– Вы напоминаете персонажей известных анекдотов про Петьку и Василия Ивановича. Такие же и хитрожопые, и бестолковые одновременно. Только отчества переправить осталось.
– Точно! – оживился Петруха. – Только Данки-пулеметчицы и не хватает. Дана, пойдешь к нам в анекдот жить?
– Никуда я не пойду, я сейчас усну! – пригрозила Дана, сердито оглядывая мужчин своими черными глазищами. – Кто первый дежурит и что потом?
– А что там в подсобках?
– Сразу девять комнат разных размеров. В одной родничок, утекает в отнорок с тупичком. Там устроен санузел. Воды хватает, можно будет нагреть и завтра помыться наконец-то. Почти везде отводы местного газа, причем не только для освещения, но и для обогрева. Барахла полно всякого, но, скорее всего, ни на что не пригодного.
– Однако! И это вроде не самая лучшая пещера? Солидно они тут живут. – Василий взглянул на медленно пережевывающего мясо отшельника. – Ладно, сейчас ложимся спать все одновременно. Курт – возле той стены, у стопора, но вначале поставишь сигнальное дополнение к «звонку» снаружи. Я – возле стола. Остальные – кто где хочет.
Сильва, не глядя на хозяина пещеры, высказала здравое подозрение:
– А его как изолировать? Вдруг он нас сонными порежет?
– Вроде как не должен проявить подобную благодарность, да и резать нас – дело вредное для собственного здоровья. А по поводу перестраховки… Сейчас что-нибудь придумаем. Но учтите, через шесть часов подъем, усиленный завтрак, и перед самым рассветом вы трое, – он указал пальцем на Петра, Сильву и Курта, – хватаете на себя по одному трупу и тащите их в горы. Где сбросить бесследно, сами отыщете. А потом вернетесь к тем гигантским скалам, возле которых мы вчера утром проходили. Постарайтесь аккуратно подстрелить парочку местных архаров. И чтобы они вниз к вам упали. А как стемнеет – вернетесь с мясом.
Все только кивнули в знак полного одобрения плана. В пещере нашлась целая куча сухофруктов, хватало круп, зерна и даже муки для лепешек, но для более длительного проживания такого количества прожорливых ртов этого запаса не хватит. Даже на несколько дней. Поэтому запастись мясом в самом деле выглядело наилучшим выходом из положения. Они еще вчера заметили перед приближением к тракту небольшие группы местных горных козлов, весьма напоминающих земных архаров. Козлы гордо возвышались в местах, совершенно недоступных для местных охотников, да и не было никого из оных вдоль тракта, где запрещалось находиться с металлическим оружием. Но «третьей» не составит труда подстрелить дичь с дальней дистанции. Тем самым обогащая свой рацион необходимым протеином, жиром и прочими полезными вещами.
Коротко обсудили проблему доверия продолжающему «тормозить» отшельнику и в итоге разрешили тому почивать в отдельной келье. Присматривать за ним следовало Дане, которой дали место рядом, прямо в проходе, и пообещали дать отоспаться в дневное время. Почти каждый заглянул в хозяйскую келью, довольно просторную для такого определения. Там обнаружилась самая большая куча вполне целых одеял. Причем встречались одеяла невероятно высокого качества, шерстяные, да еще и с красивой отделкой.
– Откуда столько? – поразились земляне.
– Каждый магирик, идущий обратно от монолита, – Деймонд отвечал с готовностью, но не пытаясь скрыть валящую его с ног усталость, – просто обязан захватить хоть часть одежды или багажа тех, кого монолит убил своими молниями. И под страхом священной кары оставить эту ношу в любой пещере с отшельником. Вот за века и скапливается…
– Ага! Значит, когда отшельник заканчивает святое служение, он может забрать все эти вещи с собой?
– Конечно. Для этого он заказывает со стороны ворот пару повозок, а то и десяток, и с нажитым добром отправляется, куда ему вздумается. Или, в случае особой святости, раздает накопленное добро тем, кто в этом нуждается по пути к монолиту.
Теперь стали понятны мифы о сказочном богатстве каждого, кто покидал свою каменную обитель возле тракта Магириков. Мало того, при первом же взгляде на расположение выдолбленной в скале анфилады пещер, вентиляционные отверстия в сводах, подводку воды, газа почти в каждое помещение и явное наличие канализации земляне дружно пришли к выводу: сооружения иначе как рукотворными не назовешь. Так что приходилось признать: варварством здесь и не попахивало.
Общую настороженность и подозрительность увеличила раздражительная Сильва:
– Только видеокамер внутреннего наблюдения не хватает!
Уже устраиваясь удобнее на одеялах, Дана поинтересовалась у Деймонда Брайбо:
– Получается, что первая линия пещер вообще завалена вещами?
– Конечно. Хотя наш перевал считается бедным, потому что он четвертый, самый дальний от монолита. Зато у нас больше всего съестных припасов, которые отдают слишком запасливые паломники, добредшие до ночлежного места.
– Почему же тогда ты и твои коллеги красуетесь в таком рванье?
– Традиция… – пробормотал отшельник, уже завалившийся на свое ложе и закрывающий глаза.
Понимал ли он, что ему не доверяют, или считал это само собой разумеющимся, но вскоре он походил на спящего и полностью отстранившегося от всех волнений. А полыхающая из стены его спаленки струя пламени освещала несколько помятое, но вполне спокойное лицо мужчины, который наконец-то узрел окончательный смысл своей жизни.
Дана еще поворочалась полчаса, борясь со сном, потом переместилась в полную тень и установила рядом с собой один из приборов, который им когда-то подбросил Торговец. В жаргоне они называли этот прибор «моргашка», и он своим не слишком широким лучом улавливал любое движение объекта величиной больше крысы. То есть направленный на проем кельи сенсор в случае попытки Деймонда выйти сразу замкнет цепь, и звуковая настройка противно пискнет, вырывая охранника из настороженного сна. Этого вполне достаточно для такого великолепного воина, как Дана.
В головной пещере Василий и Курт расположились с меньшими предосторожностями. По их мнению, вполне хватило парочки наружных средств раннего оповещения, если вдруг еще какие-то незваные гости решат заявиться с неурочным визитом. А старший группы установил свои часы на сигнал побудки через пять часов. Посидел некоторое время на своем ложе, прислушиваясь к храпу Петра и шелесту ветра в щелях у входа, и только потом расслабился.
Но проснулся он не по сигналу своих часов, за четверть часа до обозначенного подъема. Тяжелый, хоть и не громкий стон вырвал его из сна. Стон продолжался почти беспрерывно. Немец тоже приподнялся, и они в две пары глаз теперь смотрели на шевелящегося Торговца. Тот явно неосознанно правой, незабинтованной рукой царапал слой бинтов у себя на груди, словно мучился от недостатка воздуха.
Василий вскочил на ноги, приближаясь к кровати и давая отмашку Курту:
– Тебе еще больше часа спать, дрыхни! Я сам присмотрю.
Повторять подобную команду дважды не пришлось: Курт сразу откинулся на одеяла, повернулся с облегченным вздохом к стене и тихонечко засопел. Усталость последних дней сказывалась и на этом веселом, неунывающем парне. Тогда как старший группы стал соображать, чем помочь раненому. Среди них наибольшими познаниями в медицине обладала Дана, но и без ее вмешательства становилось понятным, что у так нежданно здесь оказавшегося Дмитрия Светозарова нечто вроде кризиса. Скорее всего, неведомые ранения вызвали такие сильные болевые ощущения, что начались бредовые галлюцинации. Температура оказалась не смертельной, всего тридцать восемь и пять, так что опытный воин и сам понял, что надо сделать для снятия кризиса. Благо, наличие уникальных аптечек считалось обязательным для каждого члена группы. Как и умение с такой аптечкой обращаться.
Вначале прижать руку, снижая риск нарушения повязки. Затем – первый укол общего обезболивания. Следом второй – успокоительный. Чуть позже – попытка напоить бесчувственное тело слегка подогретой водой. Не получилось. Ведь недаром в тело раненого вводили питательные вещества через капельницу.
И, глядя на затихающего раненого, Василий подумал:
«Стоит ли тратить на него уколы, невероятно ценные в этом мире? А вдруг как раз этих лекарств и не хватит в будущем для спасения боевой подруги или товарища? Если Динозавр умрет, то я точно пожалею о своей щедрости. А вот если его это спасло, не пожалею ли я еще больше? Ведь все, что с нами сейчас происходит, его непосредственная вина. Или заслуга? Ведь он так больше с нами после того первого раза и не общался подробно. Только сбросы у нас на пути да инструкции в письменном виде. Боялся, видимо, и вполне справедливо, парочки пуль от нас вместо приветствия! А что там, на Земле, за это время произошло? Ничего не знаем… Но мне и без бесед с Пыл Пылычем понятно: докажи “третья” явное наличие иных миров, всю контору, скорее всего, “подчистили” бы. Подобные великие тайны не для простых смертных. И шефа бы кокнули. А уж по нашим чипам нас бы отыскали и на Джомолунгме. Так что, может, оказаться здесь – истинное счастье? Да и пора уже остановиться, оглянуться на пройденную жизнь и подумать о будущем. Как бы я ни ненавидел женщин, а семью создать все равно хочется. Может, это и есть мой уникальный шанс остепениться? Сколько можно действовать, словно робот, убивая и пытая людей, даже не зная порой, чем они провинились перед остальными?..»