Чаепитие прошло вполне мирно — говорили о погоде, вспоминали смешные случаи, связанные с кошками. Обсуждали, чем лучше их кормить — готовым кормом или мясом. Расстались вроде бы друзьями. Только Арсений никак не мог отделаться от ощущения, что Рита постоянно настороже, всегда готова к отпору. Но он решил не забивать себе голову и ни о чем соседку не расспрашивать. В конце концов — не его это проблемы. Его проблемы — это разноцветные пластиковые миски для корма, которые к приходу Кудесникова уже были пусты. И кошачьи туалеты, которые, напротив, были полны и сладко благоухали, перебивая все остальные запахи жаркого летнего дня.
Следующее утро преподнесло неожиданный и не очень приятный сюрприз. Кошки, правда, на этот раз были совершенно ни при чем. Позвонила любимая секретарша Маня и взволнованно прощебетала, что Кудесникова просит срочно приехать в Москву один из его постоянных и очень солидных клиентов. В данном случае Арсений выступал не как частный детектив, а как передаточное звено и дополнительный страхующий элемент в некоторых финансовых сделках, связанных с большими суммами наличных денег или особо важными документами. В эти, мягко говоря, специфические сделки бизнесмен предпочитал не посвящать даже свою службу безопасности. Однажды Кудесников вытащил этого деятеля из одной очень непростой истории, после чего тот проникся к нему исключительным доверием.
Сделка, о которой шла речь, должна была состояться аж через месяц, и Кудесников об этом знал. Так вот — на тебе: форс-мажор, изволь теперь нестись в столицу. К счастью, дел всего на один рабочий день. Завтра к вечеру уже можно возвратиться обратно, к отдыху и кошкам. Кстати, о кошках. Арсений стукнул себя ладонью по лбу — как же он не подумал! Выезжать надо было срочно, а что делать с хвостатым отрядом? Ну, Мерседеса он заберет, а остальные? Продержатся сутки? С едой ладно, потерпят. Может, им хватит, если насыпать побольше. Но вот с остальным…
Нет, на всякий случай надо будет попросить присмотреть за ними, только кого? Риту? Ситуация получится забавная. Ведьма, от которой мать с Ларисой решили защитить его с помощью кошек, сама за этими кошками будет ухаживать. Нет, лучше не экспериментировать.
Он хотел было уже плюнуть на все и уехать, предоставив кошек их печальной судьбе, но тут вдруг подумал — какого черта? Ларискины бредни не имеют под собой никакого основания. Какой-то идиот пустил слух — и все, пошла писать губерния. Решено, он обратится к Рите. Не съест же она живность до его возвращения. К тому же у нее самой такое же кошачье стадо, не привыкать.
На сей раз вопить возле калитки не пришлось. Рита сразу заметила гостя и вышла из дому. Без лишних слов она согласилась покормить животных и вынести за ними все, что полагается. С тем Арсений и уехал, торжественно пообещав вернуться не позже завтрашнего вечера, с шампанским и тортом для его спасительницы. «Интересно, что подумает мама, если узнает? — опять мелькнула у него предательская мыслишка. — Это уже не допуск врага к секретным файлам, это — допуск к управлению ядерной кнопкой».
Все дела Арсений закончил поздно вечером и решил остаться в городе — поспать в своей постели и позавтракать привычно и спокойно. Так что в Сосны он заявился лишь на следующий день к обеду. Подъехал — и ничего не понял. От угла дома и вдоль всего Ритиного забора была протянута желтая лента. Такая же лента опоясывала фонарный столб, который усилиями местных электриков почти прилепился к забору соседки.
На улице стояла небольшая толпа — человек пятнадцать—двадцать. Однако для данной местности это было настоящее столпотворение. В толпе чувствовалась тревога. «Что-то случилось, — сразу оценил обстановку Арсений. — Надеюсь, не с кошками». Затормозив перед калиткой, он оставил Мерса внутри и зашагал к Рите — взять ключи и узнать, что происходит. Но дорогу ему преградил шустрый молоденький сержант:
— Вы куда, простите? Кудесников пожал плечами:
— К соседке за своими ключами. Я в Москву уезжал, попросил ее за кошками присмотреть. А в чем дело?
Говорил он спокойно, но сердце у него подпрыгивало. Ясно же, что в его отсутствие приключилось что-то нехорошее.
— Так вы идете к гражданке Романченко? — не ответив на его вопрос, поинтересовался милиционер.
— Может, и к Романченко, — согласился Арсений. — Я когда с соседкой знакомился, фамилию не спросил. Знаю только, что она Рита. Кстати, с ней все в порядке? С Ритой? Или лучше дайте мне пройти, я сам узнаю.
— В этом доме проживает гражданка Маргарита Владимировна Романченко. Я не могу вас к ней пропустить, так как в настоящий момент ее допрашивает следователь.
— Допрашивает? — поднял брови Кудесников. — В связи с чем же это?
— В связи с обнаруженным вблизи ее дома трупом.
— Чьим? — живо спросил тот.
— Не имею права разглашать. А вы пока оставьте мне свои координатики. Можете понадобиться. Вы где проживаете?
— В соседнем доме. А вообще в Москве, здесь отдыхаю. Как же мне с ключами-то быть?
— Подождите. Я доложу начальству, пусть решает. В ожидании решения начальства Кудесников подошел к толпившимся людям — выяснить хоть что-нибудь. И выяснил, разумеется.
— Представляешь, — громогласно вещала бабка Марья, одна из старейших обитательниц здешних мест, приехавшая сюда в тридцатые годы прошлого века кого-то раскулачивать, да так и прижившаяся. — Иду я, значит, раненько так, Таньку свою привязывать…
— Какую Таньку? — вздрогнул Кудесников.
— Козу, понятно, а то какую? Вон туда веду ее, на лужок, а то ведь понастроили здесь — скоро за сто верст гонять скотину придется, — отвлеклась было бабка.
Но Арсений напомнил:
— Так что произошло?
— Вот я и говорю, — костлявый палец уперся в живот Кудесникова. — Иду я, значит, и вижу — висит. Прямо вот здесь, на столбе, возле ведьминого дома и висит. Я даже думала — померещилось. Перекрестилась, как положено. А он все висит.
У Кудесникова от нетерпения засвербило под ложечкой.
— Кто висит? — деревянным голосом уточнил он.
— Да мужик этот. Я ближе-то подходить боюсь — вдруг нечистая, вдруг он возьмет и полетит куда. Или со мной что сотворит…
— Ну, это, бабка, вряд ли, — хихикнул кто-то в толпе.
— А дальше? — поторопил ценную свидетельницу Арсений, понимая, впрочем, что дальше будут в основном охи, ахи и другие междометия.
— Дальше что ж, побежала я вот — за Максимкой, — бабка указала на знакомого Арсению мужика лет семидесяти, тоже из местных. — Он ведь тут неподалече. Разбудила еле-еле, он с вечера-то нажрался и дрых…
— Не нажирался я, — вяло возразил Максимка. — Подлечился малость.
— Дальше! — требовал неугомонный Кудесников.
— Ну, прибежали мы вдвоем сюда, а этот все на столбе, на веревке, — запричитала бабка Марья.
— Да куда ж ему деться, — вставил Максим. — Он уже синий весь, язык висит.
— Ой, прекратите ж, ироды, рассказывать такую-то жуть! — простонала какая-то особо чувствительная женщина, стоявшая поблизости.
— А чего, — прогудел страдающий от похмелья Максим, — что было, то было. Вот и Арсений интересуется.
— Да я не этим интересуюсь, — признался Кудесников. — Я личность удавленника установить хочу. Вы его знаете? Кто это был?
— Не из наших, точно. Может, из дачников? — Максим пожал плечами и повернулся к бабке Марье за поддержкой.
— Да я что, его рожу разглядывала? — всплеснула та руками. Потом пожевала губами, словно пробовала слова на вкус, и сказала: — Точно не из наших. Костюм у него городской. И галстук еще. Точно, из дачников. Приехал — и удавился. А может, ведьма его приманила, — добавила бабка, немного подумав.
— А что потом было? — снова вернулся к актуальной теме Арсений.
— Потом что? Милицию вызвали. Они попросили нас подежурить возле столба, чтобы никто не наследил, не упер чего, — вспоминала бабка Марья. — Только кому это надо? Ну, и стояли мы тут часа два, пока они приехали. А дальше началось… Нас все расспрашивали. Я им все как есть рассказала. И про ведьму тоже — пусть разбираются. Потом еще Максимка им снова все рассказал. А уж потом они в ведьмином доме засели. Наверное, ее и посейчас пытают.
— В каком смысле — пытают? — опешил задумавшийся было Кудесников.
— Ну, расспрашивают…
Сыщик подошел поближе к злополучному столбу и задрал голову, рассматривая место трагедии. Веревку, или на чем там висел покойник, сняли. Единственным местом, за которую ее можно было зацепить, оказалась металлическая перекладина, на конце которой крепился фонарь.
— Там висел? — спросил Кудесников Максима, указывая пальцем на перекладину.
— А где ж еще? Я милиционерам помогал его снимать.
— А как снимали? Тут же высота — и с забора, даже если бы на него можно было встать, не достанешь.