– Джикс, – отвечая на вопрос Венеции, произнес Майк, – из тех, с кем не соскучишься в постели, но по части мозгов она слабовата. Я, разумеется, не первый у нее. Такие никогда не выходят замуж. Она слишком старается.
Его слова покоробили Венецию. Разве можно так отзываться о женщинах? Кроме того, не следует забывать, что у Лоусонов не было денег, и Джикс самой приходилось ухаживать за лошадью и ограничивать себя почти во всем, лишь бы иметь возможность ездить верхом. Венеции даже стало жаль девушку; особенно после того, как Дик Селлингэм как-то сообщил ей, что Джикс очень переживает разлуку с Майком.
– О нашей женитьбе, – продолжал Майк, – не могло быть и речи. Она знала это с самого начала. Джикс свела бы меня с ума. Мы всегда сидели бы по уши в долгах, но самое опасное то, что она пьет больше моего. Мне нужна твоя твердая рука, Венеция.
Весомая ли это причина выходить замуж за молодого человека, чтобы стать его путеводной звездой?
Затем всплыл вопрос о Мейбл.
Это было гораздо серьезным препятствием для женитьбы. Едва Венеция упомянула о своей дочери, Майка всего передернуло. Мейбл было пятнадцать лет, а ему в два раза больше. Несколько странно, пожалуй, в его возрасте иметь взрослую падчерицу.
– В моей голове никак не укладывается, что ты мать старшеклассницы. Возможно, это оттого, что я никогда не видел вас рядом. Просто невозможно поверить, что у тебя такая взрослая дочь.
Она невольно улыбнулась и сунула ему в руку с десяток фотографий Мейбл, заставив просмотреть их. Он равнодушно взглянул на снимки, где была изображена большая неуклюжая девочка, обещавшая превратиться в красавицу. У нее были серьезные глаза отца и резкие скулы матери. Лицо круглое, как почти у всех детей. По словам матери, через несколько лет она превратится в милую девушку.
Майк пожал плечами и что-то пробормотал, вроде того, что Мейбл вряд ли сравнится с матерью. Впрочем, он ничего не имел против Мейбл. Он не собирался терять любимую женщину из-за того, что у нее большая дочь.
– Учти, дорогая, – сказал он, – я плохо лажу с детьми. Очевидно, во мне не заложены отцовские инстинкты. Не люблю, когда они крутятся под ногами.
– Ну, что же, – ответила она, – у тебя, наверняка, не будут крутиться под ногами наши дети. Это, кстати, еще одна причина, почему я не должна связывать свою судьбу с твоей. Ты определенно не хочешь сына и наследника?
– Наследника чего? Разваливающегося дома и разоренного имения?
– Любимый, не забывай о своем имени и отпрысках с такими же красивыми чертами лица.
– Ты даешь мне понять, что слишком стара, чтобы иметь ребенка?
– Боюсь, что да, – вздохнула она. – После рождения Мейбл мне сделали операцию. Я рожала ее с трудом, ты знаешь, и специалист сказал, что у меня больше не будет детей.
– Ну и прекрасно, – улыбнулся Майк. – Нам не надо беспокоиться на этот счет. Скажу тебе откровенно – я не хочу детей. Готовая падчерица вполне меня устроит.
– Мне кажется, вы с Мейбл подружитесь. Она обожает лошадей.
– Хорошо. Я научу ее ездить.
– Она уже может ездить. В день ее десятилетия бабушка подарила ей пони, и с тех пор она не слезает с него.
Затем, положив руки на плечи Венеции и внимательно глядя ей в глаза, он произнес:
– О'кей, хорошо, что она будет в школе еще пару лет. Я не хочу, чтобы даже твоя красивая Мейбл находилась рядом. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне одному.
Ей не понравилась первая часть фразы, хотя за ней и следовала неприкрытая лесть. Она решила, что проявит неуважение к памяти Джефри и обойдется некрасиво с дочерью, если вручит свою судьбу любому, кто не принимает Мейбл. Она открыто заявила ему об этом, и Майк принялся исправлять положение, заявив, что сделает все, чтобы стать хорошим отчимом, братом, другом… кем угодно для Мейбл, если так хочет она. Что никогда он не даст почувствовать ее ребенку, что он лишний.
– Это все потому, что я без ума от тебя, и ни о ком, кроме тебя, не могу думать, – заключил он, привлекая ее к себе. На этом их серьезный разговор закончился, что помогло Венеции не уступить горячим желаниям Майка, которые были под стать ее собственным. Но она продолжала находиться в его власти и почувствовала, что дрожит как глупая девчонка под его страстными поцелуями и блуждающими руками.
Позже, ближе к вечеру она дала обещание выйти за него замуж, но запретила говорить об этом другим, пока не напишет Мейбл.
– Я настаиваю на получении от нее ответа. Я хочу убедиться, что она не огорчится, узнав, что место ее отца занял кто-то другой.