«Иногда мне вообще ничего не хотелось делать. Я никуда не ходила, даже на танцы. Все мои знакомые встречались с кем-то, я же всегда чувствовала себя не в своей тарелке».
Тогда Элизабет говорила подруге, что у нее есть друзья, которые помогут в трудную минуту, а это самое главное. Но сейчас сама Элизабет оказалась в такой же ситуации, как Инид. В пятницу вечером ей не хотелось сидеть дома с родителями, смотреть телевизор или читать книгу. Идти куда-то с друзьями тоже не было охоты. Иногда Элизабет охватывали воспоминания, и тогда ей становилось немного легче. Вспомнив о Тодде, она поняла, почему вчера ей было так неловко с Николасом.
– Неудивительно, что мне было не по себе, – сказала она вслух, складывая письмо Тодда. – Мне было ужасно одиноко, и вдруг в моей жизни появляется симпатичный молодой человек, который признается, что я ему нравлюсь. Какая девчонка на моем месте не захотела бы с ним встречаться?
Но сердце Элизабет принадлежало Тодду. Она дотронулась до заветного медальона и тихо улыбнулась. Письмо Тодда подбодрило ее, и она больше не боялась идти к Морроу на пикник.
Теперь она знала: что бы ни говорил Николас, она не изменит Тодду. Она любит его и знает: его чувство к ней такое же сильное и искреннее.
Весь вечер Джессика находилась в приподнятом настроении. Она обожала интриги, особенно если сама придумывала их и все проходило по плану. Неудачная затея с Беатрис Барбер не сильно расстроила Джессику, потому что, похоже, Элизабет и Николас начинали привязываться друг к другу.
Вечеринку у Морроу устраивали в честь Джеффри, двоюродного брата Николаса, с которым Джессика познакомилась вчера на яхте. Он прилетел в Ласковую Долину на каникулы. Джеффри уже исполнился двадцать один год. У него были каштановые кудри, он носил очки в металлической оправе и внешне очень напоминал библиотекаря. И хотя вчера Джессика подумывала о том, чтобы завести с ним роман, к настоящему моменту она твердо решила, что это исключено. В роду Морроу все благосостояние принадлежало семье Николаса, поэтому для Джессики Джеффри не представлял никакого интереса. Он хотел стать археологом, что сначала показалось ей занимательным, но чем больше он говорил об археологии, тем больше ей казалось, что даже воздух вокруг нее пахнет пылью. Тем не менее именно он был виновником торжества, и Джессика наслаждалась вечеринкой, хотя Джеффри без умолку болтал о каких-то древних цивилизациях.
– Может, еще сосиску? – спросил Джеффри, передавая блюдо Джессике.
Они сидели за столиком в тени деревьев. Джессика не сводила глаз с Николаса и Элизабет, те прогуливались неподалеку от теннисного корта.
– Похоже, твоя сестра очень интересный человек, – сказал Джеффри. – Они с Николасом давно знают друг друга?
Джессика откусила от сосиски огромный кусок и промямлила с набитым ртом:
– Вечность. Они неплохо смотрятся вместе, правда?
– Наверное, – ответил Джеффри, пожав плечами. – Так о чем я тебе говорил? Об ацтеках?
Джессике совсем не хотелось говорить об ацтеках, с большей охотой она поговорила бы о Николасе и Элизабет. Интересно, о чем они сейчас так увлеченно беседуют. Вероятно, Элизабет уже думает, что Тодд ужасная зануда и что на самом деле ей всегда больше нравился Николас. Однако услышь Джессика их разговор, она была бы несколько удивлена.
– Как дела у Регины? – спросила Элизабет Николаса, стараясь не обращать внимания на то, что он шел с ней почти бок о бок.
– По-моему, неплохо, – ответил он. – Мы пишем друг другу почти каждую неделю, иногда чаще. Ей очень нравится ее учитель, и, похоже, она справляется со всеми заданиями. Врачи довольны результатами предварительного лечения. Будем надеяться на лучшее.
– Хорошо, если бы ей вернули слух, – вздохнула Элизабет.
Николас улыбнулся:
– Хорошо бы.
Элизабет посмотрела на аккуратно подстриженные лужайки. Ей очень хотелось рассказать Николасу, что у нее на душе. Весь вечер он заботился о ней: приносил еду и напитки. Определенно, он вел себя не просто, как друг.
Николас, случайно коснувшись руки Элизабет, моментально отдернул свою руку, словно его ударило током, и тут же покраснел. Он слушал все, о чем она говорила, так внимательно, что под конец ей стало немного неловко. Да, Николас все еще влюблен в нее. Что бы он ни делал, что бы ни говорил – все его выдает.
– Лиз, мне нужно спросить у тебя одну вещь, – осторожно начал Николас, сорвав лист с ветки, когда они проходили под деревом. – Вы с Тоддом договорились ни с кем не встречаться?