Вероятно, оттого, что с Юркой много возились, заговорил он рано, в девять месяцев, и первым его словом было — «мы».
— Мы! — восторженно орал он, лупя погремушкой по голове очередную няньку.
— Мы, конечно, мы, — подтверждала та. — Потому как у тебя аж пятнадцать мам. Но самая главная — Люда Милютина. И ты тоже Милютин. Запомни Милютин.
В десять месяцев Юрка уже топал и летел вниз по ступенькам в подвал Веронихи, ухватившись за хвост сиамского кота.
Одно плохо — рос Юрка без отца. И даже Зойка Рожкина, вечно бегающая в джинсах и мужской рубахе, плотно облегающей ее мощную грудь, не могла заменить его. Болтали, будто у Милютиной не было грудного молока, и, чтобы не бегать на молочную кухню в другой конец города, Зойка прикладывала Юрку к своим тяжелым, необъятным грудям, которые всем на удивление — ведь Зойка не рожала! — фонтанировали…
Так бы и текла жизнь в Фантариуме тихо-мирно, без шумных событий, если бы однажды не зашла во двор высокая блондинка с густо напудренным лицом и нахальными, тонко выщипанными бровями, и наделала такой переполох, что город потом целую неделю шумел.
— Эй, кто тут есть! — зычно крикнула блондинка, но поначалу никто не вышел — мало ли кто ходит, ищет квартиру.
— Эй! — крикнула блондинка. — Если не выйдете, разнесу этот паршивый дом!
Тут-то и выглянула Клавка Шапкина — кто это здесь разоряется? А блондинка на весь двор заявила, что в Фантариуме прячут ее сына и что она немедленно хочет забрать его.
Клавка спокойно растолковала ей, что, кроме Юрки, детей здесь нет, к сожалению. Тогда женщина попросила показать ей Юрку. Не подозревая ничего худого, Шапкина повела ее к Милютиной. В это время Зойка кормила малыша грудью своего нерожавшего тела, а Милютина стояла и любовалась им.
Как увидела блондинка Юрку, так и рванула к нему с хищным воплем. От неожиданности Милютина села, но затем метнулась к сыну, оттолкнула от него самозванку и крепко прижала его к себе.
Сообразив, в чем дело, Клавка выбежала на крыльцо, схватила с перил таз для белья и грохнула по нему, извещая тревогу. Тут же с верхнего этажа прибежали девчата, вылезла Верониха из своего подземелья, окружили они блондинку и эдак вежливо, но напористо начали выпроваживать ее со двора. Однако она оказалась бабой нахальной, пригрозила милицией, и тогда девчата пошли на нее с метлами и швабрами да так припугнули на будущее, что адрес Фантариума вмиг вылетел у нее из головы.
Случай этот сблизил этажи, даже Клавка примирилась с художницей Викой, и обе пришли к выводу: ни один хахаль не стоит того, чтобы убиваться за ним, а самый лучший мужичок на свете — Юрка.
Много разных историй рассказывают о Фантариуме. Кто не верит, пусть придет на улицу Тенистую и постучит в любую дверь дома под теремковой крышей. И тогда выйдет на крыльцо огненная деваха или молодая мать с большеротым ребенком, а может, подслеповато щурясь, выберется из-под земли старуха с оравой котов и собак. Когда же стемнеет, по шаткой лесенке, ведущей на чердак, поднимется девушка в строгом платье, но уже не с подзорной трубой, а с любительским телескопом «Алькор». А к подъезду лихо подкатит такси с могучей девицей за рулем, которая не откажет подвезти вас хоть на край света, но при условии, что не выдадите адрес Фантариума высокой блондинке с нахальными бровями.