И вот теперь она держала в руках кусок ткани толщиной сантиметров пять, а площадью с носовой платок.
— Как вы думаете, что это такое? — спросила она. — Это новый продукт, и пока он настолько дорогостоящий, что его можно считать предметом роскоши. Вы видите результат последнего и самого гнусного надругательства над природой ради выгоды.
Ее безупречно очерченный рот скривился в гримасе отвращения, отчего красота несколько померкла. Зато был достигнут желаемый эффект.
— Это часом не сплетение «вердидион»? — Ормега вытянула шею, чтобы получше разглядеть предмет.
Флора хмуро кивнула:
— Этот неприкосновенный в прошлом организм из девственного, первозданного мира подвергся насильственной мутации. Пока — ради создания невиданного ранее комфорта для кучки толстосумов. Правда, уже известно о планах снижения себестоимости путем увеличения объемов выпуска этой продукции.
В ее устах это звучало как площадная брань.
— Другими словами, негодяи не собираются ограничивать сбыт пределами той планеты, где этот продукт производят.
— И эта планета как нельзя лучше подходит для наших первых полномасштабных выступлений. — Паук сложил руки на животе. — В данном случае полностью отсутствуют смягчающие обстоятельства, ведь лабораторные крысы совсем не для того калечат творения природы… например злаки, чтобы накормить голодных. Налицо попытка манипулировать естественной средой исключительно в целях обогащения. И мы пойдем до конца, чтобы выкорчевать зло. Другие промышленные компании трижды подумают, прежде чем сделают нечто подобное на любой планете! Как вам известно, до сих пор наша деятельность ограничивалась попытками спасти какой-нибудь вид или форму жизни. На этот раз, друзья мои, нам выпал шанс обеспечить будущее целой экологической системы. Да, этот шаг таит в себе опасность и требует огромных расходов. Любой, кто не желает участвовать в акции, может выйти из игры. От этого уважение остальных к нему не уменьшится.
— Я, к сожалению, не так хорошо знакома с вердидионом и не знаю историю его происхождения, — перебила Паука Ормега, вторая женщина в совете шести.
Она была невысокого роста, темноволосая и намного старше Флоры. Однако их соединяли прочные духовные узы. Обе ревностно служили одной и той же вере. Ормега не завидовала молодости и красоте Флоры, а та, в свою очередь, уважала опыт и знания старшей подруги.
— Вердидион — сложный органический механизм. Как и большинство форм жизни, зарегистрированных на этой планете, он имеет высокую способность к адаптации, — пустилась в объяснения Флора, положив образец на стол. — По структуре это мох, только более высокоразвитый, чем его родственники на Земле, Ульдоме или любой другой планете с влажным климатом. Первоначально предполагалось, что его реакции имеют чисто пьезоэлектрическую природу, но оказалось, все гораздо сложнее. В течение некоторого времени нам удается перехватывать секретную информацию фирмы-производителя. Выяснилось, что в своем обычном состоянии мох абсолютно бесполезен. Но эти бездушные твари, именующие себя исследователями, все-таки нашли себе забаву — вмешательство в структуру его ДНК.
— И во что превратился мох после опытов? — спросил Ящерица.
— В ковер. — Флора выплюнула ответ, как кусок гнилого яблока. — В самый обыкновенный ковер.
— Ты хочешь сказать, что теперь по нему будут ходить? — в ужасе прошептала Ормега. — Это по живому-то существу!
— Он может выдержать значительный вес. Хождение, похоже, не причиняет ему особого вреда. Посмотрите.
С этими словами Флора положила на пол кусок живого ковра. Все привстали со стульев. Под напряженными взглядами единомышленников Флора поставила ногу на середину фрагмента. Зеленовато-рыжие волоски тотчас прилипли к ступням, создавая им дополнительную поддержку.
— Если вы двинетесь в ту или другую сторону, ковер тоже всколыхнется, подталкивая вас в нужном направлении.
Все тотчас увидели, как шелковистая поверхность ковра, точно колонна муравьев, слегка передвинула ногу Флоры влево. Женщина сошла с живой поверхности, и волоски снова замерли.
— Этот сложный организм можно выращивать до больших размеров, а можно как угодно компоновать его части, в зависимости от конфигурации помещения. Нужную ему влагу он поглощает из воздуха. Его жизнедеятельность основана не на фотосинтезе, поэтому ему не нужно постоянное освещение. Когда по нему ступаешь, такое чувство, будто ты паришь в воздухе. Кроме того, от него исходит слабый аромат цветущей мальвы. — Голос Флоры звенел, как натянутая струна, а голубые глаза горели огнем. — Но разве он создан природой для того, чтобы служить половиком для изнеженных толстосумов?!
— В своем естественном состоянии, — добавил Паук, — сплетение съеживается под давлением, но отнюдь не приобретает дополнительную упругость. Этот же мутант — отродье дьявола и не имеет права на существование.
Из нагрудного кармана комбинезона Флора достала пузырек из-под духов и вылила его содержимое на живой коврик. Паук бросил миниатюрную зажигательную капсулу. Мох-мутант вспыхнул и на глазах умолкнувшей шестерки превратился в горелую корку, но никому и в голову не пришло, что экспонат мог страдать от сожжения гораздо сильнее, чем от хождения по нему. Разве это главное? Он же не творение природы, а всего лишь плод извращенной фантазии экспериментаторов. Стоит ли задумываться о его страданиях? Впрочем, с неменьшей легкостью и тоже не задумываясь о чужих страданиях, заговорщики уничтожили бы и тех, кто породил мутанта. Сплетение, как и его создатели, не заслуживало ни сочувствия, ни снисхождения.
В комнате плавал едкий дым. Еще до того, как он рассеялся, человек, носивший кличку Ящерица, вскочил и заговорил.
Он был худ, но не костляв, а лицо его выглядело таким же изможденным, как у Щепки. По возрасту Ящерица был младше большинства своих товарищей. Внешность он имел довольно заурядную — среднего роста и такого же среднего телосложения. Однако эта заурядность делала его самым опасным в группе. Она позволяла незаметно растворяться в толпе, выведывать чужие секреты, не привлекая к себе никакого внимания, и казаться воплощением невинности и добродетели. Его профессия была не более примечательна, чем внешность. Даже жена не заподозрила бы в нем члена тайной организации. А если бы узнала о его подлинной роли, то наверняка испугалась бы, ведь она пребывала в убеждении, что компания мужа — не более чем невинное сообщество скучающих предпринимателей.
Когда речь заходила о вопросах, тревожащих каждого члена организации, Ящерица преображался на глазах. Его лицо становилось суровым, а под левым глазом играл нервный тик, усиливаясь или ослабевая в зависимости от того, сколько чувств этот человек вкладывал в свое выступление.
Однако сейчас Ящерица вполне сносно владел эмоциями. Раз уж организация решила заявить о себе развращенному человечеству, ей, как никогда, нужны трезвые головы.
Ящерица был создателем грандиозной картины, что сейчас мерцала во всю стену позади стула, на котором восседал Паук. Ни стол, ни стены, ни пол вроде бы не скрывали в себе голографического проектора. Здесь проявился еще один талант Ящерицы — умение маскировать приборы в любом интерьере.
Картина показывала небольшую часть Галактики. И как только шестерка заговорщиков обратила на нее внимание, она уменьшилась до таких размеров, что в поле зрения остались лишь звезды, составляющие Содружество. Затем перед взорами заговорщиков предстала одна-единственная звезда, ничем не приметная, вокруг которой обращалось пять планет.
После того, как кубик указателя вобрал в себя третью планету, закружилось, подобно балерине на сцене, изображение чужого мира.
Ящерица снова заговорил, щедро осыпая своих товарищей статистическими выкладками.
Все краем уха слушали рассказ о диаметре планеты и ее гравитации. Зато сведения об уникальной и почти нетронутой экологической системе вызвали настоящий восторг.
— Это Длинный Тоннель, — говорил Ящерица, указывая на изображение. — До сих пор исследована лишь крохотная часть планеты. Но и этого вполне достаточно, что-бы убедиться: этот мир таит настоящие природные чудеса. Атмосфера вполне пригодна для дыхания, но климат крайне суров и неприветлив. Здесь особо не разгуляешься.
— Слава богу, что существуют хотя бы такие утешительные мелочи, — прошептала Ормега.
— К сожалению, таких мелочей очень мало, — нахмурился Ящерица. — Вам известно, что из себя представляют наши общие враги. Если запахло барышами, их не остановит никакая погода.
Ящерица снова привлек внимание своих товарищей к голопроекции.
— Пока что там существует только одна колония, по численности небольшая. — Ящерица водил пальцем, и изображение, послушное его теплу, менялось. На стене проступил небольшой фрагмент поверхности планеты; сверху толстым слоем — клубящиеся облака. — Мы особенно обеспокоены деятельностью компании, которая не является филиалом ни одной из крупных торговых фирм. — В глазах докладчика блеснул огонь, а в голосе послышались язвительные нотки: — Однако, несмотря на свои скромные размеры, ей удалось нанести значительный ущерб природе планеты за очень недолгий срок. Доказательством тому служит прыть, которую продемонстрировали владельцы компании, выбросив на рынок этот гнусный «вердидион».