– А чего рассказывать? – улыбнулся командир. – Они сидели в дырах, и все у них было замечательно. И вылезать было незачем. Потом они там деградировали, и тут зашевелились животные инстинкты, в частности желание высунуться наружу. Возможно, с этого момента пошел бы новый виток эволюции нуль-шишиг, они снова развились бы… А забавно – шишигские археологи проводят раскопки во Вселенной и находят гнезда первобытных шишиг! Да… Только они не смогли выбраться наружу. Черные дыры разрегулировались и тормозят световую больше, чем раньше. Шишиги бегут к выходу, но не успевают. И раздраженно шуршат. А мы, выходя в эфир, слышим это шуршание. Это не шорохи космоса, а голоса рассерженных нуль-шишиг. Такие дела.
– Поучительно, – сказал пилот. – На самом деле, очень поучительно. А что стало с вашим русским приятелем? Далеко он продвинулся на ниве астрофизики?
– Да нет, забросил парень науку. Теперь довольно известный политик, в Геопарламенте заседает.
– Всегда знал, что эти депутаты на голову больные.
– Так вот мы кто, оказывается, – депутаты, – сказал штурман.
– Почему?! – почти всерьез обиделся пилот.
– А ты погляди, чем занимаемся. – Штурман ткнул пальцем в дрожащее облачко на экране. – Это разве для нормальных людей работенка? Извините, командир…
– Мы не больные, – сказал уверенно пилот. – Мы неудачники. Судьба. А что, жить можно. Я даже привык. Если б еще так не болтало на заднем ходу… И бортача в черную дыру не засасывало…
– Мы не неудачники, а просто невезунчики, – поправил командир. – Слушайте, правда, вызовите этого деятеля. А то как-то не по-товарищески он выступает. Пусть в рубке сидит и вместе с нами потом обливается.
– Вам тоже не по себе, да, командир? – спросил штурман участливо.
– Глупости. Беспокоиться нечего, ситуация развивается штатно.
– Эй, господин бортинженер! – позвал штурман.
– Иду я уже, иду… – послышался в наушниках сдавленный голос.
Звездолет по-прежнему встряхивало и слегка водило, но пилот вроде бы приноровился держать его на курсе – даже, улучив момент, слегка распустил привязные ремни и сел посвободнее.
Амеба упорно гналась за кораблем.
– Вот же дурная скотина, – пробормотал штурман, глядя на экран.
– Это джинн, – сказал командир. – Мы его заманим, а Джексон посадит в бутылку. С джиннами всегда так, их приходится брать обманом.
– Ваша группа тогда, двадцать лет назад, потеряла много кораблей? – неожиданно для командира спросил пилот. Это было против всех космических суеверий – задавать подобные вопросы в такой момент. А вот он спросил.
– Мало, – соврал командир. – Три или четыре, и то в первые годы, когда мы только учились ловить амеб.
– Интересно, они в неволе размножаются? Если размножаются вообще.
– Странные мы люди – люди, – произнес командир философически. – Ведь ничего почти об амебах не знаем, а уже приспособились их использовать.
– Чего знать-то? – фыркнул штурман. – Нуль-шишиговские кошки, вот они кто, амебы. Одичали без хозяев.
В рубке воцарилось молчание.
– Кошки, кошки, – сам себе покивал штурман. – Охотятся из засады, кидаются только на одиночную дичь, при любой угрозе бросают преследование…
– Ну, ты голова! – сказал пилот. – Сходил бы еще, бортача за шкирку сюда притащил, что ли, раз такой умный.
– И схожу, если приказ будет. Чего, не похоже – про кошек-то? По-моему, очень похоже.
– Командир, прикажите ему бортача из гальюна вытащить. А то у меня один вторичный канал барахлит. Некритично, но противно. Его прозвонить не мешало бы.
– Нет, ты скажи, про кошек я – сильно, а?
– Сильно, – взамен пилота согласился командир. – А теперь, будь любезен, сходи, посмотри, что там с бортачом приключилось. Может, он свой злосчастный клапан обеими руками держит?
– Или просто утонул, – ввернул пилот. – Если придется снаружи дверь раздраивать принудительно, ты осторожнее. А то с ног до головы уделает. Ключ на одиннадцать есть у тебя? Значит, справа от двери панелька, и под ней болт…
– Спасибо, а то я не знаю! – Штурман начал отстегиваться. Замки у него заедало, он приглушенно чертыхался.
– Откуда знаешь-то?
– А кто тебя раздраивал, когда ты с башкой в унитазе заснул? Мы с бортачом и раздраивали.
– Разве я не сам вышел? – пробормотал задумчиво пилот.
– «Ключ на одиннадцать есть у тебя?» – передразнил его штурман, выбираясь из кресла. – Да по нашей помойке без ключа на одиннадцать и пассатижей буквально не пройти! Челленджер, мать его…
– Типун тебе на язык, – мгновенно среагировал командир. – Сам ты челленджер, понял?
– Виноват, шеф, – сбавил тон штурман. – Сам я челленджер. И папа у меня челленджер, и мама челленджер. А корабль наш зовется транспорт легкий коммерческий «Урсула», бортовой семь тыщ полста десять. Так, вроде ничего не забыл. Хотите, сбегаю на камбуз, сухую корочку пожую?
– В гальюн беги!
– Если сглазил нас – амебе скормлю, – напутствовал штурмана пилот.
– Сам дурак, – сказал командир. – Тоже… язык без костей.
– Я и такую возможность допускаю, – легко согласился пилот. – И действительно, швартовку я однажды завалил, было дело. Вот только из гальюна меня не вынимали.
– Ты стоял на четвереньках, опустив голову в раскрытый унитаз, и спал.
– Это они вам сказали? Командир, вы же помните, наверное, у меня в тот день старшей дочери восемнадцать стукнуло… Такой праздник, сами понимаете.
– Да, я заметил, что ты был счастлив.
На несколько минут пилот затих, а потом сказал:
– Спасибо, что не выгнали.
– Пожалуйста. Не надоело со мной?
– Теперь я знаю, что мы выберемся из дерьма, – сказал пилот уверенно. – Поднимемся. Мне было очень страшно идти на амебу, но я вроде бы справляюсь, да? А вам, наверное, труднее всего было решиться, просто решиться. Но когда-то нужно бросать мелочовку и браться за серьезное дело. Пусть опасное, зато…
«Если б ты знал, насколько опасное, – подумал командир. – Тогда, в самом начале, мы потеряли на амебах не три судна, а тридцать процентов судов. С экипажами. И даже сейчас – когда техника лова вроде бы отточена – из вольных охотников, которых нанимает Джексон, пропадает каждый десятый. Вам этого знать не надо, парни.
И уж особенно вам знать не надо того, что никто и никогда не заманивал амебу на грузовике. Это я сам придумал, в надежде спасти наши шкуры, если облажаемся и амеба начнет грызть корабль. Идея-то отличная. А вот сработает ли? В принципе, легкий грузовик – самое оно. Только не наш грузовик, по которому и вправду не пройти без пассатижей. Надо же – оптика заднего вида сгорела в самый ответственный момент. Да, амеба вроде клюнула. Но теперь нам почти девять часов играть с ней, как играла бы очень умная мышка с очень глупой кошкой – верно подметил штурман, действительно кошка она, амеба. Пилот с задачей, похоже, справится. Я – просто должен. А выдержит ли корабль? И вправду ли размеры грузовика уберегут экипаж, если амеба таки сцапает нас?
Наш экипаж будет первым, выжившим после нападения амебы. И это тоже ребятам знать незачем. Я их командир уже столько лет… Очень много лет. И я безумно хочу, чтобы хоть под занавес карьеры мы несколько сезонов походили на нормальном судне. Мне казалось, ребята смирились с нашей бесконечной невезучестью. Но сейчас я вижу – у них глаза совсем по-другому смотрят. Экипаж почуял шанс. Деньги… Зачем нам большие деньги, у нас уже дети взрослые. Нам, собственно, не деньги – корабль нужен – мощный, быстрый и, главное, новый. И красивый. Обязательно красивый. Мы заслужили. Разве нет? Какие отвратительные бурые пятна у нас на обшивке. Бурые на сером. Когда-то серебристом, а теперь просто сером. Тьфу!»
– …и я очень рад, – говорил пилот. – За всех нас, даже за этого обалдуя бортача. Он бортач-то хороший, ему бы еще запчастей… Для головы, ха-ха-ха!
– Куча серого металлолома! – выпалил командир. – Надо было черный брать!
Обалдевший от такого неожиданного откровения пилот решил было на командира оглянуться, да ремни не пустили.
В этот момент амеба выстрелила щупальцем. Выглядело это так, будто к кораблю метнулся плотный рой серых бабочек. Самостоятельный, с телом амебы никак не связанный.
Пилот судорожно рванул управление, но корабль ему не подчинился. Звездолет по-прежнему медленно отползал задом.
– Отказ! – заорал пилот. – Ввожу аварийное… – И осекся.
Рой бабочек, не долетев до корабля всего ничего, вдруг рассыпался в мельчайшую пыль и испарился.
– Не ввожу аварийное, – буркнул пилот. – Та-ак… Урок понял. Впитал.
– Я же говорил, пока не увидишь, как она лапой машет, – не поймешь, – сказал командир. – И в руках себя не удержишь, непременно дернешься. Рефлекторно. Жить-то всем хочется. Тут привычка нужна. А она всего лишь пристреливалась. Реакцию нашу проверяла. Ну вот, пусть думает, что мы тормоза. Бери опять управление, я блокировку уже снял.
Голос командира был до того ровен, что только полный идиот не расслышал бы, какое напряжение за этим напускным спокойствием кроется.