– А мне без разницы, – отпив пива из бутылки, отозвался сидящий рядом Швед. – Хоть у поста ГИБДД, хоть у МУРа.
– Тебе все равно, влипнем или уйдем? – посмотрел на него Маркин.
– Не влипнем, точно. Правда, есть одно пожелание.
– Какое? – помолчав, все-таки спросил Маркин.
– Работать вдвоем плюс Спортсменка и Таксист. Не нравятся мне эти кулацкие потомки.
– Да хорош тебе, – сказал Маркин. – Сейчас надо брать этих братков и…
– Стоп. Ты сказал то, что не договорил Интеллигент. Ты с ними в одной упаковке?
– Просто я понял, как и ты, что не договорил Интеллигент. Но мне все равно, кто повезет деньги, в том числе и мои «лимоны». А тебе?
– Мне все без разницы. Я вообще против всяких законов, государственных и воровских. Я живу по своим принципам и понятиям, они только кое в чем совпадают с так называемым воровским законом. Ты ведь понимаешь, что братва будет нас искать, а это в отдельных случаях хуже, чем ментовский розыск…
– Хрен с ними, через недельку, может, через пару, сделаем главное дело и разбежимся, каждый сам на сам. Что меня сдадут, не боюсь. Я надеюсь, денег будет достаточно, чтобы купить себе новую жизнь где-нибудь за границей. В России рано или поздно менты выйдут на тех, кто взял джип. А узнает ментовка, узнает и братва, так что я сразу уеду за бугор. А ты…
– Давай без планов на будущее.
– Значит, здесь, удобно, – вернулся к делу Маркин. – Домов рядом мало, и два поворота впереди. Удобно. Машина выскочит оттуда и блокирует дорогу, сзади тоже подопрем каким-нибудь грузовиком и…
– Мы будем в камуфляже и масках, – перебил его Эдгар. – Братки подумают, что это ОМОН, и за стволы не схватятся. Поэтому потерь не будет.
– Верно. А ты умеешь находить неожиданные решения.
– Однажды так уже было.
«Так у тебя еще не было, – мысленно усмехнулся Маркин. – Точнее, не будет».
– Они уехали, – сообщил по телефону Интеллигент.
– Ты уверен в них? – спросил мужчина.
– Абсолютно.
– Надеюсь, ты не обманешь моих ожиданий.
– Черт возьми, – обрадовался Фролов, – это хорошо, что едешь ты. Честное слово, если бы знал, что ты будешь, не стал бы дергаться.
– Да я сам только что узнал, что еду, – сказал Афанасий Петрович. – Но деньги не помешают, да и соскучился по работе. А с кем-то другим никакого желания нет. Последний раз был с двумя придурками в Красноярском крае. Предупредил – костер разводить только там, где укажу, кругом сухая трава и деревья усохшие. Искра, и все запылает. Так они развели костерок под деревом, чайку захотели. И запылало, едрена корень! Хорошо, рядом ручей был. Еле потушили. Я чуть обоих не пристрелил по закону военного времени, мать их в кочерыжку! – Он плюнул. – А другие…
– Идите выбирать то, что возьмете с собой, – улыбаясь, прервал его молодой мужчина.
– Пошли, Петрович, – сказал Фролов. – А обо всем расскажешь вечерами у костра в Якутии.
– Ой и много же я тебе баек припас! – подмигнул ему Петрович и посмотрел на троих крепких парней в камуфляже. – Как я понимаю, эти орелики с нами? – спросил он Жигунова.
– Да. Начальник вашей охраны Алик Судин, – представил тот худощавого мужчину.
– Ну, прямо скажу, не Геракл, – взглянул на него Петрович.
– Спасибо за оценку, – улыбнулся тот.
– Не обидчивый, и то слава Богу. – Петрович усмехнулся.
– Когда они вылетают? – спросила по телефону плотная женщина.
– Сегодня, – тихо ответил мужчина. – В одиннадцать…
– В Якутске их будут встречать?
– Не знаю.
– Постарайся узнать, – недовольно проговорила она. – И желательно собери сведения обо всех. Понял?
– А где Афанасий Петрович? – спросил Зубов.
– Папа улетел, – вздохнула Зоя, – его неожиданно вызвали.
– Он кое-что просил передать. – К нему подошла Вика. – Надеюсь, вы помните меня? – протянула она руку. – Я…
– Да уж не забыл! – Шагнув вперед, Зубов полуобнял ее. – Здравствуй, Виктория. Что велел передать дед?
– «Если ты их обидишь, – посмотрев на мать, Вика улыбнулась, – я с тебя сниму шкуру и уложу на муравейник. И чтоб, когда я вернусь, ты был вполне законным зятем». – Она засмеялась. – Слово в слово.
– Да, есть над чем подумать. Без кожи на муравейнике! – Зубов передернул плечами. – Сразу видно, старый таежник. Обидеть я вас никогда не обижу. А насчет зятя… – Он вздохнул. – Надеюсь, это решится очень скоро.
– Банк ограбите? – спросила Виктория.
– Скорее всего да. Иначе где я…
– Но за вооруженное нападение на банк дадут самое малое лет десять, – перебила девушка.
– Хватит! – сердито остановила ее мать.
– Ты мне нравишься, – сказал Вике Владимир.
– Вы позволите называть вас папой, хотя бы при людях? – неожиданно спросила она. – А то я завидую тем, у кого есть папа.
– Хватит, я сказала, – недовольно повторила Зоя. – Пойдем к столу.
«Была бы она продавщицей в магазине, – подумал он, – я бы на ней женился сразу же, как встретил».
– Мама, – тихо сказала Вика, – а он действительно хороший. Ты хочешь, чтобы он женился на тебе? – Зоя вздохнула. – Так заставь его, роди ему ребенка.
– Все, – услышал Интеллигент голос Маркина, – место нашли. Возьмем. Кстати, Швед не так прост, как кажется, идейку подкинул классную.
– Значит, ты уверен, что получится?
– На все сто. Когда сделаем, все будет так же?
– Не ускоряй события, впереди очень серьезное дело.
– Помню. Поэтому и спрашиваю. Все так же?
– Разумеется. Завтра заедешь, расскажешь, что там творится.
– А ничего бабенка! – Петрович посмотрел вслед стюардессе.
– Да ты, Афанасий, никак донжуаном стал, – засмеялся Фролов.
– Просто ценю красоту. А эти дисциплинированные. – Петрович махнул рукой назад. – И ружьишки у них серьезные. Когда в багаж сдавали, я видел. Знать, разрешения имеются. А я привык к свой пукалке, никакой другой мне не надо.
– Я оружие не то чтобы не люблю, просто не понимаю. А знаешь, я скоро отцом стану, – улыбаясь, сообщил Фролов.
– Давно пора. Тебе-то уже больше сорока, а все сиротой ходишь. Я в семнадцать уже заделал Зойку. И не жалею. А вот у нее не все хорошо на семейном фронте. Я только сегодня новость узнал, что ее хахаль – капитан МУРа. Любовь у них. Когда я узнал, прямо оторопел. Но он не женится на Зойке, так как она зарабатывает больше, чем он. Представляешь? Это ж надо! Меня воротит от тех, кто на шее жены сидит. А таких сейчас полно. И я не знал, что он мент.
– А ты не торопись. Ну и что, что мент? Хоть сейчас и говорят о милиции больше плохого, чем хорошего, но ведь случись что, в милицию бегут. И далеко не каждый милиционер оборотень. А он чем в милиции занимается?
– Инспектор уголовного розыска, капитан. В Дагестане был, там сейчас что-то вроде Чечни начинается. Ну пока не так, но взрывают и стреляют, никак не уймутся, мать их так. У кого-то родных побили, а к тому же еще этот, который у них вместо Аллаха стал, ваххаб какой-то. Но ведь и мусульман взрывают и убивают.
– Хватит, Петрович, мне сейчас не до этого.
– Да оно и понятно. Когда моя Пелагея на сносях была, я жутко переживал…
– Да не беременна моя Маринка, а берем из детского дома сына и дочку. Им по пять с небольшим…
– Ну это ты зря. Кто знает, что из них вырастет. Хотя, конечно, от воспитания все зависит. Только знаешь, Ванька, что я тебе скажу: не по нраву мне твоя Марина. Ты уж извиняй, но не умею я вилять, как есть, так и говорю. Хитрая она какая-то и себе на уме.
– Да я тоже последнее время от нее не в восторге был. Вроде с мужчиной ее видели, но сейчас все выяснилось. Она мне призналась – обидно ей стало, что я на нее мало внимания обращаю да еще сына хочу из детского дома взять. Она думала, что я вообще перестану с ней общаться. А Алешка говорил мне о девочке… – Иван стал рассказывать дальше.
– Да они ничего вроде мужики, – тихо проговорил Алик.
– Борода уж больно выделывается, – сказал крепкий парень со шрамом на левой скуле.
– Характер такой, дремучий таежник. А дочь у него крутая, у нее салон «Российские меха». А второй – специалист высокого класса. За него, если с ним что-то случится, запросто башку оторвут. Он, говорят, золото находит, не выходя из кабинета.
– Да ну? – не поверил светловолосый атлет. – А чего ж тогда в Якутию летят?
– Проверять. Кто там был? – спросил Алик.
– Я, – отозвался скуластый парень. – В Якутске и в Алдане. По тайге и по сопкам, правда, не бродил. Народ там неплохой. Якуты к русским хорошо относятся. Лагерей там много. Два года назад зимой шум большой был. Из лагеря зэк сорвался, а он людоед. Ну, то ли уже людей ел, то ли его этому учили. А какой-то козел, чтоб бабу свою угробить, вертолет взорвал или вертолетчика отравил. Народу погибло много. А баба того чертилы жива осталась. Людоед ее вроде и вывел. Что дальше было, не знаю.
– Полно сказок в тех краях, – усмехнулся рослый.
– Это верно, – кивнул второй. – Про зэка-людоеда в газетах писали. Приедете, спросите.