— Скажите, Владимир Валентинович, а есть ли проход напрямую от «Тарпластмета» в ваш двор?
— Раньше был, а теперь нет: забор поставили. Хотя пацаны, конечно, сигают туда-сюда. Там за углом кирпичный забор пониже.
— Я на машине по Хвалынской ехала, потому что движение одностороннее, а если пешком идти, то где ближе: по Хвалынской или по Горького?
— Практически одинаково. Разница в двух-трех минутах. Наташа обычно по улице Горького ходила. Она у нас единственная дочь… была. Как мы радовались, что замуж удачно вышла! Три месяца только прожила с Андреем и ушла от нас от всех навсегда. Я жив, а дочки больше нет — это как-то в голове не укладывается! Я вас очень прошу: вы все вопросы мне задайте, а с Нелли говорить не надо. Не бередите ее душу.
— Владимир Валентинович, скажите, чем занималась ваша дочь в свободное время?
— То есть?
— Может быть, она в бассейн ходила, шейпингом занималась или еще чем-то? — пояснила я.
— Нет, у нее семья, не до кружков. Это все в далеком прошлом.
Других вопросов к Семерякову у меня пока не было, а вот одна просьба созрела. Несколько секунд я колебалась: обращаться ли с ней к убитому горем отцу, но потом все-таки рискнула.
— Владимир Валентинович, давайте кое-что проверим…
— Как это? Что? — немного испугался Семеряков.
— Мы сейчас выйдем, затем я только перешагну через железку, а вы сразу же, не заходя, ударите меня со всей силы по спине кулаком.
После минуты раздумий Семеряков согласился. Несмотря на то что мне удалось удержаться на ногах, я смогла мысленно спроецировать падение и уже не сомневалась, что первая встреча жертвы и преступника, при которой сломался каблук и вырвался клочок от платья, произошла где-то в другом месте, а здесь состоялась неожиданная развязка.
«Почему неожиданная? — спросила я себя и тут же ответила: — К преступнику не встают спиной. Если Наталья открывала гараж, значит, была уверена, что рядом никого нет. А может, она знала нападавшего? В первом случае злодей мог неожиданно спрыгнуть с забора или подъехать на машине. Возможно, она слишком долго возилась с замком, не рассчитала время и оказалась в ловушке. А во втором случае преступников было по меньшей мере двое, но Наталья об этом не догадывалась. Допустим, кто-то ее пас, а потом нанес удар. Такое возможно, но… маловероятно».
— Ну что, эксперимент чем-нибудь помог? — прервал мои размышления Семеряков.
— Да, он подтвердил вашу версию. Думаю, вы ошиблись только в одном: злодей не заходил в гараж. Он нанес свой удар, находясь на улице, поэтому милиция и не нашла внутри никаких следов. Если это было убийство с целью грабежа, то драгоценности остались при Наталье только потому, что преступника что-то спугнуло. Допустим, он услышал шум подъезжающего автомобиля и временно отказался от своих планов, прикрыл дверь, намереваясь вернуться, а сам перемахнул через забор.
— Не всякий человек сможет это сделать. — Семеряков оценивающе посмотрел на забор.
— В том-то и дело, что речь идет не о среднестатистическом человеке. Убить намного сложнее, чем перепрыгнуть через забор. Вот смотрите: на вашем гараже есть кирпичные выступы. Одну ногу ставишь сюда, вторую — сюда, подтягиваешься и через несколько секунд уже вне поля зрения. — Я вполне могла бы продемонстрировать, как это делается, но не хотела пачкать новый костюм.
— Вы правы. Возможно, как раз Миющенко и спугнул его. Это наш сосед. Он-то и обнаружил Наталью.
— Думаю, если бы все было тихо, то есть вашему соседу не пришло бы в голову открыть дверь, то злоумышленник мог бы вернуться. А так, находясь по ту сторону забора, он слышал звонки в «Скорую» и в милицию. Интересно, опергруппа такую версию не рассматривала?
— Не знаю, я был как в бреду… Хотя они удивлялись, что нет следов, и даже предположили, что бандит был в бахилах.
— Какая глупость! Вряд ли убийство было преднамеренным. Владимир Валентинович, я понимаю, что неоригинальна в своем следующем вопросе, но все-таки скажите: у Натальи были враги?
— О чем вы говорите? Какие враги? Это у крупных бизнесменов или бандитов враги бывают, а Наташа простым бухгалтером работала.
— А какие у нее отношения с сотрудниками были?
— Нормальные, хотя начальница, конечно, строгая была, придиралась к ней по любому поводу. Знаете, даже не доверяла ей: баланс сама всегда сводила, думала, что Наташа не справится. А совсем недавно Костикова ее зуб не отпустила лечить, пошла на открытый конфликт. Но это так, мелочи, дочка все равно вскоре на другую работу переходить собиралась. Андрей ее в свое управление брал.
— Да, он говорил мне об этом.
— А вообще-то Наташа неконфликтная, ей всегда всех жалко, может чужую вину на себя взять. — Семеряков говорил о своей дочери в настоящем времени, будто она была жива. — В фирме один дурачок есть, какой-то родственник директора, так он ей прохода не дает, в любви постоянно объясняется, даже жениться обещал. Наташа о нем часто нам рассказывает. Мать ее спрашивает: что же ты ему не скажешь, что замуж вышла? А она говорит, что надо с уважением относиться к чувствам: раз любит, то пусть любит. Представляете, Таня, наша дочка думает, что для него эта любовь — смысл жизни…
— Разговаривала я сегодня с этим дурачком. Его Левой зовут, да?
— Точно, Лева Казинец.
«Уж не Лева ли убийца? — пронеслось в моей голове. — Он, конечно, псих, но и у них бывают просветы, вот он и пытался мне доказать, что никуда не выходил, а был у всех на виду, фокусы показывал. А что, это вариант! Допустим, он достал Наталью на вечеринке своим ухажерством, она ушла, он — за ней…»
— Владимир Валентинович, а вы милиции о Леве рассказывали?
— Нет, это сейчас к слову пришлось. Татьяна, неужели вы думаете, что это он? — Семеряков очень удивился, похоже, мое предположение показалось ему абсурдным.
— Я ничего не могу утверждать наверняка, но поработать над этой версией стоит.
— Возможно, вы и правы, от психа чего угодно можно ожидать. Не будь он родственником Турилкина, не работал бы в фирме. Вы Андрею расскажете о Леве?
— Конечно, ведь меня нанял Басманов, и уже сегодня вечером я должна отчитаться о проделанной работе.
— Татьяна, тут вот какое дело. — Семеряков замялся. — Я не знаю, как вам об этом сказать, вопрос очень деликатный…
— Владимир Валентинович, говорите как есть. Я постараюсь войти в ваше положение.
— Дело в том, что Андрей очень ревнив. Он разошелся с первой женой, потому что приревновал ее, даже ребенок, сын, не остановил его от развода. Я, конечно, не знаю всех тонкостей, возможно, она действительно ему изменяла, но Андрей мог, по-моему, и напридумывать себе лишнего. На свадьбе Наталья с моим младшим братом танцевала, он из Тюмени специально на торжество приехал, так Андрей чуть ему по физиономии не съездил. Еле конфликт уладили. Конечно, Басманов — хорошая партия для нашей дочери: с положением, любит ее, но вот ревнивый. Наталья очень красивая, вся в мать, на нее многие заглядываются, я к этому всегда очень спокойно относился, а вот Андрей… Словом, мне бы не хотелось, чтобы он плохо думал о нашей дочери. Мало ли что ему в голову взбредет! Знаете, о мертвых принято говорить и думать хорошо. — Семеряков немного помолчал, а потом добавил: — Татьяна, вы только не считайте, что мы с Нелли Андрея подозреваем, будто он мог из ревности… Наша дочь вышла замуж по любви и не давала поводов для ревности. Вы не подумайте…
— Нет, нет, я так не подумала, — успокоила я Владимира Валентиновича, хотя на самом деле в моей душе что-то сработало против Басманова.
«А может, это действительно он? Нет, тогда зачем ему меня нанимать? Глупости все это! Басманов — мой клиент, он платит мне деньги, поэтому я должна быть с ним откровенной, хотя Семерякова тоже понять можно». Немного подумав, я решила, что смогу найти в данной ситуации компромисс.
— Владимир Валентинович, я не стану заострять внимание Басманова на «чувствах» Левы. Для начала ограничусь сообщением о том, что на вечеринке был психический, поведение которого может быть непредсказуемо.
— Спасибо. Знаете, Татьяна, а ведь благодаря вам я смог переступить через себя и зайти в гараж. Пожалуй, сегодня я смогу заняться здесь уборкой.
Я на всякий случай дала Семерякову свою визитку, и на том мы расстались. Нет, сразу садиться за руль своей «девятки» я не собиралась, а решила пешком обойти квартал, ограниченный улицами Советской, Хвалынской, Пушкина и Горького. Этот маршрут мог натолкнуть меня на какую-нибудь свеженькую идейку, а может быть, в какой-нибудь подворотне нашелся бы сломанный каблук.
Несколько дней назад в Тарасове был ураганный ветер, после которого дворники еще не успели навести порядок. В поле моего зрения попалось бесчисленное множество пивных банок и пластиковых бутылок от всевозможных прохладительных напитков, упаковки от чипсов, сухариков, орешков и шоколадных батончиков, окурки, пуговицы и даже юбилейная монета в десять рублей, которую я, не поленившись, подняла. Каблук же так и не обнаружился.