Яна заказала себе три пирожных с масляным кремом и взбитыми сливками и две чашки американского кофе, а Ася — легкий салат и зеленый чай.
— За талией тебе явно следить не приходится… Везет же некоторым, — проговорила Ася.
— Ну да, а если питаться, как ты, то могут вырасти рожки и копыта и захочется пойти пастись на лужок, — ответила Яна.
— Перестань! — засмеялась Ася. — Это здоровая пища.
— Тоска зеленая, а не пища! — махнула рукой Яна и откусила полпирожного махом. Прожевав кусок, спросила: — Как у тебя дела?
— Полная запарка. У меня сейчас клиент — очень известный человек, которого обвиняют в какой-то ерунде. Но я уверена, что его оправдают, и я приложу к этому свою руку.
— Желаю тебе удачи, — сказала Яна и посмотрела на часы, запихивая второе пирожное в рот. — Вот черт! Мне надо бы поторопиться.
— Работа? — уточнила Ася.
— Ты же знаешь, что я, как стала директором стоматологической клиники «Белоснежка», так сама прием врачебный не веду, но иногда делаю исключения и лечу знакомых.
— Конечно, знаю. Ты и мне лечила два зуба собственными ручками.
— Так вот сегодня именно такой день. Придет мама моей одной очень хорошей знакомой. Она боится лечить зубы панически и для себя решила, что только хорошая знакомая не сделает больно в стоматологическом кресле, — пояснила Яна.
— Могу понять эту женщину. Некоторым действительно легче, если их лечит именно знакомый человек. Вот мне, например, тоже.
Подруги поговорили о детях — у Аси росли две маленькие дочки, — еще немного о работе и о личной жизни. Затем Яна поправила свой макияж, вернее, освежила ярко-красную помаду на губах, оставила деньги на столике, покидала все вещи в сумочку и поспешила на работу.
Ездила Яна быстро, уверенно, ведя свою старенькую машину. Красную «Пежо» она никогда бы не променяла ни на один автомобиль в мире.
Пресловутая пациентка, которую звали Алла Юрьевна, уже ждала Яну в коридоре перед кабинетом с чашечкой кофе. Лицо ее было бледное, словно у покойницы, зрачки расширены чуть не во весь глаз, а кофе поминутно выплескивался из чашки в белое блюдце — из-за трясущихся рук.
— Алла Юрьевна, здравствуйте! Извините, что задержалась на десять минут. Сейчас надену халат, помою руки, и приступим.
В ответ Алла Юрьевна даже не смогла сказать ни слова, ее челюсти сжались, лицо приняло гримасу ужаса. Когда Яна выглянула из кабинета и, приветливо улыбнувшись, пригласила Аллу Юрьевну войти, реакция последней была уж совсем из ряда вон: она приподнялась из кресла, затем, побледнев еще больше, повалилась назад прямо на журнальный столик с развлекательной прессой и стоявшей на нем недопитой чашкой кофе, принесенной ей девушкой-администратором «Белоснежки» Викой.
— Что с вами? — не на шутку перепугалась Яна, кидаясь к своей клиентке.
Алла Юрьевна смотрела в одну точку и судорожно пыталась расстегнуть ворот блузки, словно ей не хватало воздуха.
— Вика, скорее! — пронзительно закричала Яна и, увидев перепуганную девушку в конце коридора, приказала: — Немедленно звони ноль три! Сердечный приступ! Зинаиду сюда! — Яна имела в виду их опытную старшую медсестру.
— Нитроглицерин… — прошептала Алла Юрьевна, делая конвульсивные движения рукой, — в сумочке…
— Да-да. Сейчас. — Яна стала судорожно рыться у нее в сумочке, пока не нашла нужные таблетки, и сразу же дала две пациентке.
Зинаида уже спешила на помощь с весьма встревоженным лицом.
— Два кубика кордиамина, один преднизолона и эуфелин! — крикнула Яна.
— Поняла, — бросилась в процедурный кабинет Зинаида.
— Так болит… — прошептала Алла Юрьевна, кладя руку на область сердца.
— Ничего, сейчас все будет хорошо. «Скорая» уже едет, — взяла ее ледяную ладонь в свои руки Яна.
— Как-то все очень некстати… Извините, Яночка, — облизала пересохшие губы Алла Юрьевна. — Вот и пришла зуб лечить.
— Да о чем вы говорите? Забудьте вы о зубах! Сначала вылечитесь сами, а уж потом я полечу вам зубы.
— Я не об этом… Дело в том, что сегодня у меня очень ответственный день, очень ответственные похороны… — судорожно вздохнула Алла Юрьевна.
«Вот почему у нее не выдержало сердце», — поняла Яна и вслух сказала:
— Примите мои соболезнования.
— Яночка, горе не у меня. Я — директор частной фирмы по организации пышных похорон. Именно сегодня на мою голову, словно снег, обрушился один клиент. Умер очень известный человек, семья поручила организацию похорон в какой-то фирме, а там их надули. Я, честно говоря, не совсем поняла, что у них не сложилось, да это и не важно… — Капли пота выступили на бледном лице Аллы Юрьевны.
Зинаида уже сделала два внутримышечных укола пациентке и нащупывала пульс.
— Дело в том, что тот человек должен быть захоронен завтра, сроки уже поджимают. Мне заплатили большие деньги, и я пообещала успеть к завтрашнему дню. С утра встретилась с клиентом, взяла домашний адрес умершего, заехала лечить зуб, а затем должна была ехать на работу, делать венки от коллег, близких… вернее, не венки, они у меня уже готовые, только ленты к ним… А завтра я должна была приехать в дом к покойному и устроить там траурное убранство. Гроб привезут сами родственники.
— Вы не волнуйтесь так, — попросила Яна.
— Как же мне теперь не волноваться? Людей одна фирма кинула, они мне поверили, а я тоже сейчас отправлюсь в больницу, а то и на тот свет… — закрыла глаза Алла Юрьевна.
— Не говорите так! Все будет хорошо!
— Такой известный человек — и не заслужил нормальных похорон? Привезут тело, придут уважаемые люди на поминки… а там ничего из того, что я обещала и за что взяла деньги! Какой позор! Я должна поехать на работу! — Алла Юрьевна сделала попытку встать, но была остановлена Яной.
— Я вас не отпущу! Давайте, сама схожу к вам на работу и все организую, если вы больше никому не можете доверить, — вызвалась было Яна и тут же прикусила язычок. Ну почему она все время ввязывается в какие-то странные авантюры? Вот только похороны организовывать ей не хватало!
В «Белоснежку» быстрым шагом вошла реанимационная бригада с носилками.
— Сюда! — позвала их Яна, с облегчением вздыхая.
— Яна, я могу на вас положиться? Правда? Вы такая решительная и ответственная, я знаю. Проконтролируйте, пожалуйста, наличие венков и траурного убранства.
— Что здесь? — склонился кардиолог.
— Трудно дышать и сильная внезапная боль за грудиной, — ответила Яна.
Речь Аллы Юрьевны становилась все бессвязней и сбивчивей.
Ей быстро сделали переносным аппаратом электрокардиограмму, и хмурый доктор, кинув взгляд на ленту, кивнул своим помощникам:
— Похоже на микроинфаркт в развитии… Грузите больную в машину. И немедленно капельницу!
— Яна, вот визитка умершего, там его адрес, — сквозь сильную одышку сказала Алла Юрьевна и сунула Яне белый картонный прямоугольник.
Руки ее были холодными и липкими. Врач «Скорой помощи» отстранил Яну и процедил сквозь зубы:
— Вы перестанете мне мешать? Не знаю, о каком умершем вы тут все твердите, но если вы не дадите мне поставить капельницу и подключить приборы, у нас будет еще один труп.
Яна отскочила от Аллы Юрьевны.
— И вообще, хорошо же вы тут зубы лечите, если у вас пациенты инфаркт получают! — зыркнул на Яну врач, который явно не оценил ее легкомысленного наряда и яркого макияжа. Весь его вид говорил, что он никогда бы не доверил свои зубы такому врачу.
— Яночка ни при чем! Она очень хороший доктор! Я сама виновата! Сердце у меня уже неделю болело, а я вот и… очень боюсь зубы лечить, — сказала на прощание Алла Юрьевна, когда ее уже укладывали на носилки и надевали ей кислородную маску.
Яна судорожно засунула визитку, данную ей Аллой Юрьевной, в сумку, проводила врачей и вернулась к себе в кабинет. Ее тоже всю трясло. Впервые у ее пациентки, пусть и не в самом стоматологическом кресле, а рядом с кабинетом, случился сердечный приступ. Тем более было неприятно, что он случился у знакомой.
«А я еще и опоздала, женщина перенервничала», — корила она себя.
— Будете еще сегодня кого принимать, Яна Карловна? Инструменты убирать? — заглянула к ней Зина.
— Нет, я теперь долго никого принимать не буду! И с документами займусь после. У меня возникло одно срочное дело! — замахала руками Яна и начала судорожно снимать с себя белый халат.
— Вы поедете в больницу к этой несчастной женщине?
— Нет, я поеду по делам этой женщины. А ты позвони, пожалуйста, в больницу, куда ее отвезли, и узнай о ее состоянии.
Яна поменяла сиреневую блестящую кофту на ярко-красную кружевную блузку, оставшись в джинсовых шортах с рваным краем и туфлях на высоком каблуке, распустила длинные волосы и опрыскала себя с головы до ног французскими духами. Яна во всем любила перебор.