Вот странно! Я столько лет жила, не подозревая, что я наполовину фейри. Лишь несколько месяцев назад, когда мне исполнилось шестнадцать, я узнала, что мой лучший друг, Робби, на самом деле — Плутишка Робин, тот самый Пак из «Сна в летнюю ночь». Фейри похитили моего младшего брата Итана, и я отправилась его спасать. А заодно выяснила, что я полукровка, дочь Летнего короля Оберона. Как непросто было привыкнуть к тому, что я фейри и сама умею пользоваться чарами! Правда, к досаде Грималкина, получалось у меня не очень, но дело не в этом. Раньше я даже в существование фейри не верила, а теперь, утратив магию, чувствовала себя не в своей тарелке.
Я со вздохом вытащила из шкафа джинсы, белую футболку и длинное черное пальто и быстренько переоделась, чтобы не превратиться в ледышку. А может, выбрать что-то покрасивее? Вечернее платье, например. Нет, лучше не надо. При Неблагом дворе на помпезные наряды смотрят с презрением. Не стоит выпендриваться, если хочешь тут выжить.
Я вышла. Тайсин — в своем нормальном обличье — поглядела на меня и оскалилась во весь рот.
— Сюда, — прошипела она, отступая в ледяной коридор.
Темнота скрыла ее, только желтые светящиеся глаза плыли в воздухе.
— Королева ждет!
Мы шли сумрачными, извилистыми туннелями. Я старалась не вертеть головой по сторонам, но все-таки замечала жутких тварей, шнырявших по залам Неблагого двора.
За дверью сидел на корточках тощий боггарт, похожий на гигантского паука. В щелку на меня смотрело его изможденное бледное лицо. Потом за нами увязался огромный черный пес с горящими глазами. Он бесшумно бежал позади, пока Тайсин не зашипела и не прогнала его.
В углу играли в кости два гоблина и зубастый гном в красном колпаке. Когда я проходила мимо, между ними разгорелся спор. Гоблины тыкали пальцами в гнома, визжа: «Ах ты, гад! Жульничаешь!» За спиной раздался вопль, а затем влажный хруст костей. Меня передернуло. Тайсин свернула за угол.
Коридор кончился, и мы вошли в огромный зал. На потолке, точно люстры, искрились сосульки. Между ними плавали блуждающие огоньки и шары волшебного света, отбрасывая кругом блики. По ледяному полу стлался туман. Ввысь уходили ледяные колонны. Они сверкали, словно хрустальные, внося свою лепту в радужное сияние, от которого рябило в глазах. На возвышении в углу оркестр играл какую-то мрачную, дикую песню. Тощие люди с застывшими взглядами водили смычками, били в барабаны. Волосы у музыкантов были до того длинные, словно те сто лет не стриглись. Правда, несчастными они не выглядели и, как одержимые, играли, не обращая внимания на странных слушателей.
По залу прохаживались темные фейри. Их собралось тут великое множество, и все — будто из кошмарного сна вышли. Искристое сияние выхватываю из полумрака то людоеда, то Красного колпака, то гоблина или сприггана, кобольда, фуку, хоба или еще кого-нибудь такого, чьего роду-племени я даже не знала.
Я огляделась, в надежде увидеть копну взъерошенных черных волос и яркие серебряные глаза. Сердце упало — Ясеня здесь не было.
В дальнем конце зала парил в воздухе ледяной трон. На нем, окруженная холодным сиянием, восседала Маб, хозяйка Неблагого двора.
Королева зимних фейри выглядела потрясающе. Я уже видела ее при дворе Оберона, рядом с ее соперницей, королевой Титанией. Супруга Оберона тоже была прекрасна, но больше напоминала надменную светскую львицу. Симпатии к ней я не питала, ведь она возненавидела меня, узнав, что я дочь Летнего короля, и хотела превратить в лань. Королевы отличались друг от друга, как день и ночь, но обе они были невероятно могущественными. Своенравная красавица Титания, как летняя гроза, могла испепелить молнией любого, кто се разозлит. Маб напоминала морозный день, когда все застывает в ужасе перед беспощадным льдом, который однажды погубил мир и может погубить его снова.
Трон окружали ши, самые знатные фейри, одетые в дорогую современную одежду: белоснежные пиджаки и полосатые костюмы от Армани. При дворе Оберона я видела Маб в черном платье, которое струилось, будто сотканное из живых теней. Сегодня королева предпочла белую брючную пару и туфельки цвета слоновой кости. Ее черные волосы были уложены в элегантную прическу, а ногти выкрашены лаком, переливчатым, как опал. Королева подняла на меня бездонные, черные, как ночное небо, глаза. Ее темно-вишневые губы тронула ленивая улыбка.
Я задрожала. Фейри плевать на смертных. Люди для них — всего лишь игрушки. Позабавился и бросил. В этом Благой и Неблагой дворы одинаковы. Даже у меня, полукровки и дочери Оберона, не нашлось бы друга в стане его извечных врагов. Стоило рассердить Маб, и она могла сделать со мной что угодно. Например, превратить в белого кролика и натравить на меня гоблинов. Хотя, скорее, так поступила бы Титания. От Маб стоило ждать чего-то более изощренного и страшного. От этой мысли меня бросило в дрожь.
Тайсин прокладывала себе путь сквозь толпу фейри. Те не обращали на нее никакого внимания — все смотрели только на меня. Сердце колотилось как бешеное. Я спиной чувствовала голодные взгляды и хищные ухмылки, поэтому старалась держать голову высоко и шагать увереннее. Ничто так не притягивает фейри, как страх. Мы встретились глазами с одним из ши. У него были выступающие скулы, острый подбородок. Благородный фейри улыбнулся, и в груди у меня заныло. Он был так похож на Ясеня, который бросил меня тут, одну среди чудовищ.
Чем ближе я подходила к трону, тем холоднее становилось. Воздух начал обжигать ноздри. Тайсин поклонилась королеве. Я поступила так же, изо всех сил стараясь не стучать зубами. За спиной стоял весь Неблагой двор. От шепотка и сопения темных фейри у меня мурашки бежали по коже.
— Меган Чейз, — раздайся над толпой хриплый голос королевы.
У меня волосы встали дыбом. Тайсин попятилась и юркнула в толпу, оставив меня одну-одинешеньку.
— Как мило с твоей стороны присоединиться к нам.
— Для меня это большая честь, ваше величество.
Я собрата в кулак всю волю, стараясь, чтобы голос не дрогнул, но все же вышло не слишком уверенно. Маб с улыбкой откинулась на спинку трона и равнодушно посмотрела на меня. В зале воцарилась тишина.
Королева постучала ногтями по подлокотнику, и я чуть не подпрыгнула.
— Что ж. Вот мы и встретились. Наверное, ты считаешь себя очень хитрой, дочь Оберона?
— П-п-простите? — растерялась я, чувствуя, как страх ледяной рукой сжимает сердце.
Хорошенькое начало, ничего не скажешь.
— Это совсем не так, — продолжила Маб, терпеливо улыбаясь. — Но я еще научу тебя уму-разуму, не сомневайся.
Королева подалась вперед с таким нечеловеческим лицом, что я чуть не бросилась наутек, вопя от ужаса.
— Я слышала о твоих похождениях, Меган Чейз. — Она прищурилась. — Ты ведь не надеялась их скрыть от меня? Ты обманом увела принца в Железное королевство и заставила его сражаться с твоими врагами. Ты связала его клятвой, и это едва не стоило ему жизни. Из-за тебя я чуть не потеряла своего драгоценного мальчика. Представляешь себе, что я чувствую?
Маб хищно оскалилась, и сердце у меня екнуло. Что она сделает? Превратит меня в ледышку? Заморозит внутренности? Охладит кровь, чтобы я никогда не могла согреться? Я поежилась, но вдруг заметила, что воздух вокруг чуть-чуть подрагивает. И тут меня осенило: это же чары! Королева нарочно внушала мне мысли о самых жутких казнях. Зря. Я и сама успешно себя запугивала.
Я вдруг задумалась. А что, если принц тоже играл со мной и я не случайно в него влюбилась? Ведь если Маб умела управлять чувствами, ее сыновья унаследовали этот дар. Нравится ли мне Ясень или я просто стала жертвой колдовства?
Хватит, сказала я себе. Не время об этом думать!
Маб наблюдала за моей реакцией. Меня била дрожь, но в глубине души я уже поняла, что делает королева. Стоит лишь попросить пощады, как тебя заставят дать клятву. Фейри относятся к ним серьезнее некуда, и я совсем не хотела обещать королеве что-то такое, о чем сразу пожалею.
Я вздохнула украдкой, собралась с мыслями, чтобы не мямлить, как ребенок, и ответила, тщательно подбирая слова:
— Простите меня, ваше величество. Я не хотела навредить ни вам, ни вашему сыну, но без него я не смогла бы спасти брата от Железного короля.
Услышав это имя, подданные Зимней королевы отпрянули и зарычали, настороженно озираясь. Кто ощетинился, кто оскалил клыки и выпустил когти. Фейри боялись железа больше всего на свете. Оно разрушало их чары, жгло плоть. Королевство, где все сделано из этого металла, наводило на них панический ужас, а король, который зовет себя Железным, и вовсе казался чем-то святотатственным. Я с мстительным удовольствием подумала, что железные фейри стали кошмаром для тех, кто сам любит сеять ужас, и закусила губу, чтобы не улыбнуться.