«Не хватает только грома с молниями и дождя! – раздраженно подумал Кремон. Он пригнул лицо к самой земле и почти на четвереньках лихорадочно пытался найти хоть какое-то мало-мальски пригодное укрытие. – Если это случится, я на все сто буду уверен в неприродной подоплеке этой невесть откуда взявшейся бури!»
И, будто подслушав его опасения, громыхнул раскат грома, за ним тут же второй, но уже ближе. Яркая вспышка молнии выхватила из быстро сгущающейся мглы безумную пляску кружащихся предметов, среди которых промелькнуло даже несколько больших веток.
«Ого! – Кремон от злости заскрипел песком на зубах. – На кого это ниспослали такие мытарства! Да и кто, интересно, имеет власть над такими силами? О шейтар! – Он больно ударился о выступающий край скалы, ведь руки были заняты обшариванием поверхности. – Кажется, что-то нашел! По крайней мере, с боков буду защищен».
Кремон с трудом втиснулся в узкую расщелину между камнями, волоча за собой сброшенный со спины рюкзак Затем быстро расстегнул на своем вместилище багажа соединительную «молнию», раскрыл, увеличивая по площади вдвое. Немного повозился, но выставил-таки рюкзак над головой и упер краями в скальные выступы. Потом уселся спиной в глубину выемки, поджал колени вплотную к лицу и опустил крышку своего сооружения почти до голени. Теперь открытыми для разбушевавшейся стихии оставались только ступни. Но они были защищены, пожалуй, лучше, чем все остальные части тела. Ботинки из толстой кожи с высокими бортами на носках были проклепаны стальными пластинами. Широкие, утепленные языки, зашнурованные блестящей полустальной лентой, могли выдержать даже приличный удар саблей. Не то что дробь летающих мелких камней. Разве что огромная ветка рухнет, да прямо комлем, да еще и по любимой мозоли… Но тут уж как повезет, от всего не застрахуешься. И так хорошо, что не получил повреждений, попав в это «наказание природы-матушки». А иначе как наказанием происходящее и назвать было трудно.
Ведь еще полчаса назад Кремон и не предполагал, что может оказаться в эпицентре свирепой бури. Он прошел последнюю седловину и окинул взором открывшуюся слегка извивающуюся долину, которую предстояло пересечь. Где-то там, в конце ее, за несколькими большими холмами, находилось селение Агван – цель его длительного путешествия. Именно там он надеялся найти то, что искал, разрешить все свои сомнения, вопросы и чаяния. Светило солнышко, пели птицы, по белеющей пустынной дороге промелькнула тень бегущего зайца. Дул легкий ветерок, и под звон цикад Кремон, взбодренный близостью финиша, стал весело спускаться в долину. От прилива хорошего настроения стал напевать фривольную песенку о желании каждого путешественника везде встречать гостеприимный очаг, вкусную еду и некапризных, ласковых женщин. Он и представить себе не мог, что с ним случится всего лишь через пару километров.[1] Теперь приходилось вжиматься между камней, словно улитка в раковину, и ждать, чем все это закончится.
Внезапно хлынуло как из ведра. Плотные потоки воды обрушились на Кремона и пытались буквально вымыть из временного убежища. Парень изо всех сил держал спасительный рюкзак над головой. Создавалось впечатление, будто кто-то с садистским удовольствием колотит сверху кувалдой, а кто-то другой в то же время хочет поднять рюкзак над скалами вместе с цепляющимся за него человеком. Кремон, хоть и обладал недюжинной силой, стал задумываться: «Долго ли я еще продержусь? Полчаса – точно! Постараюсь… А долго ли еще будет продолжаться эта разгулявшаяся стихия? Мгм! Если судить по ее нереальности, то недолго. Ведь даже самые великие маги не могут творить подобное больше чем минут двадцать. Значит, продержусь! Если… если только это не конец света!»
Глава 2 Агван
Сидевшие в зале посетители неспешно попивали свои напитки и настороженно прислушивались к тому, что происходило снаружи. Порой их негромкие разговоры прерывались слишком уж натужным порывом ветра, сотрясавшего весь трактир до основания, или неожиданно громким раскатом грома. При этом они испуганно втягивали головы в плечи, замирали, а затем, возобновив затаенное дыхание, вновь продолжали свой диалог:
– Вот это да! Прям светопреставление!
– Не на шутку он разошелся! Да и не к добру.
– А может, просто балует?
– Еще чего? Ты ведь знаешь, балует он по-другому. А здесь не иначе как озлился на кого-то жутко!
– Вот и я того же мнения. На своем веку я такой бури и не припомню. Во, во дает! – Старик, седой как лунь, но с еще мощной фигурой и огромным красным носом на будто вырубленном топором лице, предупреждающе поднял вверх указательный палец. – Того и гляди, все ставни повышибает. О!.. А сейчас, слышите? Уже и дождь пошел! Вы только представьте, что в долине делается!
– Может, выйти и посмотреть, что там творится? – бесшабашно предложил сидящий рядом детина. Рожей он был похож на старика, только выглядел лет на сорок моложе.
В ответ дедуля со всего маху заехал ему кулачищем в плечо. Но парень даже не пошатнулся.
– Закрой рот, Бабу! – беззлобно стал наставлять старик молодого собутыльника. – Учишь вас, учишь…
Он снова замахнулся, намереваясь показать всю глубину своего педагогического таланта, но так и замер с отведенной назад рукой. Ибо в этот момент все крепкое, бревенчатое здание трактира с силой тряхнуло, раздался треск ломающейся не то балки, не то кровли, а с потолка посыпались пыль и песок. Одно из стекол лопнуло, и осколки со звоном брызнули на подоконник. Все опять застыли, прикрывая свои стаканы ладонями. Первым заговорил Бабу:
– Ты, Берки, хоть мне и родня, но руки-то не распускай! У меня ведь они тоже есть!
– Только попробуй, сразу повыдергаю! – любовно проворчал старик.
– Кто, ты?! – заржал Бабу. – Да из тебя уже песок сыплется! – Он заглянул в свою огромную кружку и, скривившись, выплеснул остатки. – Эй! Хозяин! Ну-ка налей нам своего знаменитого крепчайшего пойла! И всем тоже – я угощаю!
Публика оживленно и радостно зашевелилась, протягивая свои кружки трактирщику, который, обнося посетителей одновременно из двух полуторалитровых бутылок, наливал каждому граммов по двести прозрачной, слегка окрашенной в лиловый цвет жидкости.
– И себе налей! – продолжал молодой детина. Потом поднял свою кружку над головой. – Давайте выпьем за самых сильных и великих!
Присутствующие одобрительно закивали головами и приложились каждый к своей посудине. Через пару секунд раздались хрипловатые покряхтывания и уханья, перемежающиеся междометиями:
– Кхе, кхе!.. Да-а! Сила!.. Во скатэк! Пробирает!..
Затем разговор возобновился. После нескольких ничего не значащих фраз кто-то вернулся к прерванной теме:
– Интересно, на кого это Эль-Митолан так ополчился?
– Если тому или тем повезет – скоро узнаем, – последовал чей-то философский ответ.
– А может, протектор просто ошибся и в долине никого нет?
– Вряд ли. Зачем тогда затевать такой шум?
– А может, это королевская конная гвардия? – слишком уж оживленно высказал предположение совершенно лысый, худой мужчина средних лет. На его лице как-то неестественно выделялись огромные черные глаза. Тут же все взоры устремились на него. После минутного молчания старик Берки спросил подозрительно мягким голосом:
– Лаен, дорогой! А зачем тебе понадобились королевские гвардейцы?
– Ну как же… – Лысый рассеянно крутил в руках пустую кружку, пытаясь скрыть сожаление по поводу своего предыдущего высказывания. Но уши и кожа на голове заметно порозовели. – Вполне нормальное явление! Ведь раньше они часто к нам приезжали. То патрулируя, то сопровождая сборщиков налогов…
– Э-э! Да ты соскучился по пустому карману? – Бабу повернулся к старику: – Правильно ты говорил: дураками не рождаются! Ими становятся!
От раздавшихся в трактире смешков объект недвусмысленной издевки бросил на молодого детинушку взгляд полный ненависти и злости. Берки это заметил и пояснил мысли внука:
– Нам сейчас живется намного спокойнее и богаче. Десять лет мы находимся под покровительством и защитой великого Хлеби, пусть живет он и здравствует вечно! И все это время платим только половину из того, что с нас сдирали раньше…
– Но ведь платим мы не королю! – перебил его выкриком лысый.
– Да, платим мы Эль-Митолану. Но ведь согласно королевскому указу! А уж как он распоряжается полученными средствами – не наше дело. Может, он прямиком отправляет их к королевскому казначею… Или сам тратит по разрешению короля… Или ты, Лаен, имеешь что-то против его высочайших указов?
– Да нет… – Лысый явно смутился. – Но почему бы здесь и не появиться гвардейцам? Может, они гонятся за разбойниками… Или за…
Он неопределенно покрутил в воздухе пальцами и вдруг поперхнулся готовым сорваться словом. Потому как все присутствующие уставились на него недобрыми и тяжелыми взглядами.