Это что-то вроде огромной плетеной ивовой клетки с особой крышкой: туда легко попасть, но невозможно выбраться. Рыбаки опускают вершу в море, где-нибудь подальше от берега, а к ней прикрепляют палку с флажком, чтобы потом легко найти свою плавучую ловушку. Вы, монсеньор, когда-нибудь ели лангуста? Вкусно необыкновенно…
— Ел, конечно, но при чем здесь лангуст? — недоуменно заметил молодой герцог.
— Чтобы лучше понять, как устроены сети Фаусты, — усмехнулся шевалье. — Представьте себе лангуста в море. Он чувствует приманку, подплывает к этой ивовой клетке и тыкается в прутья, пытаясь достать лакомство. В конце концов он через крышку проскальзывает в вершу, которая сделана в форме воронки… Раздвигая ивовые прутья, добыча попадает внутрь, но обратно лангусту не выбраться!.. Вот так и я попал в вершу! Войти-то я вошел, но выйти не смог. Только эти сети были не ивовые, а железные, плетенные из толстенных металлических прутьев, и такие частые, что между ними и руку не просунешь! К счастью, я там оказался не один, а в компании с покойниками. Не будь их, я бы до сих пор пребывал в этой верше…
М-да, неплохая идея пришла в голову госпоже Фаусте! Но Всевышний помог мне, и вот я здесь, живой и здоровый. Однако же Фаусте я отомщу!..
Молодой герцог вздрогнул. Он понял, что Пардальяну довелось пережить одно из тех поразительных приключений, которые могут сломить даже самого сильного человека.
— Взгляните, принц, — продолжал шевалье, — как на ваш взгляд, у меня волосы не» поседели?
— Нет, что вы, мой друг! Все тот же прекрасный каштановый цвет.
— Удивительно, что я не поседел. Там, в этих сетях, я испытал ужас, настоящий ужас, когда у человека буквально кровь стынет в жилах, когда он становится безумен от страха… Правда, как я уже сказал, в верше, по счастью, были еще и утопленники… Впрочем, взгляните, кажется кто-то идет.
Шевалье внимательно смотрел в низкое оконце с мутно-зеленым стеклом. Карл тоже вгляделся и увидел на улице какую-то неясную тень.
— Я был уверен, что он явится, — прошептал шевалье, — и явится непременно сюда!
Тень приблизилась к парадному входу особняка Бонвалей, что, по словам служанки, уже много лет стоял пустым. Человек был до самых глаз закутан в плащ. Но Пардальян, похоже, узнал его по походке.
— Это он, конечно, он! — уверенно повторил шевалье.
Таинственный незнакомец не притронулся к дверному молотку, а хлопнул несколько раз в ладоши перед самой дверью. Ему открыли, и он проскользнул внутрь.
Пардальян улыбнулся; похоже, он был доволен, ибо предчувствия его не обманули.
— Да кто же это? — спросил Карл.
— Скоро узнаете!
Пардальян опустил занавеску и вернулся к своему повествованию:
— Когда я пришел в себя, оказалось, что я сижу на развилке двух свай: первая уходила в воду, а вторая, поставленная под углом, поддерживала пол одной из комнат дворца Фаусты. Надо мною зияла дыра — через нее-то я и попал в ловушку. Помню только, что до этого я спал, а проснувшись, увидел, что уже наступило утро — свет проникал ко мне через отверстие вверху. До сих пор не могу понять, почему я заснул, видимо, был очень измучен. Я решил действовать. Балки вокруг меня образовывали что-то вроде строительных лесов.
«Попытаюсь выбраться! — сказал я себе. — Если карабкаться по этим лесам, можно добраться до отверстия в полу!»
Я полез наверх, туда, откуда лился свет, но оказалось, что отверстие затянуто толстой железной сетью. Тогда мне пришло в голову, что где-нибудь внизу может оказаться дыра, и я решил нырнуть и выбираться вплавь. Я спустился и начал осторожно погружаться; вокруг меня плавали трупы. Одна мысль, что мне придется с головой уйти в эту воду, где всю ночь бултыхались покойники, приводила меня в ужас.