждающе затрясла головой. – Ах, да, он еще собирался сымитировать попадание в воздушную яму, зачем, я не знаю, правда…
– А я знаю, вот только удивляюсь, то ли ты действительно так глупа, то ли отлично притворяешься. Неужели ты поверила, что в шприце нечто расслабляющее, зачем, спрашивается, расслаблять крепко спящего человека?! – не смогла сдержать я возмущения. – На мой взгляд, план был таков: ты должна была усыпить пассажиров, после чего вколоть Градову, это главный, – обозначила я им степень моей осведомленности и продолжила: – Смертельное лекарство. В это время пилот изобразит попадание в воздушную яму или еще какую нештатную ситуацию, потом все же мастерски посадит самолет. Все проснутся, а Градов нет. Вскрытие, скорее всего, покажет сердечный приступ или что-то в этом роде, что вполне логично, учитывая хорошо разыгранную легенду о том, как самолет чуть было не разбился… – Наблюдая за реакцией пилота, я пришла к выводу, что мои предположения верны. Однако разбираться во всех этих тонкостях было некогда. Путь до Сочи близкий, а доверить управление самолетом человеку, который пошел на преступление, я не могла. Проконтролировав надежность узлов, я подозвала Максима, велела ему не сводить глаз с этих членов экипажа и отправилась в кабину пилота.
Кресло первого пилота, как я и предполагала, было свободным, на месте второго сидел мужчина, сильно удивившийся моему появлению:
– А вы, собственно, кто? – спросил он, снимая наушники.
– Евгения Владимировна, – последовал мой ответ, который явно ввел его в замешательство. Выпучив на меня глаза, он промямлил:
– А командир где? Пора садиться…
– Я за него! – возвестила я фразой времен расцвета советского кинематографа и уверенно направилась к месту первого пилота. Внутри во мне уверенности было гораздо меньше, но я посчитала правильным оставить втайне все переживания.
– Позвольте! – тем временем преградил мне путь мужчина, воинственно пыхтя. – По какому праву? – Он был крайне изумлен.
– По вполне определенному! Ваш капитан и стюардесса арестованы за попытку убийства пассажира, я принимаю управление на себя, – быстро отрапортовала я.
– Но у меня инструкции! – опешил мужчина. – Я не могу, это преступление, гражданским нельзя, – забормотал он, оттесняя всем своим немаленьким корпусом меня к двери. Мне, должна отметить, порядком надоела эта возня, тем более что она изрядно сказывалась на моем боевом настрое. Все же я оставалась женщиной, при всех тех испытаниях, что подбрасывала мне судьба в силу выбранной профессии, затевать драку, находясь в неуправляемом самолете в воздухе, было крайне неосмотрительно, да и времени оставалось в обрез. На мгновение я замерла, воскресила в памяти все основные точки, отвечающие за подвижность на теле человека, и, не слушая поток возмущений, льющийся из уст второго пилота, надавила пальцами в область его шейных позвонков. Вспоминая в деталях действие подобного прикосновения, которое я изучила в процессе прохождения курса борьбы джиу-джитсу, это нажатие должно было вызвать внезапное онемение, но лишь на короткое время, после которого к пилоту вернется вялая способность изъясняться и двигаться. При посадке самолета я обязана была подстраховаться. Мужчина сдавленно охнул и стал оседать на пол. Я подхватила его и лихо усадила обратно в рабочее кресло.