МИР ИСКАТЕЛЯ
Павел АМНУЭЛЬ ПРИЗРАК
— Вот неплохой домик, — сказал Гасуэлл и вывел на экран изображение небольшого коттеджа, построенного в стиле модерн, с пирамидальными выступами и конической конструкцией на крыше. — Это в Форест-Роу, сорок миль в сторону Дувра, тихое место…
— Нет, — сказал Максим.
— …и цена вполне умеренная, — с разгона закончил Гасуэлл начатую фразу. — Нет, говорите?
— Мне, — терпеливо объяснил Максим, — нужен дом в старинном стиле. Не замок, вы меня понимаете, но что-то такое… викторианское…
«Викторианское» было словом не из его лексикона, и если бы Максима спросили, что оно означает, с ответом он, конечно, не замедлил бы, как не медлил с ответами никогда в жизни, но и гарантии точности дать не мог — в делах он себе такого не позволял никогда, но сейчас он не делом занимался, хотя, конечно, и делом тоже, поскольку за дом в тихой английской глубинке готов был выложить половину годового заработка.
— Викторианское, — повторил Гасуэлл. — Значит, вот это.
На экране появилось изображение тяжелого двухэтажного здания, сложенного из темного кирпича, с большими окнами на первом этаже и маленькими — на втором; дом этот вполне подошел бы для приюта или похоронного бюро.
— Нет, — сказал Максим. — Это, по-вашему, викторианский стиль?
— Дом построен в одна тысяча восемьсот пятьдесят третьем году, — сказал Гасуэлл. — Королева Виктория, как вам, безусловно, известно, правила Британским содружеством наций с одна тысяча восемьсот тридцать…
— Дальше, — прервал Максим начавшуюся лекцию. — Возможно, «викторианский стиль» — не совсем удачно, я имел в виду…
— Давайте я сам представлю, что вы имели в виду, мистер Батурин, — улыбнулся Гасуэлл. Он уже давно понял, что именно хотел получить клиент, и мог предъявить искомое сразу, но ему нравилась предварительная игра, нравилось показывать товар, даже если он знал наверняка, что дом клиенту не подойдет. Но и затягивать игру не следует, это Гасуэлл понимал тоже, иначе у клиента иссякнет терпение. Некоторые могут хлопнуть дверью — люди сейчас нервные, даже когда у них достаточно денег, чтобы позволить себе домик в деревне.
— Как вам это? — спросил агент, и Максим увидел на экране воплощенную в камень мечту своей жены Полины. То самое, о чем она ему рассказывала, когда они начали встречаться три с половиной года назад и у нее еще был прежний жених, нелепо вскоре погибший.
На солнечной поляне (лес на заднем плане, недалеко, пешком минут десять, наверно) стояло сооружение, которое назвать домом мог только приземленный прагматик, не ощущавший в душе призывов неведомого, давно ушедшего, но всегда остающегося и устремленного в будущее времени. Правильнее было бы назвать сооружение замком, поскольку башенки возвышались по углам, как шахматные ладьи, и портик с двумя колоннами перед дверью, большие окна, труба (значит, в гостиной можно разжечь камин, протянуть к огню натруженные ноги), и что-то похожее на родовой герб намалевано было яркими красками под самой крышей.
— Прелесть! — не удержался от восклицания Максим, хотя и не собирался демонстрировать маклеру свое желание немедленно войти во владение этим домом, и участком земли, и видом на окружающий пейзаж.
— Прелесть, — согласился Гасуэлл. — Стиль соблюден, верно? Будто настоящий!
— Что значит «будто»? — насторожился Максим. — Это макет, хотите вы сказать?
— Ну что вы! — улыбнулся Гасуэлл. — Дом построен по проекту архитектора Джошуа Мак-Наббса в одна тысяча девятьсот сорок девятом году по заказу сэра Генриха Меллори. Сэр Генрих был большим любителем старины, как… гм… ваша супруга, мистер Батурин. Дом продается по простой причине: сэр Генрих скончался в прошлом году, долгов у него осталось больше, чем предполагали наследники… История житейская и даже в чем-то банальная.
— Где? — спросил Максим, прервав увлеченный рассказ маклера.
— Совсем недалеко, и в этом большое преимущество! На машине от Лондона минут сорок, юго-западная Англия, полторы мили от Селборна, это небольшой городок, скорее даже деревня. Рядом железнодорожная станция Олтон.
— Естественно, удобства… — начал Максим.
— Это современный дом, хотя и выглядит как крепость, способная выдержать осаду! Две ванны, две спальни и кабинет на втором этаже. На первом — столовая, кухня, гостиная. Солярий на крыше, туалетные комнаты, разумеется, — тоже две…
— Гараж?
— Не попал в кадр. Разумеется, гараж и еще сарайчик для хранения сельскохозяйственных принадлежностей. Сэр Генрих обожал работать в огороде. Правда, урожай у него всегда погибал, потому что в сельском хозяйстве сэр Генрих смыслил, как…
— Я хотел бы осмотреть дом, — в очередной раз перебил маклера Максим. — И цена — сколько это стоит?
— Цена вполне приемлемая, — уклончиво отозвался Гасуэлл. О цене он всегда говорил после того, как клиент ознакомится с потенциальной покупкой. Тогда и названное число не произведет слишком неприятного впечатления. — Поедем прямо сейчас?
Полина сидела у открытого окна в легком плетеном кресле и пыталась читать свою любимую леди Агату. Книжка была знакома с детства и читана раз тридцать, а может, и все сто. Но если нужно было успокоиться, отдохнуть или отвлечься от ненужных мыслей, Полина не знала лучшего средства, чем еще раз пробежать взглядом по страницам и будто впервые узнать, что на самом деле беднягу Экройда убил добрый и участливый доктор Шелтон…
Максим уехал и оставил ее одну. Он всегда уезжал, и всегда она оставалась одна на какое-то время, казавшееся ей то ужасно долгим, растянутым, как резина, а то быстрым, как шаги почтальона. Сегодня время двигалось в обычном своем темпе, и день был обычным, и облака, и прохладный воздух, и запах скошенной травы.
Полина отложила книжку и прислушалась к доносившимся из сада скрипучим звукам передвигаемой с места на место лестницы-стремянки и тарахтенью какого-то механизма. Это Джесс, садовник, служивший еще у прежнего хозяина, занимался обычным делом — то ли подрезал слишком длинные ветви, то ли подвязывал их, чтобы лучше держались: ни в ботанике, ни в садоводстве Полина не понимала ничего, с детства не могла отличить липы от клена, но изумительные запахи цветущего сада или жаркой, залитой солнечным светом рощи волновали ее, заставляли замирать от восторга, вдыхать чудесный аромат и…
Господи, эти звуки могут свести с ума!
Полина выглянула из окна — Джесс закончил работу и, взвалив лестницу на плечо, направлялся к сарайчику. Увидев молодую хозяйку, он левой рукой приподнял соломенную шляпу, расплылся в широкой улыбке и произнес фразу, ставшую уже традиционной, если можно говорить о традициях, срок которым — без году неделя:
— Приятный день, миссис Батурин. Я вижу, у вас хорошее настроение.
Полина улыбнулась в ответ и кивнула. Макс сделал жене удивительный подарок, купив этот дом на юге Англии, — она все уши прожужжала ему, рассказывая о своей любви к старинным замкам, о том, что ей хотелось бы жить не в Москве, а в старушке-Европе, лучше всего в Англии, где да, туманы, да, промозглая осень, но такая замечательная архитектура, такое мягкое солнце летом и печальное зимой, и если поселиться в старинном доме, где когда-то собирались рыцари, пусть не Круглого стола, пусть более позднего периода, но непременно в латах, то ощущение этих лат, их вневременной запах чтобы сопровождали ее в каждой комнате…
«Вальтера Скотта начиталась», — ворчал Максим, но сам он разве не зачитывался в школе романами о проклятых французских королях и о бедняге Карле Первом, которому отрубили голову невежественные пособники злого Кромвеля?
Когда они поженились, Полина все еще была в депрессии после смерти Сергея, и Максим не мог оставлять жену надолго, несколько раз в день приезжал, чтобы посмотреть ей в глаза, удостовериться, что все в порядке, и уезжал опять. Куда, зачем — Полина не знала, и не было у нее никакого желания знать, чем занимался ее муж. Иногда она думала, что ей было бы все равно, даже если бы он завел любовницу; на самом деле это было не так, сопернице она, конечно, выцарапала бы глаза, но соперницы у Полины не было, это она знала точно, ей не нужно было спрашивать у Макса, где он пропадал и с кем проводил время до полуночи, а то и до поздней ночи. Не с женщиной. Остальное Полину не волновало. Работа? Деньги? Новая квартира в престижном районе? Переезд? Ремонт? Поездки в Варну и на Лазурный берег?
Работа — все мужчины работают, такая у них природа. Деньги — все мужчины зарабатывают, одни меньше, другие, как Максим, больше, и это естественно: кто должен в дом деньги приносить, если не муж? Новая квартира — ах, Господи ты Боже мой, четыре стены, и мебель современная, бездушная, трогаешь пальцами, а она не отзывается, молчит. А поездки на зарубежные курорты вовсе не для ее нервной системы: видеть чужих людей, надевать платья с декольте, чтобы вся грудь наружу, ну да, красивая у нее грудь, глядеть, наверно, приятно, а у кого-то возникает желание, но ей это ни к чему, лишнее волнение, Макс, прошу тебя, поедем домой, мне здесь не по себе, в тишину хочу, в свою комнату, где все мое и ты тоже мой, ты ведь только мой, верно?..