И помявшись, Шариков заговорил снова:
– Виталик – он ведь не совсем обычный ребенок. С ним, знаете ли, бывает трудненько сладить. Но в тот вечер он был идеальным. У него после трех дней болезни была наконец-то нормальная температура. И, наверное, сил на капризы и фокусы у него просто не осталось.
Говоря о своем приемном сыне, банкир как-то раскрепостился и смягчился.
– Мы спокойно посмотрели с ним выступление этих аэронавтов, – продолжал он. – И мальчику особенно понравился шар в виде разноцветного, разрисованного узорами слона. Он потом еще несколько дней вспоминал об этом слоне. Это меня удивило и даже поразило, ведь у Витальки память короткая, обычно он на следующий день уже не помнит ничего из того, о чем мы с ним говорили накануне.
– На это же жалуются и учителя, – кивнула Виолетта, поддержав мужа. – Они говорят, что Виталик просто не может запомнить то, чему они его учат. Стоит им отойти от одной темы и перейти к другой, он моментально забывает все, чему научился до того.
– Особенно это ясно видно на примере математики, – вступила в диалог и бабушка. – Ведь там нельзя изучать одну тему, позабыв другую.
И подругам стало ясно, что в этой семье к не очень умному и порядком капризному мальчику относятся с большой любовью. Но если женщины ребенка баловали безобразно, то у отца еще имелось немного здравого смысла, чтобы мыслить критически в отношении Виталика.
– Мальчик не в состоянии выучить буквы и цифры, он их просто забывает на другой день, – снова заговорил банкир. – Да и вообще все забывает. Но про этого слона он мне твердил почти неделю. Сам звонил мне на мобильный, просил у меня этого слона. Разумеется, меня это поразило. И когда я задумался, что же подарить сыну на день рождения, то в голове всплыл этот чертов слон! Если бы я только знал, к какой беде это приведет, ни за что не стал бы заказывать такое развлечение для Виталика!
Несмотря на свою антипатию к банкиру, подругам показалось, что сейчас он говорит вполне искренне. И возможно, любит своего приемного сына куда крепче, чем мать и бабка вместе взятые. Ведь баловать ребенка и потакать всем его прихотям вовсе не означает безусловную любовь к нему. Любить, значит, воспитывать из ребенка полноценного члена общества.
К сожалению, у женщин любое критическое замечание в адрес их обожаемого Виталика вызывало всплеск агрессии. Особенно за внука трепетала бабушка. Она просто не могла слышать критику в адрес мальчика. Пусть даже умом и понимала, что критика эта более чем справедлива, но из чужих уст она воспринималась ею как вызов. Никто, кроме нее, не имел права ругать обожаемого внучонка. Ну а она сама крайне редко прибегала к этому методу, если вообще когда-нибудь прибегала к нему.
Все эти взаимоотношения в семье банкира были подругам теперь ясны и понятны. Но разбираться в них и указывать взрослым на их ошибки в воспитании ребенка казалось лишним. Виталик был в больнице, мог в любой момент умереть. К чему сейчас разбирать прошлые ошибки его воспитания? Сейчас куда важней было установить личность злодея, покусившегося на жизнь ребенка.
– Значит, вы позвонили в этот клуб аэронавтов, и вам сразу же предложили слона?
– Да. Никаких проблем не возникло. Оказывается, они частенько подрабатывают таким образом. Катания проходят на территории клуба, так требует техника безопасности и устав клуба. Но я сумел договориться с владельцем, он разрешил мне в виде исключения прокатить сына и его гостей на территории нашего поселка.
– А имя владельца шара вам известно?
– Да, конечно. Комаров Сергей.
– Вы ему уже звонили? Спрашивали о том, что произошло?
– В этом-то и сложность. Сергей сейчас и сам находится в больнице.
– Так кто же был вместо него на шаре?
– Какой-то другой аэронавт – Кучерин Федор.
– И кто он такой? Вы знаете этого человека?
Шариков пожал плечами:
– Впервые слышу это имя.
– Хм. И вы позволили незнакомому вам человеку катать сына?
– Владелец шара полностью поручился за этого Кучерина. Он сказал, что Федор частенько подрабатывает таким образом. И он единственный, кому он может доверить свой шар.
Подруги молча покосились на Таракана. Что задумал старик? Зачем он привел к ним в дом банкира и его безутешных женщин? Что хочет от подруг глава поселка? Неужели он потребует, чтобы подруги взялись за расследование обстоятельств этого несчастного случая?
Таракан не стал долго томить подруг.
– Вы у нас обе известные сыщицы, – сказал он, повернувшись к девушкам. – Если возьметесь за это дело, буду вам очень благодарен.
Вот так, подруг об услуге попросил лично Таракан. Кому другому, в том числе и банкиру Шарикову, подруги бы легко отказали. Но Таракану они отказать не могли.
– А что надо сделать? – переспросила Кира. – Найти этого Кучерина?
– Да чего его искать? – нервно передернул плечами банкир. – Его телефон у нас есть. Адрес узнать тоже не проблема. Это можно сделать через клуб аэронавтов. Кстати, я уже звонил им, они в курсе случившегося. Правда, ответственности клуб не понесет, я лично подписал бумаги, где признавал свою ответственность за все, что может произойти, если шар будет стартовать не с территории клуба, а из другого места.
Но это не снимало ответственности с владельца шара, с которым ушлый Шариков подписал еще одно соглашение.
– Он должен был отвечать за жизнь и здоровье всех, кто поднялся на борт его летательного аппарата. Паспортные данные этого Кучерина у меня записаны.
– Значит, найти его проще простого? – уточнили подруги. – И вы сами можете это сделать? Тогда зачем вам мы?
– Нет, я сам не могу заниматься этим делом! – встревожился банкир. – У меня куча работы. Мне предстоит ответственная поездка на Украину, в Харьков. У нашего отделения банка там возникли некоторые проблемы. Мне нужно… я должен… Там будет собрание директоров филиалов, я должен его возглавить!
– Ну, ясное дело! – громогласно возвестила из своего кресла Софья Георгиевна. – Дела у него появились. Кабы родной сын на больничной койке загибался, небось задержался бы! А как чужой, приблудыш, так и плевать!
– Мама, замолчи!
– А ты мне рот не затыкай! Поболее твоего на свете живу. Знаю, что и почем. Натворил твой Шариков дел, а теперь в кусты. А мы тут расхлебывай! Молодец, зятек, ничего не скажешь. Всю жизнь юлит, за чужие спины прячется. Прохвост!
– Мама!
– Софья Георгиевна!
– Врача! Умираю! Помогите!
Все представление могло разыграться вновь. Подруги кинули на Таракана умоляющие взгляды, и он пришел им на помощь.
– Тихо! Все замолчите!
И все замолчали, преданно глядя ему в глаза. Добившись от семьи Шарикова относительной тишины, Таракан повернулся к подругам и проникновенно сказал:
– Девочки, разобраться в этом деле необходимо. Что происходит за периметром нашего «Чудного уголка», то там и происходит. А что происходит лично у нас на территории, то уже наша забота. Случай с шаром и едва не погибшим Виталькой – это как раз из разряда таких дел.
– Мы понимаем, но мы…
– Девочки, – сильно понизив голос, произнес Таракан. – Я не хотел еще больше усугублять ситуацию и говорить об этом родным пострадавшего мальчугана, но вам я скажу. Страховочный канат, которым был привязан шар, оборвался не сам по себе. Он был перерезан!
– О!
– Другими словами, весь этот несчастный случай был кем-то подстроен. И нам надо выяснить, был ли этот Федор Кучерин виноват в случившемся. В таком деле доверять случайному человеку нельзя.
– А служба безопасности нашего поселка? Они не могут подключиться?
– Там служат хорошие ребята, – не стал скрывать Таракан. – Но они… как бы это сказать, чуточку дубоваты. Нет, приказы они выполняют беспрекословно. Но вы… Вы – наши сыщицы. У обеих вас большой опыт. Если бы вы служили в полиции, я бы сказал, что у вас отличный послужной список.
Польщенные подруги молчали, не зная, что сказать в ответ. Возражать было как-то глупо. Но и соглашаться тоже не хотелось. Ведь тогда автоматически получалось, что им придется взяться за дело выпавшего из корзины капризного Витальки. А подругам очень не хотелось связываться с семейкой Шариковых. Не нравились они им. Ни он, ни его жена, ни даже бабушка.
Видимо, Таракан понял колебания подруг, потому что он покосился на семью банкира и придвинулся еще ближе:
– Если мальчик выпал по чьей-то воле, то мы обязаны разобраться в этом деле.
Подруги переглянулись между собой. Нет, отказать главе их поселка в личной просьбе они не могли. Они его любили, а он не раз выручал их. К тому же Таракан славился своей злопамятностью. Если девушки откажут ему сейчас, то неизвестно, к каким последствиям этот отказ может привести для самих подруг.
И Кира с Лесей дружно кивнули:
– Хорошо. Мы согласны. Мы беремся за это дело.
– Вот и прекрасно, – повеселел Таракан.
И развернувшись в сторону банкира, оповестил его: