Тот скривился, наверное, хотел что-то возразить. Но не успел. Я вот не могу наверняка сказать, – была вспышка или нет; Сеня, например, ее видел, – но только комконовец вдруг хлопнул себя по карману и достал из него фотокарточку. А на фотокарточке той – мой кабинет, я, Сеня, письменный стол, на столе обширное бурое пятно, а из пятна голова Игоря Мстиславовича высовывается. Некрасивая картина.
– Ну что, этого с тебя хватит? – осведомился Сеня.
– Пишите, – говорит Игорь Мстиславович, – «какими средствами намереваетесь контролировать выполнение ваших ультиматумов?»
Пожалуйста, чего там. Тут же поступает ответ: «Ага, испугался, мерзавец! Ну, к примеру, энтропийными бомбами». Стали подозрительно лаконичны.
– Спросите скорее, что это такое, – шепотом требует комконовец.
Пожалуйста. Пишу: «Не могли бы вы объяснить устройство и принцип действия энтропийных бомб?»
«Очень просто. Это такая бомба, запалом которой служит термоядерная бомба; потом происходит сжатие пространства. А дальше мы сами не знаем. Но это не важно, бомба сама знает. Действует безотказно, зараза. Гребаные земляне! Вы вздумали тянуть время! Оттяжки мы не потерпим! Если немедленно не приступите к выполнению пунктов, мы будем разговаривать радикально!»
Сеня прочитал и разочарованно протянул:
– Что-то становится неинтересно. Мужики, давайте в кабак. Ну типа я угощаю.
При этих разумных словах у меня как гора с плеч свалилась. К моему удивлению, Игорь Мстиславович тут же согласился:
– Я предлагаю поехать в «Пиккадили». Там круглосуточно. Там мы вас и протестируем. Администратор – старый комконовец.
– Видал? – подмигивает мил друг Сеня. – Куда попало я не звоню. Са-алидная фирма этот их хренов комкон.
II
Игорь Мстиславович, как оказалось, прибыл на «Москвиче». Погремев малость, он двинулся вслед за нами. По дороге Сеня напевал арию герцога из «Риголетто», то есть был весел. Глянув в зеркало на чахлые фары «Москвича», подмигнул и сообщил:
– Сдается, наш комитетчик тоже того.
– Чего того, псих, что ли?
– Пришелец. Тихий такой, скромный, занудный пришелец.
– А зачем ему это?
– Понятно зачем. Ходит вот так по контактерам и типа шнурует всех. Полощет мозги, мол, в натуре какие там инопланетяне, инопланетян отродясь никто не видывал. А у вас конкретно шиза. Покайтесь, полечитесь и все такое. Типа воюет с другими цивилизациями за наши с тобой души.
– А если контактеры не сдаются – он их на анализы... – поддержал я Сенину версию.
– В кабак!
—Вот тебе и сюжет для романа. «Маньяк с Альдебарана».
– Не премину. Будешь соавтором?
– Там видно будет.
– Там, там-тарам, там-тарам, – пропел Сеня и не совсем мягко подрулил к автостоянке у ресторана, в последний момент лихо ударив по тормозам.
Сразу пошли на второй этаж – там сейчас по случаю ночного времени «живой» оркестрион. Да, давненько я в кабаках не сиживал. Сейчас зорким глазом профессионала определимся – кто здесь кто. Ага, народу за столиками немного. Вот под пальмой двое среднего возраста мужчин и дама. Мужчины в строгих костюмах, но один одет как на поминки, а другой, напротив, шикарно небрежен, в костюме присутствует, словно в нем родился. Ясно – деловые переговоры с иностранным партнером. Вон тип в шортах и с дамой в короткой юбке – из нуворишей. Ага, и сексменьшинства наличествуют – под звуки оркестриона медленно качаются в обнимку две девицы мужиковатого вида.
Вот и все. Впрочем, в углу, под гремящими динамиками наблюдается компания. Три дамы околобальзаковских лет и при них молодой человек. Кем он состоит при них – непонятно. Дамы оживлены и веселы, а мужчинка, напротив, никакой – ну, ясно, за рулем, или печень больная.
Но вернемся к теме ночного путешествия. Только Сеня сделал заказ, комконовец как бы невзначай говорит официанту:
– Будьте добры, пригласите Савелия Карповича.
Официант сделал значительное лицо и с тем отчалил.
Как выяснилось, Савелий Карпович и был тем заявленным конспиративным администратором; плешивый и поношенный, как драповое пальто, каковое ежедневно таскают между домом и присутственным местом, время от времени сдавая в химчистку. Судя по наведенному лоску, последняя химчистка сработала по евростандарту – безлико, но до блеска.
Они пошептались. И конспиративный Савелий Карпович обратился к нам с Сеней с просьбой:
– Пройдемте, господа, пожалуйста, со мной.
Сеня – я видел – хотел категорически отрезать, но великодушно сделал вид, что не расслышал. Разъяснять пришлось комконовцу:
– Господа писатели. Мы вас хотим пригласить в отдельный кабинет. Там имеется все необходимое оборудование, и никто нам не помешает.
– Ага, кровь из нас сосать... – ухмыльнулся Сеня и изобразил на лице скуку.
– Понимаете, иначе нам придется вынести прибор сюда в зал...
Я вопросительно глянул на Сеню, я уже поддался на их уговоры. Но Сеня невозмутимо разглядывал танцующую пару.
Комконовцы снова пошептались и куда-то пошли.
Очень кстати явились заказанные блюда: испанский морской салат, печеные мидии во французском соусе, лягушачьи лапки, мясное ассорти, овощи по-гречески; и конечно, фирменные баклажаны в чесночном соусе и зажаренные в сухариках фаршированные перцы; разумеется, водочка – большой графин. Я бы, признаться, и соляночки заказал, но не я плачу.
И тут появился Эдик. Эдик-авантюрист. Великолепный типаж, мощный, и вполне авантюрный. Эдакий русский еврей, метр восемьдесят пять росту, косая сажень в плечах, кулаки как гири. Разговаривает громко и яростно.
– Здорово, братья-писатели! – заорал он, поднявшись по лестнице. – А я вас еще в баре запеленговал, внизу. Какими ветрами в здешних широтах?
– Космический ветер принес, – загадочно ухмыльнулся писатель Татарчук и, вспомнив о своем новорусском имидже, добавил: – В натуре.
Эдик-авантюрист шумно оседлал стул Игоря Мстиславовича, пододвинул к себе тарелку с испанским салатом – там креветки, лангусты, разных сортов рыба, моллюски, – потянул аппетитно носом воздух и, одобрительно кивнув, вооружился вилкой.
– Сейчас, хлопцы, мне сюжет в голову вошел. Вот сейчас, в баре.
В этом весь Эдик. Единственный среди нас, кто не боится рассказывать собственные идеи и сюжеты. Это потому, что всем плагиатчикам хорошо ведомо – один лишь намек в произведении на идею Эдика, и быть морде плагиатчика битой всмятку. А случается, под «этим делом» Эдик может зарядить и по второму разу. Эдик всем рассказывает, что он бывший спецназовец. Мол, не смог совмещать боевые будни и литературное творчество, потому сосредоточился исключительно на большой литературе. Ему верят. Но Сеня мне поведал по секрету, что никакой Эдик не спецназовец, а так, нахватался то там, то сям всяких борцовских приемчиков и только на необузданности характера и выезжает.
– Дело происходит на том свете. – Приятно все-таки Эдика слушать, хороший Эдик рассказчик, уверенный, напористый. – Большая лотерея. Разыгрываются торжественные похороны. Это начало рассказа или романа. Победителя чествуют, ему завидуют – каков везунчик: венки от сотен важных организаций, представитель президента с надгробной речью. Покойники любят, когда живые вокруг них суетятся. А идея такая: все, что люди чудят здесь, приходит оттуда, от покойников. Придумали покойнички лотерею – и у нас лотереи входят в моду. Одним словом – это покойники придумывают на наши головы всякие моды и заморочки, а также шутки ради плодят политические катаклизмы. В самом деле – о хлебе насущном у них там голова не болит, вот с ума и сходят. А мы, как дегенераты, под их дудку пляшем. А?
Да уж, такая фантастика как раз в духе Эдика – махрового богоборца и воинствующего атеиста. Ему не просто надо о запредельном, а так чтобы по этому запредельному вволю потоптаться. «Боги – это даже не люди, это просто плохие персонажи», – так у него, кажется, в предисловии к сборнику молодых фантастов.
– Ну что, парни, хлебнем? – И мы хлебнули за встречу.
Только и со вкусом крякнул: хороша чертовка белоглазая – а за спиной комконовцы. «А за спиной эсэсовцы и шмайсер в грудь тычут – сдавайся, партизанен!» Раздвигают закуски и водружают небольшой такой приборчик. Мне этот приборчик не понравился. А Эдику не понравилось все сразу.
– Мужички, вы эт' че? – рыкнул так, что мне захотелось почему-то попросить у него прощения, на всякий случай.
Те опешили. Сеня же засиял и изрек:
– Ну это, Эдуард, у них типа комиссия по контактам.
– Чего? – все еще недобро разглядывал комконовцев Эдик.
– А ты как думал, чтобы мы, обремененные семействами люди, просто так ночью в кабаке зависли? Ты за кого нас держишь, в натуре?
Эдик добродушно улыбнулся и принялся раскуривать трубку:
– Ну-ну, контактеры, валяйте.
Сеня пустился рассказывать о наших чудных обстоятельствах. Между прочим, комконовцы все это время просто стояли и ждали.