Она толкнула какую-то железную дверь и оказалась в темном безлюдном коридоре без окон. Яна решила, что в конце этого коридора будет выход на улицу, поэтому, спотыкаясь и держась за стенку, она устремилась вперед. Но коридор заворачивал то в одну сторону, то в другую, а выхода так и не было. Яну мутило и даже подташнивало. Единственное, что она хотела, это выйти на свежий воздух, а коридор все не кончался.
– Господи, куда же я зашла? – начала паниковать Яна.
Поэтому когда она наконец-таки очутилась в каком-то просторном помещении, то очень обрадовалась, несмотря на то, что в помещении весьма дурно пахло какими-то весьма едкими химикатами. Солировал запах формалина, который Яна помнила еще со времен уроков анатомии в мединституте.
По образованию Цветкова была стоматологом, по специальности и работала. Благодаря полученному наследству она смогла открыть частную стоматологическую клинику «Белоснежка». Клиника была небольшой, но приносила стабильный доход. Можно было, конечно, расширить бизнес и открыть сеть клиник, но Яна не стала в это ввязываться. Коллектив подобрался весьма дружный, профессиональный, текучки кадров не было. Правда, был период, когда дела пошли неважно и даже встал вопрос о закрытии любимого детища госпожи Цветковой. Тогда сотрудники очень поддержали Яну, некоторые, правда, ушли, но самые преданные остались и несколько месяцев работали без зарплаты. Когда Яна преодолела кризис и поднялась на ноги, все они были вознаграждены с лихвой. В настоящее время клиника процветала, запись у всех врачей была на неделю вперед, и люди еще больше сплотились вокруг своего руководителя.
Внезапно перед Яной промелькнула чья-то тень и раздался мужской голос с хрипотцой:
– Вам чего здесь?!
И к Яне подошел тучный мужчина с выпученными глазами и добродушной улыбкой.
– Ого! Да вы ранены. Вам в приемную надо.
– Нет, мне сюда, – пролепетала Яна. Силы покинули ее, и она чуть не упала.
Мужчина подхватил ее под руки и помог присесть.
– Сюда точно рановато! Это – морг! Как вы сюда попали-то?
– Я заблудилась. Пожалуйста, помогите мне выйти отсюда, – с мольбой посмотрела на него Яна.
– А почему нет криков? «О боже! Это морг! Тут же мертвяки!» – спросил мужчина.
– Я не боюсь моргов и трупов тоже, – ответила Яна.
– Впервые такое слышу от женщины.
– Жизнь научила. Так как выйти?
– Ну, не знаю. У вас рука повреждена. Об этом сообщить надо, а вы сбежать хотите.
– Я же не с ножевым или огнестрельным ранением, – возразила Яна.
– А чего с рукой-то? – поинтересовался мужчина и внимательно осмотрел рану. – Ух ты! Рваная рана.
– Так собака покусала.
– Собака? Ну теперь можно с хозяина денежку слупить.
– Бездомная собака, – отмахнулась Яна и поежилась: – Холодно у вас тут.
– Так морг, – здраво рассудил мужчина. – Меня, кстати, Анатолий Павлович зовут. Можно просто Толя.
– Яна, – ответила Цветкова.
– А все-таки чего из приемного отделения-то убежали? – поинтересовался он.
– Там тип один, что меня привез… В общем видеть его не хочу, – сквозь зубы процедила Яна.
– Понятно, – кивнул Анатолий. – Страсти-мордасти!
– Да какая вам разница! – занервничала Яна. – Лучше перевяжите!
– Давай на «ты»?
– Давай, – махнула рукой Яна, уже согласная на все, лишь бы отсюда поскорее выбраться.
– Присядь ближе к столу, вот так, – засуетился Анатолий. – Руку сюда положи, сейчас обработаем… – И вдруг остановился как вкопанный. Вся его фигура вдруг как-то сникла и стала напоминать большой знак вопроса.
– Что?! – Яна даже испугалась.
– Так это… ты живая. Значит, тебе будет больно, если я прямо сейчас анестетик спиртовой в рану налью, – ответил Анатолий. – А с анестезией я не дружу… то есть я ее не делал никогда. А зачем? Моим клиентам она не нужна.
– Я терпеливая, – ответила Цветкова и по привычке мотнула головой, чтобы изящно убрать челку с лица. Но челка в засохшейся крови намертво прилипла ко лбу. Яна дернула головой еще пару раз, но челка осталась на месте, а вот головокружение и шум в ушах только усилились.
– А если сильно щипать будет? – все еще сомневался Анатолий и вдруг, хлопнув себя по лбу, исчез из поля зрения Цветковой.
Явился он через пару минут с бутылкой водки и двумя чашками с отколотыми ручками. Одна из них была красная в белый горошек, другая белая в красный горошек.
– Сейчас примешь, и со всем будет покончено.
– С чем покончено? – содрогнулась Яна и уставилась на запотевшую бутылку. Она могла выпить, иногда даже любила это делать, но предпочитала шампанское, сухое вино, а из крепких напитков – дорогой коньяк. Водка в этот список не входила.
– Анестезия – раз, расслабление – два, согреешься – три, – пояснил Анатолий.
– Просто волшебное средство, – усмехнулась она. – А жизнь случайно не продлевает?
– Эх, продлевала бы, если бы не эта капризная печень, – вздохнул патологоанатом. – Она в разрезе знаешь как выглядит? У непьющих людей такая розовая, словно губка для мытья здоровеньких, розовощеких карапузов. А печень пьющего человека похожа на уголек, который достали из печи, – плотная, темная, так сурово смотрит на тебя и словно спрашивает: «Ну, понял, что мне довелось пережить и как адски поработать?»
Яна от неожиданности чуть не открыла рот.
– Ничего себе мысли у тебя… – протянула она.
– Нет, ты не думай, с ума я не сошел. Просто работа такая – поговорить не с кем, вот и лезут всякие мысли в голову. Развлекаюсь, так сказать, как могу. – И Анатолий, улыбаясь, разлил водку.
– И алкоголь помогает?
– А как же? Конечно! Смотри, какая холодненькая, прямо из холодильничка нашего.
Яна подавила приступ тошноты, стараясь не думать, что, а точнее, кто еще может находиться в этом холодильнике.
– Я не могу без закуски, – сказала она.
– Сейчас принесу из холодильника.
– Нет! – закричала Яна.
Анатолий остановился.
– Постой! Ты о чем подумала? Да это холодильники для нас, для сотрудников…
Но Яна продолжала с недоверием смотреть на него.
– Ну, хорошо! Там еще некоторые медикаменты лежат, и все. Трупов нет. Может, хочешь проверить? – спросил патологоанатом.
– Нет-нет, – поспешно ответила Яна. – Я лучше здесь подожду.
В душе она злорадствовала, представляя, как Карл сейчас ищет ее и переживает, что она так категорично не хочет его больше видеть. И мысль, что ему это неприятно и он, может быть, даже страдает, доставила ей несказанное удовольствие.
Анатолий вернулся, неся на тарелке бутерброды с колбасой и творожные сырки.
– Так сказать, чем богаты…
После этого они выпили, Яна еще долго ощущала обжигающий вкус спирта во рту и горле.
– А я недавно коньяк пила, – вдруг вспомнила она про ресторан.
– Везет тебе, – по-своему отреагировал патологоанатом.
Они выпили еще, а затем Анатолий обработал ей рану антисептиком.
– Хорошо бы несколько шовчиков наложить, – сказал он, внимательно рассматривая рану. – Но этого я не сделаю.
– А если не накладывать?
– Тоже заживет, но будет заметнее. А ты же женщина видная, руки нежные.
– Ой, вот только этого не надо! – поморщилась Яна. – Пусть будет заметно, мне все равно! Не лицо же! – отмахнулась она, и патологоанатом перевязал руку стерильным бинтом.
После этого они снова выпили, и Яна впервые улыбнулась.
– Еще одно замечательное действие твоего лекарства – я перестала переживать о своем парне, – сказала она.
– Вот только увлекаться не надо, особенно если парень хорош и быстро его не забыть, – отметил патологоанатом.
Яна задумалась.
– Да, столько точно не выпить, – согласилась она.
– Что, сильно хорош? Прямо принц на белом коне? – засмеялся Анатолий.
– Ага! Только не принц, а князь, – поправила его Цветкова.
– Точно! Все мы тут князья, – хохотнул патологоанатом.
Яна не стала его разубеждать, за годы общения со Штольбергом она привыкла к такой реакции.
Посиделки продолжались. Когда бутерброды и сырки закончились, Яна дала денег, и Анатолий снарядил в магазин какого-то молоденького санитара.
Вскоре в морге развернулось настоящее пиршество. Молоденький санитар тоже остался с ними. У Яны от вида мясных деликатесов разыгрался зверский аппетит, а Анатолий все подливал и подливал. Они уже потеряли счет времени, когда в морге появилась тучная женщина в трещащем по всем швам халате и испортила всю вечеринку.
– Что ты творишь, Толя?! Чего тут опять происходит? – разразилась она гневной речью. – Сколько раз говорила, что пьянкам на работе не место!
– Аркадия Ивановна, ну что вы, в самом деле? Мы совсем по чуть-чуть, вот человеку помощь оказал!
– Ты точно не в своем уме! Помощь людям в больнице оказывают, а не здесь!