Белый задумался.
— Девочка права. Отпускать ее одну неразумно. Далеко ты живешь, дитя?
От слова «дитя» меня покоробило, но я бодро ответила:
— Не больше пятнадцати минут, если быстрым шагом.
Серый просиял.
— В таком случае я успею и проводить девочку, и совершить обряд.
— Ура!
Я тайком скрестила пальцы. Было жутковато, но в сердце поселилась гордость за свой самоконтроль. Мне почти удалось обвести вокруг пальца Орден, великий и ужасный! Если потяну еще время, то все славные инквизиторские планы пойдут прахом. Надо только задержать этого, как его… Риака.
— Показывай дорогу, девочка.
Фыркнув про себя (они что, других обращений не знают?), я потянула серого к опушке леса. В крови до сих пор бродил адреналин, создавая иллюзию ясного мышления и бодрости. Двое Смотрителей, подумав, направились в чащу, старательно обходя сигнальные «шишки». Правильно, гнездо т'лара лучше уничтожать в первые полчаса… пока иномирский гость не подыщет себе другую оболочку, из «личинок».
К сожалению, окна моей квартиры показались слишком быстро. Сейчас этот тип вернется на поляну, и… Воображение нарисовало мрачные казематы, крыс и пыточный инвентарь, поместив на стену «украшение» в виде закованного в цепи окровавленного парня. А ведь у него такие красивые глаза… Я поежилась, стягивая остатки воротника. Воротник… куртка… иглы…
Есть!
— Ну, вот мы и пришли. Спасибо, что вы проводили меня, — я порывисто обняла инквизитора. Тот рассеянно приобнял меня… и резко отдернул руку.
— Что это?!
Я перехватила кисть и в притворном ужасе закатила глаза.
— Это иглы т'лара! Скорее, скорее, надо срочно приготовить противоядие! Мама сможет, она умеет!
— А кто твоя мама? — вяло поинтересовался инквизитор, еле переставляя ноги по ступеням. Лампочка на площадке опять перегорела, идти приходилось на ощупь.
— Госпожа Элен, — буркнула я, вдавливая звонок. Он никак не хотел работать. Бездна, ведь сто раз брата просила починить…
— Какая еще Элен?
— Верманова. Эстиль Элен из Зеленого города, если вам угодно, — я врезала по звонку кулаком, наконец-то выбивая трель.
А инквизитора, наконец, озарило:
— Ты — дочь той самой Элен?!
Я кивнула. Да, той самой. Третья стихийная степень, прекрасное владение магией пространства и знаменитые на всю столицу амулеты и зелья. Когда-то она отстояла Право, но предпочла о нем забыть. Вот такая у меня мама. Жаль, я не в нее пошла. Внешне — копия. Но вот что касается таланта и характера… Вовсе не «вторая Элен».
Впрочем, думать о маме было некогда… Ведь она уже собственной черноволосой и зеленоглазой персоной стояла на пороге.
Глава 2
Как мы с мамой в спешке готовили противоядие и извинялись перед «достопочтимым Смотрителем» — отдельная история. Элен пришлось задействовать все свое влияние, чтобы меня не уволокли на «просветляющую беседу» в местное отделение Ордена. К счастью, инквизиторы — тоже люди, и пара довольно дорогостоящих амулетов из маминых запасов, пожертвованных на «нужды Ордена», умилостивили обозленного инквизитора.
Настоящие трудности начались, когда пришлось объяснять маме, как я вообще во все это влипла. История ей очень не понравилась.
К счастью, после нервного вечера Элен было слегка не до нотаций, поэтому она ограничилась парой сердитых замечаний.
— То, что ты, опоздав на электричку, мне не позвонила — возмутительно. Я уже не говорю о том, что обманывать Инквизицию себе дороже. Но меня больше беспокоит, куда делся шакаи-ар — как, кстати, его зовут? — и откуда он взялся… — мама задумчиво подперла рукой подбородок. — В Зеленом не так много потомков Древних, и среди них нет ни одного синеглазого брюнета. Или хотя бы чистокровного шакаи-ар. И уж точно никто из местных не рискнул бы напасть на равейну. На мою дочь. Они чтут Договор и знают, с чего началась Вторая война.
Вторая война… Я поежилась. Прошло почти три с половиной тысячи лет. сменились сотни поколений равейн, но королевы из Замка-на-Холмах еще помнили своих сестер и матерей, погибших от шакарских когтей. А среди князей и старейшин были те, кто видел войну своими глазами.
Шакаи-ар боялись и ненавидели нас. А мы… мы отвечали взаимностью.
И все вместе ненавидели Инквизицию.
— Возможно, он приезжий, — предположила я, выплывая из воспоминаний о зачитанных до дыр «Хрониках Второй войны». — Решил попировать в чужом городе, перепрыгнуть ступеньку за счет неинициированной равейны. И развлечься заодно, — меня передернуло при мысли о «мостике». — А сейчас на всех парах мчится в свой клан, жаловаться князю на нехороших инквизиторов. Кстати, а как вообще этот нахал посмел охотиться в городе без ведома Ирвина? — спохватилась я, вспомнив о главе шакарского клана в Зеленом. Ирвин, едва перешагнувший трехсотлетний рубеж, тем не менее держал город в ежовых рукавицах, не позволяя хищной молодежи бездумно охотиться на людей. Поздние прохожие частенько попадали в больницу с упадком сил, но смертельных случаев было крайне мало. В той же Золотой от рук простых грабителей погибало куда больше… — Может, он не собирался задерживаться? Шел транзитом, так сказать? Поэтому и не ставил Ирвина в известность.
— Возможно, — нехотя согласилась Элен. — Или он попросту сильнее старого доброго Ирва… — мама посмотрела на мои округляющиеся от ужаса глаза и оборвала себя: — Не бери в голову. Одиночка может быть сильнее трехсотлетнего главы клана, только если он князь. А такому в нашем провинциальном городке делать явно нечего… Скорее всего, это был просто наглый гастролер. Завтра же я свяжусь с Ирвином и поставлю его в известность, — она улыбнулась и потянулась через стол, чтобы ласково провести пальцами по моей щеке.
Все беспокойство как рукой сняло. Разве может что-то по-настоящему плохое случиться со мной, пока рядом мама? В родном городе… в родном доме…
— Иди-ка ты спать, Найта, — посоветовала Элен, глядя на то, как я расслаблено откидываюсь на спинку кресла. — Если, конечно, все еще собираешься идти завтра на пикник.
— Пикник!
У меня мгновенно из головы вылетели и шакаи-ар, и инквизиция, и даже грядущие выпускные экзамены.
Надо же, я чуть не забыла, ради чего моталась сегодня — или уже вчера? — в столицу. Кстати, а рюкзак-то… Того. Вместе с провизией, скатертью и разными жизненно необходимыми для пикников мелочами.
Да, удружил шакаи-ар…
— Мам… А ты не можешь?
— Нет. Это против правил.
Вздох.
— У меня из-за этого могут быть неприятности.
Очень грустный вздох.
— Ну, хорошо.
Мама сосредоточилась, прикрывая глаза. Из-под ресниц полыхнуло золотистым отсветом. Дрогнули нити бытия… Я тоскливо подумала, что мне никогда не добиться такого мастерства в управлении пространством, как ни учись. С алхимией проблем почти не было, но вот любое обращение к силе натыкалось на глухую стену. Иногда мне начинало казаться, что без постороннего вмешательства я вообще никогда не пройду инициацию.
Элен со звучным хлопком свела ладони.
Рюкзак шлепнулся мне на коленки. Тяжеленный!
— Мама, ты чудо! — улыбаясь до ушей, я полезла обниматься с мамой. Она шутливо отмахнулась:
— Иди-ка ты спать… чудина дочка.
И я пошла. И заснула, что интересно, почти мгновенно — не иначе, мама в чай подмешала успокоительных травок.
* * *Если честно, мне показалось, что спала я не четыре часа, а четыре минуты. Только закрыла глаза — и вот уже в уши начал ввинчиваться противный звон. Сон сползал с меня, как нагретое одеяло холодным утром. Я тянулась обратно, в мир грез… Но спать под такую какофонию было просто невозможно. Будильник надрывался сбрендившим петухом, не реагируя на мысленные пожелания заткнуться, ни на сдавленные угрозы в подушку.
Не глядя, я выпростала руку из-под одеяла и дернула за нить.
Треньканье сменилось надрывным визгом.
По нити прошел слабенький откат, дергая меня, как электрическим разрядом.
— Ай! — подскочила я, диковато озираясь.
За окном светало.
«Спасибо, мамочка», — вздохнула я про себя. Не поленилась ведь зачаровать несчастный будильник… Мне бы такие трудолюбие и внимательность — наверное, школу бы закончила с отличием.
Сбросив одеяло и решительно тряхнув головой, я пересекла комнату и вручную отключила злосчастный будильник. Ух, наверняка эту гадость орден изобрел… В комнате воцарилась тишина.
Но сон уже ушел, и пришлось на негнущихся ногах тащиться в ванную. Краем глаза я заметила, что мама, бодрая, как хозяйка кофейни, уже готовила бутерброды. Завистливо вздохнув — мне бы в сотню лет довольствоваться всего парой часов для сна! — я забралась под душ, включая воду похолоднее.