Глава вторая
Но в это утро мне повезло – в контору мы с Андреем прибыли самыми первыми. Первыми из сотрудников. Что до клиентов, то их, по традиции, возле входа толпилось немало.
Необходимо отметить, что одним из «пунктиков» нашего шефа была пунктуальность. Поэтому тот факт, что возле входа нас ожидали посетители, вовсе не свидетельствует о том, что мы опоздали. Просто основные наши клиенты – пенсионеры. А вернее, пенсионерки. Парадоксально, но, как правило, среди наших пожилых посетителей представительниц слабого пола всегда намного больше. То ли потому, что женщины сохраняют активность в любом возрасте (мужчины в основном приглашают нотариуса на дом), то ли из-за большей продолжительности жизни прекрасных дам. Как бы то ни было, но и в тот день в очереди я заметила исключительно старушек. Кто-то пришел оформить наследство, кто-то написать или даже переписать завещание.
Кстати, о последнем. Есть у нас одна бабушка, которая оставляет распоряжения на случай своей смерти ежемесячно, аккурат в день получения пенсии. Подозреваю, что для нее это своеобразное развлечение, почище просмотра сериалов и передач о здоровье. Она то отпишет все имущество сыну, то порадует дочь, то осчастливит внука. В результате родственники ради расположенной в центре квартиры готовы на все. Что они только не предпринимают, чтобы ублажить старушку. Правда, между собой они давно не общаются и вообще ненавидят друг друга лютой ненавистью, но бабушку это, похоже, ничуть не печалит.
А вообще есть в моей работе и плюсы. Во всяком случае, скучать она мне точно не дает. И пусть мои непосредственные обязанности рутинны и скучны, зато клиенты колоритны и интересны. Наблюдать за ними куда увлекательнее, чем смотреть знаменитые жизненные ток-шоу с говорливыми ведущими.
Бесцеремонно растолкав толпу, Андрей пробился к двери. Достав из сумки ключ с брелоком сигнализации, он снял охрану, открыл замок и вошел внутрь. Бабульки ринулись за ним следом, едва не сметя меня со своего пути. В общем, все как обычно.
– Так, женщины, – грозно произнес мой партнер, перекрикивая гул голосов, – нотариуса пока нет, так что располагайтесь в холле и ждите. Принимать будем в порядке живой очереди.
Старушки вновь загомонили, выясняя, кто за кем стоял. У одной бабушки даже список нашелся. Да уж, достаточно двум пенсионеркам собраться вместе, и они непременно образуют очередь. Это более чем объяснимо, ведь чем сложнее цель, тем больше удовольствия получаешь, ее достигнув. Для многих женщин – в прошлом деятельных активисток, достойное место в очереди – прекрасная возможность вновь почувствовать свою важность, значимость и значительность. И это одновременно трогательно и печально.
Правда, сами пенсионерки отнюдь не грустили о своей участи. Напротив, все происходящее им явно доставляет удовольствие – по крайней мере, хоть один день имеет все шансы пройти не зря.
В последние дни мучительное чувство голода сопровождало меня повсюду, и, разумеется, йогурт, съеденный за завтраком, никак не мог этого изменить. Одиноко болтаясь в желудке, он даже не пытался создать иллюзию его наполнения. С тех пор, как я села на диету, компанию немногочисленным продуктам, которые мне разрешалось съедать, составлял лишь зеленый чай. Андрейка где-то вычитал, что этот напиток способствует сжиганию жиров. Разумеется, в тот же день мне была торжественно вручена коробка самых лучших (как же иначе) листов, выращенных где-то на китайском высокогорье. Между нами говоря, напиток оказался редкостной гадостью и почему-то имел запах не совсем свежих мужских носков, но мой суженый объяснил, что так и должно быть, ведь мне повезло отведать знаменитый элитный чай, который в течение нескольких лет подвергался специальной обработке и выдержке. Подозреваю, что стоило это пойло недешево, хотя, на мой взгляд, явно незаслуженно.
Но, как выяснилось позднее, мне еще повезло! В магазине, где Андрей приобретал чудный напиток, ему предложили фантастические кофейные зерна, прошедшие обработку в… кишечнике какого-то балийского зверька. Милый пушистик поедает зерна, которые, проходя через его ЖКТ, особым образом ферментируются и преобразуются из обычных в самые дорогие зерна в мире. Подозреваю, что только баснословная цена удержала моего возлюбленного от покупки столь чудного напитка. Как по мне, так перспективу пить кофе из «какашек» обезьянки вряд ли можно назвать сильно заманчивой. Но у Андрея, разумеется, на этот счет было иное мнение.
Он провозгласил меня невеждой, а затем долго и пространно рассуждал о «плебействе», которое свойственно некоторым личностям (угадайте, кому) и которое непременно следует искоренять из себя всеми правдами и неправдами.
Почему мне для этого нужно было обязательно пылать любовью к кофе из экскрементов, я так и не поняла, но от греха подальше решила все же не уточнять. Как бы то ни было, к счастью для меня, мне достался только чай «из носков», что уже неплохо. Как говорится, и на этом спасибо. Правда, чудный напиток еще предстояло заварить, поэтому я взяла чайник и направилась с ним в туалет, чтобы набрать воды. Толкнув дверь, я шагнула внутрь и ахнула. Весь пол был залит… Даже говорить неудобно. Одним словом, керамическую плитку покрывал ровный слой воды вперемешку с тем самым, из чего на Бали получают самый дорогой в мире кофе.
– Алтуфьева! – услышав голос шефа, я так и подскочила на месте. – Что здесь происходит? – Креольский, как всегда, подкрался незаметно. Его поразительное умение появляться, словно Сивка-Бурка, из пустоты не раз доводило меня до полуобморочного состояния. Но в этот раз я испугалась особенно. Конечно, в засоре канализации моей вины не было, но ведь любому очевидно – шефа в этом не убедишь. Что бы ни произошло в офисе, крайней всегда назначали меня.
– Я жду! – недовольно произнес шеф.
Интересно, что именно ждет? Видимо, ответа. А я-то наивно полагала этот вопрос риторическим. Неужели начальник действительно не понимает, что здесь происходит? Наверное, по его мнению, плавающие в воде нечистоты могут иметь какое-то иное значение. Увы, мне оно было незнакомо, поэтому я предложила единственно возможное, на мой взгляд, объяснение происходящему:
– Видимо, туалет засорился, Юрий Павлович.
– А то я не вижу, – недовольно пробурчал Креольский. – Меня интересует, как такое могло произойти.
– Даже не знаю, – я аккуратно стала пятиться к двери, так как мозг уже послал импульс полупустому желудку, и тот был готов избавиться от своего содержимого. Конечно, в описываемых обстоятельствах это более чем логично, но шеф все равно бы не понял моего порыва, а вернее, позыва.
Креольский заметил, что со мной происходит что-то неладное, и, брезгливо поморщившись, на всякий случай отодвинулся подальше. А затем и вовсе, бесцеремонно оттолкнув, покинул помещение, отдав на ходу приказ немедленно решить вопрос с туалетом. Сказал, как отрезал. Впрочем, как обычно.
Глава третья
Весь последующий час я исполняла волю руководства. Для начала вызвала аварийную и клининговую службы, чьи представители на удивление явились довольно быстро. Весьма оперативно была выявлена и причина засора – кто-то умудрился засунуть в унитаз огромную тряпку. Чтобы до нее добраться, фаянсовое изделие пришлось разбить. Воду, разумеется, перекрыли и посоветовали вызвать сантехников. За сим «аварийщики» и откланялись.
Вся эта история основательно испортила и без того нерадужное настроение шефа. Он терпеть не мог, когда ход событий отклонялся от его привычного курса. А так как жизнь полна неожиданностей, вообще довольно редко пребывал в благодушном расположении.
А тут еще ему самому пришлось принять кое-какое участие в разруливании ситуации. Больше того! Еще и просить соседей об одолжении. Учитывая, что Креольский не очень-то с ними ладил, миссия далась ему не слишком легко.
Дело в том, что наш офис располагался в одном здании с продовольственным магазином. Когда-то, еще в советские времена, здесь было некое учреждение, все комнаты которого имели единый проход. Затем ведомство расформировали, здание приватизировали, перестроили и продали с молотка. Одно из помещений выкупил брат нашего шефа, другое – предприниматель из Армении. Первый предоставил родственнику возможность открыть нотариальную контору, второй занялся снабжением жителей близлежащих домов продуктами питания. В проходе поставили железную дверь и надежно заперли на засов. Тесное соседство с торговой организацией по какой-то причине являлось для Креольского раздражающим фактором. Он не раз демонстрировал ее владельцу (весьма радушному и приятному, надо сказать, человеку) свое пренебрежение. И вот теперь именно к нему ему пришлось обращаться с просьбой позволить нам пользоваться туалетной комнатой магазина.