– Возможно, ее истерика была хорошо спланированной акцией, в расчете на гостей конференции, – согласился Брюлей. – Что ты заказал?
– Себе чай, а вам могу заказать кофе.
– Пусть принесут зеленый чай, – попросил комиссар, – вспомни о моем возрасте. Я теперь пью кофе через раз, говорят, у меня повышенное давление. Надеюсь, что я от этого не умру. Как ты думаешь, здесь можно курить?
– Пепельниц нет, значит, нельзя.
– Я так и думал, – разочарованно произнес Брюлей.
Дронго поднял руку, подзывая официантку, и попросил принести зеленый чай.
– В той стороне сидит Сиди Какуб, – заметил комиссар, – ты, кажется, с ним знаком.
– Да, мы несколько раз встречались.
– Опасный человек, – неожиданно произнес Брюлей. – Ты ведь знаешь, что североафриканские страны традиционно тяготели к Франции. Алжир и Тунис вообще франкоговорящие страны, и у нас там есть много собственных интересов. Могу тебе сказать, что мы получали информацию о деятельности Сиди Какуба. Он не только эксперт по вопросам преступности, но и консультант некоторых организаций, которые не всегда официально зарегистрированы в своих государствах.
– Я об этом знаю. В Тунисе его вообще считают «магрибским магом», и он сознательно поддерживает эту репутацию.
– Должен тебе сказать, – продолжал Брюлей, – что твое путешествие в Валахию и Трансильванию представляется мне даже опасным. Я говорил тебе, что госпожу Эужению Лунгул включили в твою группу. Но там будет и этот «магрибский маг». Кроме самого Сиди Какуба, с тобой отправится и Тромбетти, взгляды которого нельзя назвать демократическими, а также неуравновешенный профессор Уислер, который может устроить скандал в любом месте и в любое время. По-моему, достаточно, чтобы чувствовать себя не очень спокойно.
– Вы еще не знаете остальных, – усмехнулся Дронго. – Сидящая рядом с Сиди Какубом женщина – это гостья из Марокко Катиба Лахбаби, которая меня терпеть не может. И еще, возможно, с нами поедет госпожа Демченко, подруга супруги бывшего посла в России Илоны Романеску-Брескану, тоже не очень мне симпатизирующей, и свою неприязнь она может внушить своей подруге.
– Очень занимательная компания, – пробормотал Брюлей. Ему принесли чай в фарфоровой чашечке, он поблагодарил официантку, пробуя его на вкус, и предложил Дронго: – Может, откажешься от этой поездки?
– Не думаю, что это правильно, – ответил Дронго. – Даже может быть очень интересно – такие разные люди по своим убеждениям и взглядам. Вы знаете профессора Питера Гордона из Чикаго?
– Этот афроамериканец? – уточнил Брюлей, кивая в сторону Гордона, сидевшего рядом с Уислером и Теодореску. – Нет, я с ним незнаком и никогда о нем не слышал. Он тоже поедет с вами?
– Да, он в нашей группе.
К ним подошла Лесия Штефанеску. Сегодня она переоделась и была в темном платье. На груди висела табличка, как и у остальных организаторов встречи. Гостям раздали голубые, а у хозяев таблички были желтыми.
– Извините, что я вас беспокою, – сказала Лесия на хорошем английском. – Дело в том, что я буду куратором третьей группы и хотела бы уточнить: вы поедете с нами в поездку по стране, господин Дронго?
– Обязательно, – кивнул он.
– У нас третья группа. – Лесия сделала пометку в своем блокноте. – Мы выезжаем завтра после обеда.
– А когда выезжает моя группа? – поинтересовался Брюлей.
– У вас завтра встреча в МИДе, – посмотрела свои списки Лесия, – господин Бержерон и вы будете у господина министра. Он хочет лично встретиться с вами и с гостями, приехавшими из Германии. Поэтому первая и вторая группы выедут из Бухареста послезавтра утром. Сегодня вечером будет дан официальный ужин от имени правительства нашей страны. У вас есть еще вопросы?
– Сколько человек в нашей группе? – уточнил Дронго.
– Должно быть двенадцать, – ответила она. – А почему вы спрашиваете? Вас интересует кто-то конкретно?
– Меня интересует состав группы.
– У меня только предварительный список. Профессор Уислер, Тромбетти, Гордон. Гости из африканских стран – господин Сиди Какуб и госпожа Катиба Лахбаби. Госпожа Эужения Лунгул. Вы. Госпожа Татьяна Демченко, но она пока не дала своего согласия, возможно, откажется от поездки или поедет на собственном транспорте.
– Восемь человек, – посчитал Дронго, – а вы говорили, что двенадцать.
– Да, но не забывайте, что в вашей группе будет и двое сопровождающих – я и господин Теодореску.
– Все равно получается десять, – улыбнулся Дронго. – Ужасно интересно узнать, кто еще отправится с нами?
– Больше никого, – снова посмотрела в список Лесия. Затем пересчитала всех заново. – Двенадцать человек плюс один, я забыла про господина Панчулеску, он тоже будет в составе нашей группы. И еще, возможно, с нами поедет госпожа Илона Брескану, она подруга госпожи Демченко и супруга нашего руководителя департамента. А также помощник госпожи Демченко. Но он не является членом делегации, а числится как «плюс один». Итого, получается ровно двенадцать – если, конечно, госпожа Демченко решит отправиться в эту поездку.
– Госпожа Брескану тоже поедет вместе с нами? – не смог скрыть разочарования Дронго.
– Да, – кивнула Лесия, – если поедет госпожа Демченко. Если нет, тогда мы отправимся вдевятером. Хотя мы все равно не будем от них зависеть. Госпожа Демченко – супруга известного человека, который может позволить себе частный самолет и собственную охрану.
– Спасибо за информацию, – кивнул Дронго.
Когда Лесия отошла, Брюлей добродушно усмехнулся и пробормотал:
– По-моему, группа будет еще сложнее, чем нам казалось, и теперь ты можешь что-нибудь придумать, чтобы отказаться от поездки.
– Нет. Именно теперь мне интереснее всего поехать вместе с ними, – возразил Дронго, – иначе одна моя знакомая может решить, что я просто испугался.
Глава 4
Второе заседание конференции проходило не менее бурно, чем первое. Два выступления буквально взорвали зал. Сначала профессор Тромбетти долго доказывал необходимость переходного периода для стран с такой неокрепшей демократией, как Румыния и Болгария, чтобы вступать в Шенгенскую зону, и уж тем более в Евросоюз. Он назвал еще несколько стран, не готовых, по его мнению, к полноценному сотрудничеству со странами Европы, среди которых оказались Венгрия и Словакия, уже являющиеся полноправными членами всех европейских структур, что вызвало протесты представителей этих стран. В заключение Тромбетти позволил себе нападки на Турцию и Сербию, которые не смогут в обозримом будущем даже претендовать на полноправное участие в объединенной Европе. Турецкий и сербский представители сразу покинули зал, и председательствующий заместитель министра иностранных дел Румынии попросил итальянского профессора воздержаться от подобных нападок.
Затем масла в огонь подлил профессор Уислер. Он не только поддержал выступление Тромбетти, но и привел данные по наркотрафику из стран Восточной Европы, говоря об организованной преступности, с которой власти не в состоянии бороться. Закончил свое выступление профессор призывом не торопиться с принятием этих стран, а самим странам усилить борьбу с преступностью. В ответ на возмущенные реплики делегатов председательствующий объявил перерыв на обед, явно в нарушение регламента.
За обедом произошел еще один неприятный инцидент, когда Эужения еще раз громко обозвала Тромбетти фашистом в присутствии многих гостей конференции. Брынкуш, опять оказавшийся рядом, с огромным трудом увел строптивую гостью из ресторана. А подошедший к Уислеру гость из Болгарии долго объяснял американскому профессору несправедливость его суждений. После перерыва выступающие больше не позволяли себе подобных выпадов, и конференция проходила уже спокойно. Перед закрытием первого дня всем делегатам раздали именные приглашения на ужин в ресторане отеля «Хилтон», где устраивался прием в честь приехавших гостей.
Автобусы ждали гостей прямо у здания отеля. Дронго переоделся в темный костюм и вышел одним из первых, усаживаясь в автобус. Там уже сидел комиссар Брюлей, в своем привычном, немного потертом пиджаке и серых брюках. Он взглянул на своего молодого друга, одобрительно кивнул и сказал:
– Так и должно быть. Ты молодой, у тебя еще половина жизни впереди. Тебе нужно быть элегантным и модным. А я уже старик и могу позволить себе не возить с собой фраки или смокинги.
А вот Тромбетти пришел в смокинге, который он, очевидно, возил с собой в багаже. Уислер не стал менять своего мятого костюма. Гордон, напротив, переоделся и выглядел как тренер какой-нибудь американской баскетбольной команды; ростом он был почти с Дронго. Сиди Какуб появился в традиционной арабской одежде, но белого цвета; очевидно, его выходной костюм. На ногах вместо привычных сандалий – удобные итальянские мокасины.