Впрочем, если очень надо, то, может быть, удалось бы отрастить даже четыре. Вон у стрекоз или мух по четыре, как и у бабочек… Нет, вряд ли это возможно при больших размерах. У птеродактилей, насколько помню, при всем их многообразии, крыльев было всего два.
Подо мной причудливо изгибается береговая линия, с такой высоты не увижу даже крупные корабли, но впереди моя лучшая на всем побережье бухта. Там, в защищенной от ветров гавани, строю новый порт, где будут большие доки, где выстрою флот, большой флот, посажу рыцарское войско и отправлю в крестовый поход за океан…
Сердце начало гордо бухать с такой силой, что ощутил жар во всем теле. Постройка флота – это даже важнее, чем завоевание королевства. Завоевывать – это прежде всего ломать, жечь и убивать, а вот строить – это уже принципиально иной уровень. И я, какой умница, уже вышел на него…
Что-то давно сэр Сатана не дает о себе знать. То ли махнул на меня рукой, что и радостно и… обидно, все-таки себя позиционирую как нечто крупное и значительное, словно все еще подросток, то ли ситуация идет так, что являться и подталкивать незачем, и так иду точно в указанном направлении, но, как те же подростки, громко кричу о независимости и особом и уникальном пути.
Сердце встрепенулось, впереди на береговой линии расцветает зловещее багровое пятно. Нехороший такой цветок, похожий одновременно и на розу, и на быстро растущий гнойный нарыв. Крылья сами изменили угол, я заработал ими чаще, стремительно снижаясь по крутой дуге.
Вот характерная подкова широкой морской бухты, красный огонь начал распадаться на отдельные пятна, я вскрикнул, узнав наконец-то свою гавань и свой новый порт, который строят на месте старого. Я никогда не видел Тараскон сверху, как и этой части Сан-Мари, сейчас трясет от бессилия, с каждым взмахом море приближается, горят не только дома, причал и склады, но и корабли в бухте…
Я все еще снижался, готовый вступить в бой, ярость душит с такой силой, что остро кольнула мысль, а не берет ли во мне верх Террос. Сжатые когти с усилием разжались. Судя по всему, корабли с моря неожиданно вошли в бухту и нанесли внезапный и жестокий удар. Поджегши корабли, высадили десант прямо на причал и принялись уничтожать мою великую и амбициозную стройку.
Ордоньес, мелькнула горькая мысль. Пират, которого я сделал адмиралом флотилии и послал через океан в этот город… Все-таки прежняя привольная жизнь взяла верх. Решил, что убивать и грабить беззащитное население куда интереснее, чем осесть и вести правильную, скучную жизнь.
Горят паруса, мачты, вспыхивают просмоленные корпуса судов, огонь над крышами складов. Я снизился и различил бегающие человеческие фигурки, то ли пытаются вытащить тюки с товаром, то ли сами поджигают.
В глазах потемнело от горечи. Удар нанесли в самое уязвимое и самое больное место. Все эти завоевания и захваты – ерунда. Все делается только для того, чтобы закончить строительство этого порта и начать постройку большого флота.
Ведь Тараскон вырос только благодаря порту. Нет таких жителей, которые прямо или косвенно не обслуживают корабли и моряков, начиная от шлюх и заканчивая главами торговых гильдий. Когда я начал масштабное расширение порта, в Тараскон прибыли сотни умелых плотников, столяров, кузнецов, каменотесов, инженеров и прочих ремесленников. Потому что для большого порта нужен и город побольше: придется строить новые большие дома, а это значит, понадобится больше строительного материала, потребуется больше мяса, одежды, овощей, тканей…
Сейчас горит не только порт, но и моя мечта о мощном флоте, который отправится через океан.
Ордоньес, сволочь, как ты мог? Переплыть океан, показать себя героем? Никогда еще пираты не решались на такое, но вместо того, чтобы прибыть, как я и велел, мирно, предпочел обрушиться всей мощью, сладострастно грабит и разрушает беззащитный порт…
Я круто взял в сторону, отсюда как на ладони весь город и окрестности, крылья понесли к гордому замку графа Дюрренгарда. Это большой риск, но надо спешить, я не стал нарезать круги и сразу опустился на вершине башни. Здесь вместо двери люк, я потянул за кольцо, крышка поднялась без скрипа, я быстро побежал вниз по винтовой лестнице. Из личины незримника вышел по дороге, во дворе охнули, когда я, огромный и чужой, выбежал из темного входа.
– Где сэр Дюрренгард? Отыскать срочно! А вы все быстро собирайте рыцарей и всех, способных держать оружие!
Один из молодых воинов подбежал, лицо растерянное, всмотрелся в меня.
– Сэр… ваша светлость? Откуда вы?
– Неважно откуда, – рыкнул я, – важно, куда кто пойдет! Быстро беги за Дюрренгардом!
Он сказал обиженно:
– Не кричите на меня, сэр Ричард… Я сейчас позову оруженосца.
Я стиснул зубы, на сапогах парня золотые шпоры, что значит, не погоняешь, как простого холопа. Со всех сторон сбегается народ, я быстрыми шагами направился к донжону.
Навстречу выбежала женщина в голубом платье, я узнал жену Дюрренгарда.
– Что случилось? Что за крик?.. Сэр… простите, сэр Ричард?
Она поклонилась, я ухватил ее за руку.
– Леди, срочно нужен ваш супруг. На порт напали пираты. Велите собрать всех, способных держать в руках оружие. Если не отобьем, они разрушат город!
Она вскрикнула:
– Пираты? Снова?
– Да.
Она прошептала, медленно бледнея:
– На город не посмеют…
– Эти посмеют, – сказал я с горечью. – И уничтожат полностью.
– Мой супруг на охоте, – сказала она торопливо. – С ним все гости графа…
Вдали прозвучал рог, сильный и нетерпеливый. Народ с криками бросился к воротам.
– Граф вернулся? – спросил я.
Она вскрикнула с облегчением:
– Да!.. Пойдемте пока в дом. А я отдам распоряжение дворцовой страже идти с вами.
Я сделал за ней шаг, однако ноги примерзли к полу. В холле навстречу грузно топает, скрежеща когтями по мраморным плитам, мощный ящер, сверху покрытый костяной броней, с шипастым гребнем, а морда втрое крупнее лошадиной.
Леди на ходу шлепнула его по морде, оглянулась.
– Пойдемте, сэр Ричард! В оружейной сами выберете оружие, что нужно раздать…
Я взглядом указал на ящера, страшась шевельнуться.
– А оно не укусит?
Она сказала с укором:
– Вот не подумала бы, что вы из робких мужчин.
– Женщины не любят робких мужчин, – пробормотал я, – кошки не любят осторожных крыс…
Она покачала головой.
– Сэр Ричард, что с вами? Это Кеша, домашний дракончик. Он еще маленький…
Я бочком протиснулся мимо ящера, кося взглядом и объясняя мысленно, что мы одной крови, что я вроде Маугли, а он великий и мудрый Каа, что отрастил себе аж четыре лапы, его все любят, а главное – уважают.
Ящер чуть повернул голову, рассматривая меня с великим удивлением, но не сдвинулся с места. Ноги мои ослабели, когда проходил в шаге от его морды с длинными алмазными зубами. Ощутился даже запах старой рыбы, а когда я удалялся, все еще чувствовал на спине недоумевающий взгляд: с чего это двуногое вздумало напрашиваться в родственники?
Некстати мелькнула мысль, что нечто подобное растет у Беатрисы. Болотный дракончик, уже чудище, а не милое существо, хотя для Беатрисы и ее дочери Франсуазы все такой же любимец…
Дверь резко распахнулась, граф Дюрренгард вошел уверенно и властно, с грацией прирожденного правителя и полководца. С ним вошла сила, шагал он широко, смотрел прямо, но чувствуется, что видит и все вокруг, такие люди замечают все, а за ним вдвинулись исполненные почтения его рыцари и гости, все еще покрытые пылью и пропитанные запахами леса.
– Сэр Ричард, – сказал он мощным голосом, – что-то стряслось?
– Да, – сказал я быстро, – берите всех воинов и ведите в порт. Пираты сожгли корабли в гавани, высаживаются на берег. Там жгут дома и склады. Когда дограбят – ударят на город.
Он мгновенно повернулся к своим гостям.
– Седлать коней!.. Новых, эти пусть отдыхают. Послать за баронами Кларенсом и Чедвигом, пусть приведут всех, кто сейчас на месте. Сэр Ричард, но как вы здесь оказались?.. И почему без охраны?
Я отмахнулся.
– Об этом потом. Сперва выбьем пиратов.
– Они не осмелятся пойти дальше, – сказал он, как и его жена.
– Эти осмелятся, – заверил я.
Глава 7
Герцог оказался прав, а я ошибся: пираты всего лишь разграбили склады, перетащив все ценное на корабли и захватив пленных. Мы ворвались в горящий порт, сотрясая набережную грозным цокотом подков и воинственными криками, но корабли уже снимались с якоря, только два задержались у причала, принимая тяжело нагруженных награбленным пиратов.
Герцог сразу повел конницу на перехват, три лодки отчалить успели, им вдогонку выпустили несколько стрел из арбалетов, а две порубили на месте, заставив бегущих к ним пиратов, нагруженных награбленным, бросить мешки и схватиться за оружие.
Схватка была короткой, уцелевшие жители порта сбегались со всех сторон и пытались погасить огонь или хотя бы не дать выгореть порту целиком. Рассыпавшиеся по всей набережной конники Дюрренгарда обнаружили еще с десяток пиратов, те бросили оружие, их повязали и привели ко мне.