Геннадий Азарович отыскал в секретере карандаш, обыкновенный шестигранный "конструктор", положил его на полированную поверхность стола. Сел в свое любимое кресло, уперся в карандаш взглядом, почти физически ощущая и свой взгляд, и преградившую ему путь покрытую блестящей желтой краской грань.
Ну же, ну... Перекатись! Перекатись! Нужно было круглый для начала взять. Не отвлекаться... Перекатись! Хоть на одну грань - перекатись!
Карандаш, дрогнув, чуть заметно повернулся. Только не вокруг продольной оси, как хотел Безменов, а относительно поперечной, подобно стрелке компаса. Геннадий Азарович, мигом сообразив, что это сказались остаточные явления предыдущего эксперимента (этот феномен, кстати, нужно будет исследовать отдельно), изменил "вектор взгляда". Карандаш нехотя повернулся почти на девяносто градусов. Но дальше - ни в какую!
Оказалось, карандаш уперся в высохшую каплю клея. Безменов передвинул его на другое, идеально чистое место, сосредоточил взгляд... В ногу что-то ткнулось, раз и другой.
А, чтоб тебя!
Это был Файтер. Он уже отдохнул от предыдущего учебного боя и хотел гулять. Но никто из домочадцев этого желания с ним не разделял. Привыкли, что собакой теперь в основном занимается папа. А бультерьеры - народ упрямый, особенно кобели. Теперь Фай будет тереться головой о брюки, хватать за них зубами, повизгивать до тех пор, пока...
- Пошел вон! Такой эксперимент сорвал! - выругался раздосадованный Геннадий Азарович.
Пес, поджав хвост, бросился прочь.
- Тьфу, скаженный! - разозлилась на него входившая в кабинет-гостиную-спальню Фаина. - Чуть с ног не сбил! Ты послушай, что пишут! На Центральном рынке ночью собаки опять покусали человека! И не просто покусали, а - загрызли до смерти! Его привезли в реанимацию, но спасти не удалось. Семнадцатилетнего парня!
- Я уже слышал эту историю. Клавдия Степановна, хозяйка двух овчарок, рассказывала.
- Неужели сторожам опять сойдет это с рук?
Безменов пожал плечами.
- Предупреждения, что ночью рынок охраняется собаками, развешены на ограде через каждые десять метров. Говорят, что парня загрызли не рыночные собаки, а какие-то другие. Его уже мертвого через ограду перебросили. Когда сторожа прибежали на лай, помогать парню было поздно.
- Где же еще его могли так искусать?
- Да мало ли мест? Сейчас собак в городе - как в Риме времен упадка, перед нашествием варваров.
- Ты на что намекаешь? - подозрительно посмотрела на Безменова Фаина. Она догадывалась, что муж, выдрессированный ею, казалось бы, гораздо лучше, чем Фай, частенько подсмеивается над нею, и никак не могла понять, почему ему это удается. Но Безменов не стал объяснять, как он оценивает "эпоху Крыгова" и чем она, по его мнению, скоро и скорее всего закончится.
- Ты не хотела бы погулять со своим любимцем? Ему, кажется, приспичило, а я очень занят.
Механически произнося эти слова, Геннадий Азарович начал думать совершенно о другом. Что-то очень важное сейчас произошло. Он почти понял, что, но Фаина своими разговорами сбила его с мысли. Что-то необычное, неожиданное случилось. И это был вовсе не поворот карандаша вокруг оси. То есть такого тоже никогда еще не происходило, но это было ожидаемое необычное, которое рано или поздно должно было произойти. Но, помимо этого... Что?
- Между прочим, собаку покупали Ромке, вот пусть он и гуляет, обиженно поджала губы Фаина.
- Однако назвали его Фаем, отчасти, в твою честь. Вы уж там с сыном разберитесь сами, у кого из вас больше прав выгулять собаку, ладно? миролюбиво предложил Геннадий Азарович. Но Фаина ушла, раздраженно полухлопнув дверью.
Ну и ладно. Будет теперь, конечно, дуться, но не больше, чем три дня, проверено. Так на чем мы остановились? Карандаш повернулся, но помешал Фай, я разозлился, пришла Фаина... Нет, нет, не то... Фай! Он почему-то отстал от меня, сразу и бесповоротно, и даже убежал, поджав хвост. Я никогда не видел Фая с поджатым хвостом. Что произошло?
Уже догадавшись, где зарыта собака, и будучи почти уверенным, что это всего лишь совпадение, Геннадий Азарович мысленно позвал: "Фай, Фай, ко мне!"
И Фай тотчас, словно услышав своего нелюбящего хозяина, заскулил и начал царапать лапой дверь.
Геннадий Азарович открыл ему, позволил потереться о свои домашние брюки - протертые на коленях чуть не до дыр вельветовые джинсы "Риорда" - а потом мысленно скомандовал: "На место!". Но Фай, обиженно повизгивая, продолжал тереться о ноги.
Совпадение... Фай хочет гулять - если его немедленно не выпустить, он просто нагадит, где стоит - и потому прибежал под дверь спальни. Но уловить мысленный приказ, увы...
- Фаина, Ромка! Выведет кто-нибудь собаку или нет? Нагадит - сами будете убирать!
Фай ухватил Безменова за штанину зубами, потянул к двери.
- Да пошел ты!
Пес опрометью метнулся к двери и, открыв ее собственным лбом, исчез. Его кошачий хвост снова пытался найти убежище между корявых лап.
Так что, все-таки. действует? Только нужно побольше эмоций?
Прибежал Ромка.
- Пап, там такой мультик... Я его еще ни разу не видел...
- А остальные - по два раза?
- Некоторые по четыре, - бесхитростно признался сын. - А мама в ванной что-то делает.
- Ладно, я сам с ним погуляю, - смилостивился Геннадий Азарович.
А заодно и поэкспериментирую...
* * *
Идея была проста до гениальности. Ученые давно подозревают, что некоторые вполне достоверные опыты по психокинезу - с той же Кулагиной, например, - а также некоторые эффекты, демонстрируемые мастерами восточных единоборств, вполне можно объяснить, не приумножая, в соответствии с правилом Оккама, число сущностей сверх необходимого. То есть не сваливая все на неизвестные якобы еще науке силы и поля. Резонансное воздействие десяти триллионов клеток головного мозга человека - вот что способно передвигать если не горы, то хотя бы спичечные коробки. А может быть, в этом участвует не только мозг, но все клетки человеческого тела. И когда мастер каратэ, спокойно положив ладонь на стопку кирпичей, разрушает нижний из них, оставляя целыми остальные - это и есть результат резонансной, когерентной работы всех клеток его организма. Но, если так...
Геннадий Азарович был специалистом по лазерной технике. Что такое лазер? Некая активная среда, помещенная в резонатор. Из бестолково-изотропного излучения безобидной неоновой трубки резонатор формирует узкий направленный луч с существенно иными свойствами: когерентный, поляризованный, монохроматический и, с учетом малого сечения, чрезвычайно мощный. Что такое, с другой стороны, мозг человека? Активная среда, в которой бродят самые разнообразные мысли. И лишь очень немногие люди, заставив большую часть своих нейронов-аксонов работать синхронно, способны довести неслышное дуновение мысли до осязаемой величины. Как это делают экстрасенсы - не знает никто и в первую очередь они сами. Но если эту активную среду, беспорядочно излучающую в широком спектре, поместить в подходящий резонатор, самый обычный индивид, вроде без пяти минут доктора наук Безменова, сможет создать направленное излучение мысли. Вопрос лишь в том, на каких частотах вибрирует мысль и какими должны быть, в зависимости от этого, зеркала.
Геннадию Азаровичу пришлось перелопатить гору литературы, от Блаватской и Успенского до Ауробиндо и Мантэка Чиа, прежде чем он не понял даже, но лишь начал подозревать, в каком диапазоне ему придется работать. А сколько времени занял поиск подходящих для изготовления "зеркал" материалов... И вот - первые успехи, а с ними и первые неожиданности. Кажется, его открытие (да-да, именно открытие, теперь уже, отбросив ложную скромность, можно смело говорить об этом) распахивает такие широкие горизонты, что просто дух захватывает. Не только психокинез, но и телепатия и, может быть, ясновидение скоро станут столь же обыденным явлением, как ныне телевидение и телефон.
Но все оказалось не так просто. Повторяемости в экспериментах с подопытным псом пока не было. Целых полтора часа Безменов мысленно приказывал вконец обалдевшему Фаю то прыгать через барьер, то сидеть, стоять или лежать, то просто идти рядом. Получалось у него примерно через раз. Фай иногда выполнял команду, усердно виляя кошачьим хвостом, но чаще недоуменно мотал головой или даже возмущенно гавкал. Кроме того, редкие прохожие посматривали на Геннадия Азаровича с явным недоумением. Еще бы: перед глазами и за затылком поблескивают странные щитки, под ногами путается уродливый, что бы там ни говорила Фаина, пес...
Безменов, уставший еще больше, чем Фай, решил временно прекратить эксперименты. Неизвестно еще, как они повлияют на пса, а ведь ему послезавтра драться, доллары на компьютер зарабатывать.
Взяв Файтера на поводок, Геннадий Азарович направился к дому. И, уже входя в подъезд, вдруг споткнулся, одновременно и о низкий порожек, и о безумную мысль.